Разгром
( после боя, действие происходит на соседней ветке)
Разгромровленный, поредевший, потрёпанный и бесконечно уставший отряд бойцов Комитета Спасения Отечества от врагов Единомнения вышел в расположение своих. Высокие, двустворчатые, кованные аристократические врата с вензелями партии «Единство Народа» перекрывали путь в райские кущи. На вратах, как и подобает приличному дому, в полной выправке ...
( после боя, действие происходит на соседней ветке)
Разгромровленный, поредевший, потрёпанный и бесконечно уставший отряд бойцов Комитета Спасения Отечества от врагов Единомнения вышел в расположение своих. Высокие, двустворчатые, кованные аристократические врата с вензелями партии «Единство Народа» перекрывали путь в райские кущи. На вратах, как и подобает приличному дому, в полной выправке ...
Разгром
( после боя, действие происходит на соседней ветке)
Разгромровленный, поредевший, потрёпанный и бесконечно уставший отряд бойцов Комитета Спасения Отечества от врагов Единомнения вышел в расположение своих. Высокие, двустворчатые, кованные аристократические врата с вензелями партии «Единство Народа» перекрывали путь в райские кущи. На вратах, как и подобает приличному дому, в полной выправке стоял Привратник Павел. Он гордился своей высокой должностью и самим собой. В свободное от сторожения время он занимался научной работой и был первым клириком среди клевретов товарищества «Хитрый План П». Как и кто ввёл его в клир, рукоположив на хранение псалмов «Хитрого Плана» никто не знал, а сам он предпочитал хранить молчание об этом таинстве. Вот уже семь долгих лет он по крупицам, по обрывкам собирал и находил новые псалмы «Хитрого Плана» «П», чтобы однажды всю свою немалую коллекцию положить на алтарь борьбы с врагами Единомнения. Он считал, что это должно помочь в решающей схватке. А ещё его распирало от гордости, что именно у него хранится свиток Первого Псалма «Хитрого Плана» «П». Были и неприятные моменты в его деятельности. Редко, но находились отступники среди клевретов, которые начинали утверждать, что существовал ещё некий «План» «М», он не был «Хитрым», но с него всё и началось. В такие минуты стражу Павлу становилось горько, и он позволял себе слабость – глотнуть лишнего. Потом собирался с духом и решительно отвергал любые «планы» с «М» и другими литерами, как антинаучные и утопические.
От кованных врат к господскому дому вела тенистая аллея пышного сада, в котором никогда не прекращалось цветение. И где-то там в саду, на одной из лужаек этого райского уголка на возвышении, обложенная подушечками и пуховиками возлежала хозяйка этого чудо-сада – сама Ядвига Леопольдовна Янтарная, или просто Яля – по первым буквам полного имени. Своей роскошью, разнообразием и пестротой цветения райские кущи Ядвиги Леопольдовны превосходили знаменитые сады Семирамиды, что не удивительно. Компьютерный ландшафтный дизайн претерпел значительные изменения со времён Навуходоносора II. Да, и в этом саду были свои пажи, и сейчас они постоянно находились в трудах и заботах о Ялечке, разливая в тонкие, почти прозрачные фарфоровые чашечки душистый чай, с ароматами, что душа пожелает, выкладывая на блюдечки пирожные и печенье на любой изысканный вкус.
Именно чая и тишины сейчас просили израненные души бойцов Комитета Спасения. Страж строго осмотрел шедших в авангарде во главе с комиссаршей Шпинделем, с пониманием отнёсся к их душевным ранам, открыл створы и пропустил с крестным знамением. Хотел было затворить врата, как заметил арьергард в лице Анки-пулемётчицы и аж затрясся от счастья:
- Анна Александровна, Вы ли это? Семь лет Вас дожидаюсь, семь лет. Думал уже, что не сподоблюсь увидеться, - юля и заискивая начал Павлуша.
- Отвянь, - просто и без обиняков буркнула в лицо Павлуши А-А.
