Когда мне было 4, у меня были логопедические проблемы - не давалась "р". И врач в качестве меры содействия порекомендовал массаж. И дед месяц возил меня в массажный кабинет на Литейном. Мне там нравилось. Приятный холодный крем, веселая тётя массажистка (я пообещал на ней жениться по окончанию детсада, да!), поездка на метро и трамвае. Короче, все, что может сильно доставить фан человеку 4-х лет. Но отравляло всё это одна деталь. Массажный кабинет был общий. То есть, взрослые туда тоже приходили. И вместе со мной и дедом в очереди сидел один противный пожилой дядечка. Он был однорукий. И приходил то ли на массаж культи от фантомных болей, то ли еще на что-то сугубо инвалидское. И не было в этом инвалиде благостной кротости диккенсовских коллег. Он меня буквально изводил. Ну, себе-то он, возможно, казался добродушным весельчаком, но жлобские его подколы доводили меня до белого каления. Он приставал ко мне с подначкой такого типа: "О, хулиган! Привет, хулиган! Ты же хулиган?!". И хохотал, хлопая широким, плоскогубым ртом - огромны, пыльный, похожий на сломанную образцовскую куклу. Я терялся - я не хотел быть хулиганом, я вообще предпочитал испытывать к взрослым доверчивую симпатию. И хотел нравиться. Я хотел быть хорошим мальчиком, быть хулиганом в мои планы не входило. И я обиженно лепетал: "Нет, я не хулиган! Я маму и папу слушаюсь! И деда слушаюсь! Я даже читать про себя умею!".
Но однорукий ветеран, видимо, был петросяном одной репризы. И "ты ж хулиган" было выбито у него на перфокарте. Это доводило меня до слез и отчаяния. Мой кроткий и избыточно интеллигентный дед в защитники не годился. Бормотал, что "дядя так шутит". Видно было, что он тоже не в восторге, но органичного выхода он придумать не мог. Выход в конце концов придумал я сам. Извлек из культурного пассива.
Дело в том, что нашим соседом по коммуналке был дворник дядя Лёня - большой рыжеусый, добродушный мужик с очарованием мультяшного викинга. У него была одна комната в коммуналке, у нас две совмещенных. Я дружил с его дочерью Алёнкой и тусил с его коллегами. Да, иногда к дяде Лёне приходили коллеги. Такие же жэковские спецы. Не бухарики, не маргиналы, просто работяги.Я с ними дружил - обстоятельно и ответственно, как это умеют именно маленькие мальчики. Демонстрировал им свои железные сокровища - болты и гайки. А они угощали меня воблой и карамельками (карамельки как раз для Аленки и меня приносились). От дядек вкусно пахло табаком, одеколоном и машинным маслом, с ними было замечательно сидеть на кухне. А еще эти роскошные мужчины в больших казённых валенках владели кое-каким сокровенным глоссарием. Запретность коего для маленьких мальчиков я уже осознавал. Не то, чтобы этих слов было много. Но некоторые мне запомнились. И фонетически, и семантически, и контекстуально. Я их переложил в свой словарный запас. В пассивный. А я был памятливым мальчиком. Очень, цуко, памятливым.
И вот, когда орденоносный однорук похохатывая опять, в сотый раз, загаркал про хулигана, я скрестил руки на груди, поднял голову и с безупречным "р" (пригодился массаж-то!!), очень громко, на весь холл произнёс: "Да от*епись ты уже, семафор м*дозвонский! Все мозги мне про**бал уже, м*дило!!!".

Про семафор - это уже была моя личная импровизация. Дядька ж был однорукий.


Сказать, что он был в аффуе - ничего не сказать. Он хватал ртом воздух и обращал к моему деду пунцовое, бессмысленно блеющее лицо. Явно ища моральной сатисфакции.


И тут настал звездный час моего бусеньки, его сладкая мстя.


Дед, так же внятно, с ухмылкой сказал: "Ну, а чего ж вы ожидали, милейший?! Хулиган же! Ничего не могу с этим поделать! Хулиган - он и есть хулиган".


Однорукий, не теряя пунцовость лица, вылетел пулей. Даже не стал дожидаться своих процедур. На массаж после того мы ходили еще неделю, но однорукого хохотуна больше не видели.

Две подружки встречаются.
— Ну, как дела?
— У меня новый парень. Такой красавец мачо.
— Потрясающе!
— У него бентли, он меня каждый вечер забирает с работы и мы едем развлекаться в ночной клуб.


— Потрясающе!
— А ещё Эдуард уже купил нам билеты на самолёт: на следующей неделе мы летим в Лас-Вегас.
— Потрясающе!
— А у тебя что нового?
— Да вот, записалась на курсы хороших манер.
— И чему вас там учат?
— Сегодня, например, учили вместо «не пизди» говорить «потрясающе».