...."Наша позиция была направлена на защиту наших потребителей от риска повышения цен на газ», – сказала она....
..........................................
Болгары хотели озвучить позицию, а их поставили в позу!

Похоже , что для гейропы наступает "пэрэмога". Россия построит в следующем году турецкий поток и вырубит неплатёжеспособной и вороватой Руине газ. Гейропа будет закупать газ у Турции.
Исторические соперники Османская и Российская империи наконец-то договорились. А в полном пролете останутся укропские и болгарские холопы. Это им за всю скверну в адрес России. Сами себя высекли. Ну и славненько!

Ну вот и "моргнули" наши европартнёры: сперва торпедировали ЮП, угрожая бедолагам болгарам, а сегодня заявляют противоположное:..."Европейская комиссия намерена продолжать переговоры с Россией и другими заинтересованными сторонами по «Южному потоку», несмотря на решение Москвы закрыть проект...
Сами себя трахнули, хитрожопые...

Да, Эрдоган неспроста проигнорировал G20. Ему майдан готовили, ЦРУ оскандалилось с прослушкой. Уверен, с Турцией можно иметь дело. Туризм, овощи-фрукты, морепродукты, тряпки. Они, кстати, без лишнего шума открыли авиасообщение с Крымом.

Александр Солженицын об Украине:
О русском языке
Украинские власти выбрали путь усиленного притеснения русского языка. Ему не только отказали стать вторым официальным государственным, но его энергично вытесняют из радиовещания, телевидения, из печати. В вузах от вступительного экзамена до дипломного проекта — все только по-украински, а коли терминологии не хватает — выкручивайся. Из школьных учебных программ русский язык — где исключают нацело, где сводят до «иностранного», до факультативного; полностью исключили историю Российского государства, а из программы по литературе — едва ли не всю русскую классику. Звучат такие обвинения, как «лингвистическая российская агрессия» и «русифицированные украинцы — пятая колонна». Так — начинается не с методического подъема украинской культуры, а с подавления русской. И упорно теснят Украинскую православную Церковь, ту, что осталась верна Московской Патриархии, с ее 70% украинских православных…
Фанатическое подавление и преследование русского языка (который в прошлых опросах был признан своим основным более чем 60% населения Украины) является просто зверской мерой, да и направленной против культурной перспективы самой Украины.
Об украинском языке
В отторгнутой Галиции, при австрийской подтравке, были выращены искаженный украинский ненародный язык, нашпигованный немецкими и польскими словами…
Даже этнически украинское население во многом не владеет или не пользуется украинским языком. Значит, предстоит найти меры перевести на украинский язык всех номинальных украинцев. Затем, очевидно, станет задача переводить на украинский язык и русских (а это уже — не без насилия)? Затем: украинский язык поныне еще не пророс по вертикали в высшие слои науки, техники, культуры — надо выполнить и эту задачу. Но и более: надо сделать украинский язык и необходимым в международном общении. Пожалуй, все эти культурные задачи потребуют более чем одного столетия? А пока что мы читаем сообщения о притеснении русских школ, даже хулиганских нападениях на русские школы, о пресечении трансляции русского телевидения местами, и вплоть до запрета библиотекарям разговаривать с читателями по-русски, — неужто же это путь развития украинской культуры?

Меркель попала под колпак ЦРУ после аннексии Западной Германией территории ГДР и захвата (или предательского слива?) архивов Штази. Поговаривают, что фрау Меркель была там осведомителем по молодости... Компроматом многое достигается в большой политике...

Да пусть уходят в чём пришли: без городов, заводов, фабрик, портов, электростанций. И без Новороссии (8 областей). Незалежные, щирые и свидомые за 23 года угробили страну, даже при датирование её РФ. Уровень жизни в РСФСР был ниже чем в УССР. А теперь:
ВВП на душу населения: Россия – $14.973, Украина – $3.862 (данные прошлогодние, в этом году значительно хуже). Почти в четыре раза ниже!!!
Золото-валютные резервы на душу населения: Россия – $3.150, Украина – $255. В двенадцать раз ниже!!!
Средняя зарплата: Россия – $920, Украина – $230. В четыре раза ниже (в полном соответствии с ВВП на душу населения).
И эти люди кричали, что они кормят "ленивого старшего брата". Ха-ха. Скандалисты майданутые...