- Да, как же-с? Да, не можно-с. Вот так вдруг после всех семи годков ожидания? У нас же дискуссия осталась незавершённой. Я, как знал, и свиток припас, в котором всё правдиво запечатлено во имя нашего священного «Хитрого Плана»… «П», - страж Павел полез под рясу за свитком и достал его, развернул и начал было торопливо бегать глазками по строчкам, в поисках нужного места, как случился казус…
Анна Александровна (А-А), не говоря больше ни слова, повернулась лицом к Павлуше, забрала свиток, не мигая вперлась в заискивающие глаза стража, свернула свиток в плотную трубочку и… натурально от души начала хлестать им Павла по морде. Потом бросила свиток под ноги, сплюнула, затем последовала целая серия отборного мата, потом выдохлась, развернулась и ушла. Благостность пышного Сада была полностью нарушена, ветер понёсся по его аллеям, содрогнулись своды садов Семирамиды, опал белый цвет… Но нарушил благостность не мат, все присутствующие виртуозно владели им до седьмого этажа, это был ИХ язык. А вот свитком по морде первого хранителя псалмов «Хитрого Плана» «П» - это было ни в какие ворота, тем более с вензелями…
- Отвянь, падаль, - снова бросила через плечо Анна, - меня сегодня чуть не убили, меня травили, на меня нападали, брали в окружение, попадала в засаду, меня предавали, я жизнь свою отдавала на благо общего дела, пока ты в ливреи грелся, - было ясно, что она не вышла из боя и её пулемёт еще скажет о себе. Пусть Жанка знает, что бой не завершён.
- Да, как же-с? Да, как же-с можно-с? – Павел был сам не свой. Со странной улыбкой он озирался по сторонам, ища свидетелей и поддержку в этом поругании над святым… в уголке глаза Павлуши заблестела росинка слезою.
- Хорошо, что так – по морде, а не трубочкой… по-другому, - применительно начал было Председатель, но осёкся, представив себя на месте Павла… и у него скрутило живот. Пришлось покинуть место событий по естественной надобности.
Когда председатель вернулся, собравшись с мыслями, ситуация была далека от умиротворённой в саду опавшего цвета. Страж Павел только и повторял своё «Как же-с да как же-с». Он уже не стоял, а возлежал на пуховиках Яды Леопольдовны, и та суетилась над ним, пытаясь притупить терзающие Павла боли. Ведь всё это происходило на Её ветке душевного покоя, пока она телом была ещё там, где плетьми обвисли её руки, отбитые врагами.
Председатель покашлял, обращая на себя внимание, и приступил к разруливанию:
- Мы все были свидетелями тому, чего не должно было быть. И это наш выход из затруднения, - естественно всё внимание теперь перешло к нему. Он это очень одобрял, даже, можно сказать, преображался на глазах, - Свиток, использованный в качестве орудия мщения, хоть и старинный, но, Слава Единству, не с первым псалмом «Хитрого Плана»… «П», а из частной сокровищницы Павла. Поскольку и Павел, и список, сразу 7 старинных ключей имеют возможность воссоединиться более естественным путём, чем через рукоприложение по морде, то есть по уважаемому лицу, то предлагаю – «Жги!» присоветовал внутренний голос – То предлагаю считать то, что мы все наблюдали, не состоявшимся фактом, и, безусловно осуждая вторую сторону… не имевшего места быть события, освободить и её от дальнейших душевных мук.
- Ну, как же-с? А росинка, что навеки вечные застыла в моих глазах? – недоумевал Павел.
- А росинка очень даже гармонично смотрится на вашей ро… родной физиономии, придаёт ей особую отметинку от тех, кто доверил вам быть Главным хранителем «Хитрого Плана»
- «П» - сквозь слёзы поправил Председателя стражник.
- Да, во имя великого «Хитрого Плана»
- «П» - настаивал Павел
- Во имя великого «Хитрого Плана»… «П» будем считать, что не было того, что было, ибо наше единство и верность идеалам Единомыслия важнее в борьбе с нашими врагами, которые есть и будут.
