valentina.ivanovna.ru/ Однажды лидер фракции «Яблоко» Григорий Алексеевич Явлинский и его старый товарищ по партии Александр Владимирович Шишлов, только что избранный уполномоченным по правам человека в Петербурге, шли по коридору Мариинского дворца.
— Да, - вздыхал Григорий Алексеевич, - и кто бы еще лет 10 назад мне сказал, что я, основатель и лидер крупнейшей в России демократической партии, так кончу: депутатом в этом долбанном городке! Даже не вице-спикером.
— Да ты-то что, брателло, тебе терять особо и нечего было. А я? - качал головой Александр Владимирович, - столько лет в Вене жил советником представителя России при международных организациях, беды не знал, в оперу ходил, на балах танцевал. А теперь что?
— А чего из Вены уехал? - спросил Григорий Алексеевич.
— Уехал, как же, - горько усмехнулся Александр Владимирович, - разве бы я сам уехал? Подсидели меня. Александра Владимировича Шишилова, опытного государственного деятеля, депутата Государственных Дум, на прохиндея какого-то, чьего-то дружка поменять решили.
— Ну, будешь теперь тут права человека защищать, - сказал Григорий Алексеевич.
— А чего тут у вас за права человека-то? - спросил Александр Владимирович.
— Да вон, Милонов права голубых нарушает, - кивнул Григорий Алексеевич на проходившего мимо в майке с надписью «Православие или смерть» Виталия Валентиновича Милонова, - а еще они из-за башни какой-то все переругались, но я не в курсе: это еще до меня было.
— Тоска, - вздохнул Александр Владимирович.
Григорий Алексеевич согласно кивнул.
— Эй, слышьте, - услышали вдруг старые демократы за спиной и обернулись.
Там, прячась за колонну, стоял депутат от КПРФ Константин Олегович Смирнов.
— Там этот, из ЛГБТ который в уполномоченные баллотировался, Кочетков, не освободился еще? - спросил Константин Олегович.
— А тебе чего? - удивился Григорий Алексеевич.
— Да он... - замялся Константин Олегович, - я когда его про ориентацию все спрашивал, так он сказал: если у вас есть ко мне личное предложение, давайте, типа, после заседания обсудим. Так вот это... жду его, короче.
— Не жди, - сказал Григорий Алексеевич, - он не придет. Он сказал, что ты не в его вкусе.
Константин Олегович вздохнул.
— Зачем ты так? — спросил Александр Владимирович, когда яблочники отошли на приличное расстояние.
— Не люблю коммуняк, - ответил, сплюнув, Григорий Алексеевич.

Как-то на мой двор забрался старый, усталый пёс. По его ошейнику и толстенькому брюшку я понял, что у него есть дом, и о нём хорошо заботятся.
Он, не стесняясь, подошел ко мне, и я немного погладил его голову. Потом он проследовал за мной в дом, вошел в гостиную, забрался в угол, свернулся там калачиком и заснул. Через час он проснулся и направился к двери, я его выпустил. На следующий день он вернулся, снова встретил меня во дворе, проследовал на свое место и опять проспал около часа.
Это повторялось каждый день на протяжении нескольких недель. Любопытство съедало меня, и я приколол к его ошейнику записку: «Мне бы хотелось узнать, кто владелец этой замечательной собаки, и спросить, не обеспокоены ли вы тем, что почти каждый вечер ваш пёс приходит ко мне домой поспать».
На следующий день он снова появился с другой запиской на ошейнике: «Он живет в одном доме с 6-ю детьми, двое из которых младше 3-х лет – ему просто нужно выспаться. Можно я приду завтра вместе с ним?»

Уважаемый Михаил Иванович!
Жаль, что приходится общаться таким образом, но что же делать.

Начну с того, что я лично не вижу принципиальной разницы между тем, когда одним кандидатам приписывают голоса, чтобы они стали депутатами, и тем, когда другим кандидатам голоса убавляют, чтобы они депутатами не стали. Практическая разница, конечно, есть. Но мы же тут говорим о принципах. И я не понимаю, почему принципиальность начинается только, когда сдвигают Вас с заслуженного места, но не тогда, когда голоса в массовом порядке воровали у Страхова, Шуршева, Палевича. Наконец, у Забирохина, который если верить "Держи вора" тоже должен был стать депутатом.

Именно об этом я говорил на Бюро. О том, что я против того, чтобы Галкина и Нотяг сдали мандаты (хотя конкретно по голосованию Вы ошиблись - меня не было на том заседании). Я говорил, давайте сначала разберемся, кто должен стать депутатом. Потом стало известно, что по итогам обработки более-менее настоящих протоколов депутатами должны были стать Вы и Забирохин. И хотя эти результаты не учитывают вбросов, голосований на производстве и пр. я считаю, что нужно сдать мандаты Галкиной и Нотягу, и всем следующим, чтобы Вы и Пётр заняли заслуженные места. Но об этом почему-то группа товарищей, радеющих за справедливость, молчит.

Но мы все живые люди. И когда Галкина и Нотяг не сдали мандаты, я не решил, что их надо исключить их из партии. Во-первых, потому что их вклад в наш результат на выборах, на мой взгляд, огромен. Они много сделали, ради того, чтобы партия сохранилась. Не будь этого, был бы у нас сейчас один мандат в ЗакСе. Во-вторых, они пока не сделали (и я верю, что не сделают), в отличие от депутатов, которым накинули голоса в КПРФ и СР, ничего, что бы их скомпрометировало, как "яблочников". До тех пор, пока они бы реализовывали в ЗакСе нашу программу, отстаивали интересы наших избирателей, я считал бы правильным и честным считать их нашими товарищами по партии.

Заканчивая эту персональную тему. Как Вам хорошо известно, по той информации, что мы получили, планировали приписать голоса и мне. К счастью, не приписали. Но я узнал об этом тогда же, когда и вы. Со мной никто таких разговоров не вел. Поэтому я верю, что Ольга и Вячеслав также были не в курсе.

Что касается роли федерального руководства, простите, я не верю в его принципиальность. Я считаю, что это было лишь хорошим поводом, наконец, вмешаться в деятельность питерского "Яблока". Пример простой - поддержка Лужкова в Москве. Мне кажется (и, думаю, Вы со мной согласитесь), что этот человек сделал для дела фальсификаций несравнимо больше, чем Галкина и Нотяг. И ничего, московское отделение живо и здорово.
Есть и другие основания думать, что наши московские товарищи не искренни в своих заявлениях, но я не буду их приводить, чтобы не наносить партии политический ущерб.

Наконец, касательно роли петербуржцев, поддержавших решение федерального Бюро. Я глубоко их осуждаю. Мы пытались решить этот вопрос в Петербурге. Этот процесс шёл медленно, но шёл. Было публичное заявление Вашей группы "13-ти". В которой главное требование - объявление общего собрания - было выполнено. А это значило, что и руководящим органам петербургского "Яблока" в том виде, что Вы считали неприемлемым, тоже недолго оставалось. Несмотря на это, Ваши товарищи голосовали за решение, вредящее нашей организации. Для меня это непростительно.

Разменной пешкой в попытке союзничества с Москвой уже стала Наталья Евдокимова - крайне некрасивая история, на мой взгляд. У меня есть основания полагать, что дальше ваши московские товарищи не оправдают Ваших ожиданий. Поэтому искренне надеюсь, что Вы вернётесь к диалогу внутри организации, на благо петербургского "Яблока".

В России закрывают McDonald’s