Канада пригрела беглых нацистов и их пособников. Они жаждут реванша. Всё закономерно. Нужно не Запад увещевать, а самим начинать РАБОТАТЬ. И избавиться от пятой колонны в коридорах власти. Всё, игры закончились...

Интервью с французскими добровольцами:
28.11.2014 - 13:01
Мне довелось слышать про бойцов-европейцев, воюющих за ополчение, ещё будучи в Донбассе. Но пересечься с ними в Донецке или на фронте не получилось. Зато удалось в центре Москвы. На станции метро меня ожидали двое мужчин в военных куртках, у одного из них, назвавшегося Жан-Пьером, решившего скрывать своё лицо от съемки, была георгиевская лента на плече. Он провёл в Донецке лишь несколько дней и пока не считает себя солдатом. Жан-Пьер рассказал, что имеет русское происхождение, но родился и вырос во Франции.
С ним был Виктор Лента (Victor Lenta) в камуфляжной зимней куртке, одетой поверх тельняшки. Он — тот самый харизматичный и улыбчивый француз колумбийского происхождения, предстающий на многих фото с большими усами и снайперской винтовкой. Виктор — не просто неформальный лидер группы «воинов-интернационалистов», но и полевой командир. Именно с ним и завязался основной разговор.

Вопрос (Андрей Бородулин): Как вы предпочитаете, чтобы вас называли и какие формулировки, напротив, используются в медиа, но вам неприятны?

Виктор: В России меня часто зовут «Пуаро», из-за усов, меня это не смущает (смеётся). На войне меня нередко зовут «Командир» (Commandant). Я же не против, чтобы меня звали просто по имени: Виктор.

Что же касается моей группы, то мы предпочитаем зваться добровольцами. Я не люблю термин «сепаратист», по-моему — он носит исключительно негативный оттенок. Те, кто сражаются за Донбасс — это защитники своей земли, а подлинные сепаратисты — это украинская армия, пытающаяся отделить население этой земли от России, с которой жители Донбасса связаны геополитически и исторически.

Вопрос: В какой момент вы узнали о кризисе в Украине и когда решили туда отправиться?

Виктор: Начал интересоваться, как только возникли события на площади Майдан, эта лживая революция. Для меня очевидно, что Майдан — типичная «цветная» революция, устроенная по теории Джина Шарпа, по концепции, ставящей задачу дестабилизировать и свергать режимы, неудобные НАТО и США.

Как только я увидел, что жители Донбасса начинают вооружаться для отпора установившейся в Киеве власти, то принял решение отправиться в этот регион. Вместе с соратниками мы стали обсуждать этот план ещё в апреле и приняли окончательное решение в мае. Прибыли на место в июне. Таким образом, два месяца ушло на подготовку.

Вопрос: Вы были ранее знакомы с теми, с кем отправились в эту поездку? Вместе принадлежите к какому-то движению?

Виктор: Мы все члены организации, которую я создал в январе 2014 года в Белграде. Она называется «Континентальный союз». Все мы считаем себя не только добровольцами, но и революционерами.

«Континентальный союз» — это геополитическое движение, во многом опирающееся на труды Александра Дугина и на соответствующие принципы сопротивления.

У нашей организации есть три главных концепта: геополитический, провозглашающий поддержку многополярного мира, антимондиализм, защита традиционных ценностей — семейных, цивилизационных. И третье: это революционные цели, где революция является подлинно народной, направленной против мировой олигархии.

Вопрос: То есть, революция против капитализма?

Виктор: Да, именно так. Сейчас много говорят об итогах Второй мировой войны, о том, что «демократия победила фашизм». Но в послевоенном мире победила не демократия, не свобода, в итоге верх взял капитализм, который — не меньшее зло, чем фашизм.