- То есть мы их не победим? – раздалось с нескольких сторон. Председатель понял, что сработало:
- Победим, обязательно победим. Завтра же и приступим к новой стратегии: здесь и сейчас, ни шагу вперёд! Настоящее – это и есть наше будущее, каждый прожитый день – наш вклад в единомыслие. Враг не затянет нас в прошлое. Завтра в девять у меня. Стены закрыть. Враг не должен. Всё.
Продолжение следует
( после боя, действие происходит на соседней ветке)
Разгромровленный, поредевший, потрёпанный и бесконечно уставший отряд бойцов Комитета Спасения Отечества от врагов Единомнения вышел в расположение своих. Высокие, двустворчатые, кованные аристократические врата с вензелями партии «Единство Народа» перекрывали путь в райские кущи. На вратах, как и подобает приличному дому, в полной выправке стоял Привратник Павел. Он гордился своей высокой должностью и самим собой. В свободное от сторожения время он занимался научной работой и был первым клириком среди клевретов товарищества «Хитрый План П». Как и кто ввёл его в клир, рукоположив на хранение псалмов «Хитрого Плана» никто не знал, а сам он предпочитал хранить молчание об этом таинстве. Вот уже семь долгих лет он по крупицам, по обрывкам собирал и находил новые псалмы «Хитрого Плана» «П», чтобы однажды всю свою немалую коллекцию положить на алтарь борьбы с врагами Единомнения. Он считал, что это должно помочь в решающей схватке. А ещё его распирало от гордости, что именно у него хранится свиток Первого Псалма «Хитрого Плана» «П». Были и неприятные моменты в его деятельности. Редко, но находились отступники среди клевретов, которые начинали утверждать, что существовал ещё некий «План» «М», он не был «Хитрым», но с него всё и началось. В такие минуты стражу Павлу становилось горько, и он позволял себе слабость – глотнуть лишнего. Потом собирался с духом и решительно отвергал любые «планы» с «М» и другими литерами, как антинаучные и утопические.
От кованных врат к господскому дому вела тенистая аллея пышного сада, в котором никогда не прекращалось цветение. И где-то там в саду, на одной из лужаек этого райского уголка на возвышении, обложенная подушечками и пуховиками возлежала хозяйка этого чудо-сада – сама Ядвига Леопольдовна Янтарная, или просто Яля – по первым буквам полного имени. Своей роскошью, разнообразием и пестротой цветения райские кущи Ядвиги Леопольдовны превосходили знаменитые сады Семирамиды, что не удивительно. Компьютерный ландшафтный дизайн претерпел значительные изменения со времён Навуходоносора II. Да, и в этом саду были свои пажи, и сейчас они постоянно находились в трудах и заботах о Ялечке, разливая в тонкие, почти прозрачные фарфоровые чашечки душистый чай, с ароматами, что душа пожелает, выкладывая на блюдечки пирожные и печенье на любой изысканный вкус.
Именно чая и тишины сейчас просили израненные души бойцов Комитета Спасения. Страж строго осмотрел шедших в авангарде во главе с комиссаршей Шпинделем, с пониманием отнёсся к их душевным ранам, открыл створы и пропустил с крестным знамением. Хотел было затворить врата, как заметил арьергард в лице Анки-пулемётчицы и аж затрясся от счастья:
- Анна Александровна, Вы ли это? Семь лет Вас дожидаюсь, семь лет. Думал уже, что не сподоблюсь увидеться, - юля и заискивая начал Павлуша.
- Отвянь, - просто и без обиняков буркнула в лицо Павлуши А-А.
