Три тезиса о Pussy Riot
Какие «болевые точки» религиозных людей задела акция Pussy Riot? Почему современное искусство оценивается по принципу: чем опаснее, тем лучше? Комментарий религиоведа Ивара Максутова.
Друзья! ВЫВЕШИВАЮ ИНОЙ АНАЛИЗ АКЦИИ! Автор ЛЮДМИЛА РЯБИЧЕНКО.
БУНТ КАК САМОРАЗРУШЕНИЕ.
Из множества молодых людей с утраченным культурно-нравственным кодом были выбраны несколько человек, разрушающих себя быстрее прочих. Первую группу ("Война") "подкормили" на уличном арт-акте, научили приёмам и словам, "вздули" на скандальных акциях, создали информационный фон, прикрыли от ответственности, легитимизировали; отработанный материал отправили за рубеж и забыли. Самых "перспективных" (читай, более других изменивших человеческой сути) из этой группы перевели на следующую ступень – предложили "войти в движуху" абсолютно нового покроя, создать "политическую панк-группу". Принципы построения группы скрупулёзно просчитали: женский состав (скидка на слабый пол в случае преследования), провозглашение идей феминизма (не вызовет серьёзного отношения силовиков), защита прав ЛГБТ (подтянет либеральный ресурс), индуцирование агрессии (социальное заражение толпы), низменность и нецензурность (прочно фиксируется подсознанием), анонимность (заставляет разгадывать и запоминается), экстрим (вызывает интерес и восхищение), эпатаж и скандал (позволяет быть на слуху). Для участниц заготовили легенды с набором их "собственных" воззрений, прописали кредо: они молоды, непокорны, хотят справедливости; они бешено работают и готовят революцию; они взрывают трясину будней и ломают стереотипы; они не признают запретов и авторитетов; они быстры, активны, "безбашенны" и вездесущи: любая, надев их маску, становится одной из них; начав с Красной площади, они, как пламя, поджигают всю страну. Акцент на проведении только неразрешённых акций, на переодевании и обмене именами подключает подростковую романтику и замешанную в данном случае на ложных основаниях тягу к героизму; клички вместо имён смешивают общественную пользу с асоциальным содержанием; маски вместо лиц создают иллюзию безопасности и вседозволенности, позволяют ощутить своё могущество и исключительность. Идеи феминизма, "сексуального раскрепощения", игнорирование норм морали, использование сексуальной символики и нецензурной брани производят разрушение табу и сексуализацию массового сознания. Название проекта создано в лучших традициях "венского акционизма" и теорий Маркузе: сколько людей в России и в мире, комментируя атаку кощунниц на Церковь, уже по инерции произнесли мерзкое ругательство, ставшее именем, и тем самым легитимизировали непотребство! В концепцию заложены технологии работы с массами и методы уличной работы; особое внимание уделялось обучению девиц и отработке навыков моментального развёртывания и мгновенной передислокации. Социальная инженерия проекта нацелена на создание нового типа человека, для которого предлагается новый образец одобряемого обществом поведения – разрушение устоев и попрание норм. Для этого нужно взорвать сакральное, для миллионов граждан России – это святыня веры. Разрушение веры превратит общество в атомизированный хаос.
БУНТ КАК САМОРАЗРУШЕНИЕ.
Из множества молодых людей с утраченным культурно-нравственным кодом были выбраны несколько человек, разрушающих себя быстрее прочих. Первую группу ("Война") "подкормили" на уличном арт-акте, научили приёмам и словам, "вздули" на скандальных акциях, создали информационный фон, прикрыли от ответственности, легитимизировали; отработанный материал отправили за рубеж и забыли. Самых "перспективных" (читай, более других изменивших человеческой сути) из этой группы перевели на следующую ступень – предложили "войти в движуху" абсолютно нового покроя, создать "политическую панк-группу". Принципы построения группы скрупулёзно просчитали: женский состав (скидка на слабый пол в случае преследования), провозглашение идей феминизма (не вызовет серьёзного отношения силовиков), защита прав ЛГБТ (подтянет либеральный ресурс), индуцирование агрессии (социальное заражение толпы), низменность и нецензурность (прочно фиксируется подсознанием), анонимность (заставляет разгадывать и запоминается), экстрим (вызывает интерес и восхищение), эпатаж и скандал (позволяет быть на слуху). Для участниц заготовили легенды с набором их "собственных" воззрений, прописали кредо: они молоды, непокорны, хотят справедливости; они бешено работают и готовят революцию; они взрывают трясину будней и ломают стереотипы; они не признают запретов и авторитетов; они быстры, активны, "безбашенны" и вездесущи: любая, надев их маску, становится одной из них; начав с Красной площади, они, как пламя, поджигают всю страну. Акцент на проведении только неразрешённых акций, на переодевании и обмене именами подключает подростковую романтику и замешанную в данном случае на ложных основаниях тягу к героизму; клички вместо имён смешивают общественную пользу с асоциальным содержанием; маски вместо лиц создают иллюзию безопасности и вседозволенности, позволяют ощутить своё могущество и исключительность. Идеи феминизма, "сексуального раскрепощения", игнорирование норм морали, использование сексуальной символики и нецензурной брани производят разрушение табу и сексуализацию массового сознания. Название проекта создано в лучших традициях "венского акционизма" и теорий Маркузе: сколько людей в России и в мире, комментируя атаку кощунниц на Церковь, уже по инерции произнесли мерзкое ругательство, ставшее именем, и тем самым легитимизировали непотребство! В концепцию заложены технологии работы с массами и методы уличной работы; особое внимание уделялось обучению девиц и отработке навыков моментального развёртывания и мгновенной передислокации. Социальная инженерия проекта нацелена на создание нового типа человека, для которого предлагается новый образец одобряемого обществом поведения – разрушение устоев и попрание норм. Для этого нужно взорвать сакральное, для миллионов граждан России – это святыня веры. Разрушение веры превратит общество в атомизированный хаос.
подробнее
подробнее