Вопрос: И все французы, кто приехал с вами, они тех же взглядов?

Виктор: Да, и более того: они уже давно были «политическими солдатами», у себя во Франции.

Вопрос: На мой взгляд, мы сейчас в Донбассе наблюдаем в некоторым смысле «войну национализмов»: национализма украинского и национализма русского, если говорить мягче: русской идентичности. Не кажется ли вам парадоксальным, что вы — соучастники этого противостояния?

Виктор: К сожалению, есть националистический фактор в этой войне. Украинские националисты — безоговорочные русофобы. Программы «Правого сектора», «Свободы» — шовинистические, расистские по своей сути. Их участники — добровольные бойцы на войне против русского мира.

Вопрос: Но вторая сторона этого конфликта — они настроены антиукраински, у них есть в некоторой степени украинофобия…

Виктор: Нет, я не заметил, что у воинов Донбасса есть такого рода неприязнь к противнику. Многие из них имеют украинские паспорта и даже называют себя украинцами. Они сражаются не против Украины или украинцев, а против украинской армии, подчиняющейся олигархам.

Нужно понимать, что это не этническое противостояние. Весь конфликт на Украине запущен Западом, НАТО, Евросоюзом для дестабилизации России. Может быть, для кого-то из украинских националистов — это межэтническая война, вот только для ЕС, Запада — это возможность прибрать к рукам землю Донбасса. Это часть большой войны, которая уже давно ведётся и разгорается. Бывшая Югославия, Сирия, Ливия, теперь Украина — все эти страны расшатываются в интересах Западного мира.

На мой взгляд, украинский ультра-национализм не имеет оснований. Мы все знаем, что Россия, православный мир зародились в Киеве. У русских есть право говорить о том, что огромная часть Украины имеет русскую идентичность: на этой территории люди говорят и думают по-русски, являются православными, они хотят и дальше оставаться русскими. А украинский национализм основан на ложных понятиях…

Жан-Пьер: …на Бандере.

Виктор: Есть небольшая часть Украины, это запад, которая не является русской, она скорее подвержена польскому, венгерскому влиянию.
И ещё я хочу добавить: когда украинские националисты рушат памятники Ленину, это напоминает мне миф об «убийстве отца». Ведь Ленин, вы можете меня поправить, если я не прав, при устроении СССР воссоздал Украину, как нацию.

Жан-Пьер: И это именно советская власть индустриализировала Украину.

Виктор: Да, именно так.

Вопрос: Что касается памятников Ленину, то я бы с этим немного поспорил. Мне довелось говорить с теми, кто рушил памятник Ленину в Киеве, ещё во время событий на Майдане и мне стало очевидно, что для них эти монументы — прежде всего символы Москвы, «московской власти». Памятники Ленину — это некие символические маячки, оставшиеся со времени, когда Москва всё в Украине контролировала. И разрушающие эти маячки, демонстрируют: мы больше не являемся зоной контроля со стороны России.

Сейчас многим известно, что во Франции позицию России в этом конфликте поддерживают, помимо прочих, французские националисты. Я не знаю, как «Идентитеры» (прим.: политическое движение Identitaires), но, судя по СМИ, «Национальный фронт», Марин Ле Плен не раз высказывалась по этому поводу…

Жан-Пьер: То, что говорят СМИ и Марин Ле Пен — это разные вещи. Если верить французским СМИ, то Россия уже 34 раза напала на Украину. Представьте себе, какая чушь, как можно 34 раза подряд напасть на какую-то страну?

Виктор: Французские СМИ, крепко удерживаемые властью и системой, ещё со времени Майдана заняли резкую антироссийскую позицию. Эти СМИ не являются независимыми. Мы, например, для поиска объективной информации о ситуации использовали интернет. Французские СМИ тоже не смогли не замечать материалов в Сети, и с появлением обилия доказательств о манипуляциях на Майдане, о бомбардировке мирных жителей на востоке Украины, начали представлять чуть иную точку зрения, в сравнении с той, что была в начале. Но ничего не изменилось в отношении России. Она продолжает описываться в Западной прессе исключительно враждебно: «Россия — это агрессор», «Путин — ужасный президент» и так далее.