- Да, как же-с? Да, не можно-с. Вот так вдруг после всех семи годков ожидания? У нас же дискуссия осталась незавершённой. Я, как знал, и свиток припас, в котором всё правдиво запечатлено во имя нашего священного «Хитрого Плана»… «П», - страж Павел полез под рясу за свитком и достал его, развернул и начал было торопливо бегать глазками по строчкам, в поисках нужного места, как случился казус…
Анна Александровна (А-А), не говоря больше ни слова, повернулась лицом к Павлуше, забрала свиток, не мигая вперлась в заискивающие глаза стража, свернула свиток в плотную трубочку и… натурально от души начала хлестать им Павла по морде. Потом бросила свиток под ноги, сплюнула, затем последовала целая серия отборного мата, потом выдохлась, развернулась и ушла. Благостность пышного Сада была полностью нарушена, ветер понёсся по его аллеям, содрогнулись своды садов Семирамиды, опал белый цвет… Но нарушил благостность не мат, все присутствующие виртуозно владели им до седьмого этажа, это был ИХ язык. А вот свитком по морде первого хранителя псалмов «Хитрого Плана» «П» - это было ни в какие ворота, тем более с вензелями…
- Отвянь, падаль, - снова бросила через плечо Анна, - меня сегодня чуть не убили, меня травили, на меня нападали, брали в окружение, попадала в засаду, меня предавали, я жизнь свою отдавала на благо общего дела, пока ты в ливреи грелся, - было ясно, что она не вышла из боя и её пулемёт еще скажет о себе. Пусть Жанка знает, что бой не завершён.
- Да, как же-с? Да, как же-с можно-с? – Павел был сам не свой. Со странной улыбкой он озирался по сторонам, ища свидетелей и поддержку в этом поругании над святым… в уголке глаза Павлуши заблестела росинка слезою.
- Хорошо, что так – по морде, а не трубочкой… по-другому, - применительно начал было Председатель, но осёкся, представив себя на месте Павла… и у него скрутило живот. Пришлось покинуть место событий по естественной надобности.
Когда председатель вернулся, собравшись с мыслями, ситуация была далека от умиротворённой в саду опавшего цвета. Страж Павел только и повторял своё «Как же-с да как же-с». Он уже не стоял, а возлежал на пуховиках Яды Леопольдовны, и та суетилась над ним, пытаясь притупить терзающие Павла боли. Ведь всё это происходило на Её ветке душевного покоя, пока она телом была ещё там, где плетьми обвисли её руки, отбитые врагами.
Председатель покашлял, обращая на себя внимание, и приступил к разруливанию:
- Мы все были свидетелями тому, чего не должно было быть. И это наш выход из затруднения, - естественно всё внимание теперь перешло к нему. Он это очень одобрял, даже, можно сказать, преображался на глазах, - Свиток, использованный в качестве орудия мщения, хоть и старинный, но, Слава Единству, не с первым псалмом «Хитрого Плана»… «П», а из частной сокровищницы Павла. Поскольку и Павел, и список, сразу 7 старинных ключей имеют возможность воссоединиться более естественным путём, чем через рукоприложение по морде, то есть по уважаемому лицу, то предлагаю – «Жги!» присоветовал внутренний голос – То предлагаю считать то, что мы все наблюдали, не состоявшимся фактом, и, безусловно осуждая вторую сторону… не имевшего места быть события, освободить и её от дальнейших душевных мук.
- Ну, как же-с? А росинка, что навеки вечные застыла в моих глазах? – недоумевал Павел.
- А росинка очень даже гармонично смотрится на вашей ро… родной физиономии, придаёт ей особую отметинку от тех, кто доверил вам быть Главным хранителем «Хитрого Плана»
- «П» - сквозь слёзы поправил Председателя стражник.
- Да, во имя великого «Хитрого Плана»
- «П» - настаивал Павел
- Во имя великого «Хитрого Плана»… «П» будем считать, что не было того, что было, ибо наше единство и верность идеалам Единомыслия важнее в борьбе с нашими врагами, которые есть и будут.
- То есть мы их не победим? – раздалось с нескольких сторон. Председатель понял, что сработало:
- Победим, обязательно победим. Завтра же и приступим к новой стратегии: здесь и сейчас, ни шагу вперёд! Настоящее – это и есть наше будущее, каждый прожитый день – наш вклад в единомыслие. Враг не затянет нас в прошлое. Завтра в девять у меня. Стены закрыть. Враг не должен. Всё.
Продолжение следует
Комментировать
Нравится
подробнее
подробнее
подробнее