Каждый раз, когда Западный мир хочет свергнуть какой-то режим, он начинает с обработки общественного мнения в своих странах. Так у нас было с Башаром Асадом: «Он убивает, пытает своё население», «Это дикатор…».

Жан-Пьер: То же самое говорили о Каддафи…

Виктор: Да, о Каддафи были ровно те же слова. Будьте очень внимательны, если на Западе говорят сейчас подобное о России, о Путине, это означает, что готовится свержение режима в России. Мы слишком хорошо знаем, как это происходит.

Вопрос: И всё же, как по вашему мнению — позиция Марин Ле Пен, «Национального фронта» искренняя или это просто их политический интерес?

Виктор: Моё личное мнение, что это политическая игра Марин Ле Пен. У неё нет искренних пророссийских чувств. Она — сильная женщина, просто желающая власти. Я знаю, что в этом всём ещё и замешаны деньги. Потому её позиция не может быть искренней.

Хочу подчеркнуть, что это моё личное мнение. Жан-Мари Ле Пен, её отец, напротив, глубоко любил Францию, он тот, кого справедливо назвать «патриотом от сердца». Но Марин Ле Пен — другая история.

Вопрос: Что угрожает вам, если вы вернётесь во Францию?

Виктор: Франция поддержала решение Киева проводить так называемую антитеррористическую операцию. Получается, что по французским законам мы можем легко быть записаны в террористы и будем осуждены по соответствующей статье.

Вопрос: То есть, вы не планируете возвращаться в свою страну?

Жан-Пьер: Сперва мы закончим эту войну. А там посмотрим.

Вопрос: Расскажите, боевые задачи какого типа вам довелось выполнять в Донецкой и Луганской областях?

Виктор: В Донецке мы принимали участие в боях на территории аэропорта, мы выслеживали вражескую артиллерию. В Луганской области у нас были боевые операции недалеко от украинского блокпоста в Дебальцево. Наш отряд обнаружил и уничтожил в окрестностях этого городка группу вражеской пехоты.

Но основную часть времени мы были инструкторами, мы обучали ополченцев, добровольцев технике действий специальных отрядов. Мы с Николя Перович считаем своим успехом то, что мы подготовили за считанные недели большое число гражданских лиц, никогда не воевавших, к профессиональному ведению боевых действий.

Жан-Пьер: Хочу добавить, что уже не один ополченец, которого обучали Виктор и Николя, был награждён за выполнение боевых задач.

Виктор: Что касается будущего: я хотел бы объединить всех иностранных добровольцев в группу под единым командованием, в группу хорошо вооружённую, обученную и предназначенную для войны типа «геррилья», для операций за линией фронта, в тылу врага. К сожалению, сейчас иностранные добровольцы не используются в полной мере для настоящих боевых действий. С ними много общаются, их присутствие в Донбассе преподносится в пропаганде, что я могу понять, это особенность времени, пропаганда очень важна, но… это не совсем то, на что они рассчитывали. Бразильцы, испанцы, проделавшие путь в полмира, прибыли в Донбасс сражаться, а не общаться.

У меня были дискуссии на эту тему с командованием ДНР, с местной властью. Я объяснил, что мы сами берём на себя подготовку, реструктуризацию групп иностранных добровольцев и мы сами будем отправлять их на места боевых задач. Пока же, к сожалению, они используются «не более чем на 10%».

Вопрос: В одном из СМИ я читал, что будто бы в Донбассе действует отдельная бригада, состоящая из французов и сербов. Насколько это близко к правде?

Виктор: Близко к правде, потому что изначально именно это мы и задумали: создать франко-сербский отряд. Кстати, командир Николя Перович — француз сербского происхождения. Для нас, французов было особенно важно объединиться именно с сербами, потому что мы помним позорное соучастие Франции в атаке на Югославию. Общим делом мы хотели, как бы, реабилитироваться за свою страну, чтобы окончательно сблизиться с сербскими воинами и уже вместе идти в будущее, создавать новую Европу.

Помимо прочего, наша группа уже давно имеет немало контактов в Белграде, Николя по сути серб и говорит по-сербски, на наш призыв откликнулось немало сербов, таким образом: франко-сербский союз напрашивался сам собой. Но впереди нас ждал сюрприз: в Донбасс прибыли бразильцы, испанцы, которые тоже захотели присоединиться к нам и в результате франко-сербская бригада превратилась в интернациональную.

Вопрос: Ну что ж, мы много поговорили об идеологии, о политике, а теперь о том, что, возможно, для многих наиболее интересно. О войне и боевых действиях. Виктор, расскажите о своём боевом опыте до этой войны.

Виктор: Для меня война в Донбассе — четвёртая по счёту. Я — старый солдат французской армии, парашютист, воевал в республике Чад, в 2008-ом, затем был в Афганистане, а в 2011-ом принимал участие в операциях в Кот-д’Ивуаре.

Второй командир — Николя, который был со мной в Донбассе, также воевал в Афганистане, а ещё двое французов были в Афганистане в составе армии, но не принимали участия в боевых действиях. Тем не менее, их пребывание там дало нашей группе немало опыта.

Вопрос: Получается, что вам не потребовалось ничему учиться по прибытию или всё-таки пришлось изучить оружие российского производства?

Виктор: Так получилось, что во всех предыдущих войнах, где я участвовал, наши оппоненты были вооружены оружием российского или советского производства. Так что, оно не было мне в новинку (смеётся). Но в то же время, предстояло прикоснуться непосредственно к русскому языку, к русским привычкам, культуре. Это было по-настоящему важно для нас.

А ещё для нас оказался особенным сам тип войны, которая ведётся в Донбассе. Этот тип сложно охарактеризовать одним словом: у неё есть черты гражданской, есть черты геррильи, партизанской, в ней смешались сразу несколько видов войн.

Вопрос: Остались два вопроса, ответы на которые, возможно, будут самыми любопытными. Расскажите про наиболее опасные, рискованные для вас эпизоды на этой войне: где вы были близки к гибели или, напротив, достигли какого-то неожиданного боевого успеха.

Виктор: Несомненно, самый опасный эпизод случился в Донецке. Это произошло, когда из-за использования мобильных телефонов, нашу казарму начала бомбить украинская армия. Кстати, каждый раз, когда на позициях кто-то поговорил по сотовому, это отслеживалось и спустя 5 минут начинался обстрел из «Градов» или миномётов. В ту бомбардировку я был по-настоящему близок к гибели. Не было страха, потому что я умею им управлять, но я понимал, какая опасность меня окружает.

Вопрос: Сам я, возвращаясь в очередной раз с юго-востока Украины, очень не люблю вопросы «Ну что будет дальше?», «Каков твой прогноз?». Но всё же, сейчас наступает зима, и я хочу спросить, каким видится вам ход войны в будущие морозы, кто может иметь больше успеха в этот период?

Виктор: Я думаю, что… украинская армия готовит летнее наступление. Она неспособна атаковать этой зимой. Украинские солдаты слишком устали и деморализованы. Сейчас они лишь создают оборонительные посты. И именно, сейчас, когда украинская армия ослабла — лучшее время для того, чтобы сокрушить их оборонительные позиции. Иначе они под надёжной защитой проведут успешную подготовку к большому развёртыванию войск, летнему наступлению.

Время работает на украинскую армию, они готовят не только вооружение, к ним едет немало американских инструкторов. Если ополчение не начнёт наступление сейчас, зимой, то уже весной оно будет слишком затруднено. Что касается нас, мы будем в Донбассе этой зимой и хотим наступать.