Письмо от 31 октября 1940 г. «первому депутату Верховного Совета СССР вождю народов Советского Союза тов. И.В.Сталину», подписанное А.Н.Смирновым, А.М.Светиковым, М.Волоховичем, А.Г.Самойловым, К.П.Гичаком, Т.Ф.Никулиным и А.Ф.Зубовым «по поручению 230 бывших военнопленных, командиров РККА», ныне «находящихся в Воркутском лагере НКВД».

"...Вам, тов. Сталин, решили мы написать это письмо и просить отозваться на него. Вам хотим мы рассказать о заключениях и мытарствах, переносимых нами неизвестно за что и во имя чего. Мы, группа среднего и старшего командного и начальствующего состава РККА, во время войны захваченные в плен белофиннами и возвратившиеся в СССР после заключения мира, вот уже шесть месяцев содержимся в заключении в условиях строжайшей изоляции даже без права написать семьям и в полной неизвестности об их судьбе, как люди, совершившие тягчайшее преступление перед родиной, хотя никто из нас в этом не виноват ни делом, ни словом, ни помышлением.

После нашего обмена (20-25 апреля) и до 29 августа 1940 года мы содержались в Южском лагере НКВД Ивановской области, где органами НКВД расследовались обстоятельства нашего пленения и поведения там. Нашу изоляцию нам объяснили также как мероприятие временное, проводимое с целью предупреждения возможности проникнуть в нашу страну шпионов и диверсантов под видом военнопленных. Что мы, разумеется, вполне понимаем и одобряем. При нашей активнейшей помощи органами НКВД - были разоблачены и преданы суду все враждебные и антисоветские элементы, показавшие себя таковыми в бытности в белофинском плену. В нашей группе остались абсолютно честные и проверенные люди, которых, как уверяли работники НКВД и командование лагеря, должны были направить в свои части и по домам.

29-го августа нас, якобы для передачи НКО, под усиленным конвоем и конспиративно, привезли на станцию, подвергли обыску, заперли в вагону и повезли в Архангельск, где пересадили на пароход и как опаснейших преступников привезли в Воркутский лагерь, куда водворили, заставив еще сделать марш в 250 километров пешком, почти босыми и полуголодными.

Надо сказать, что всю дорогу нас везли в военной форме с красноармейскими звездочками на фуражках, называли товарищами, прятали от людей и тщательно скрывали место назначения и цель поездки.

В Воркуте с нас сняли звездочки, отобрали деньги и ценные вещи, подвергли дактилоскопированию и сфотографировали как обычных преступников, затем сказали. Что мы арестованы и по существу запретили впредь обращение «товарищ» к начальству. На наши вопросы, чем вызвано наше превращение в арестантов и его основание к этому. Начальство ответило, что о нас ему ничего не известно. Основания к заключению будут после, а коли мы попали в лагерь, то являемся ни кем иными, как арестантами.

Так, тов. Сталин, мы стали заключенными без предъявления обвинения, ареста и суда, так товарищами нам сделали преступников и не товарищами всех граждан СССР. В чем вина, кем и как мы наказаны мы не знаем и до сего дня. Известно что заключенным и народу нас рекомендовали как красноармейцев, добровольно приехавших сюда. В одном случае, и как изменников родины, добровольно приехавших к белофиннам, - в другом. Не знаем, кому и зачем нужна эта ложь. Здесь в Воркутском лагере к нам применили общий тюремный режим, одели в арестантскую форму и направили на работу на пайке заключенных. Результатом [50] всего этого уже сказывается: среди нас появилась цинга и есть случаи заболевания туберкулезом. Видимо, в нашей среде они найдут себе достаточную жатву.

Мы хотим, тов. Сталин, рассказать Вам о том, что же мы за люди, при каких обстоятельствах попали в плен, и как, наконец, вели себя там.

Из 230 человек среди нас 185 - командиров-кадровиков со сроком службы в РККА от 7 в среднем и до 20-22 лет. Из нас по званию: капитанов 12, ст. лейтенантов 32, лейтенантов 72, политруков 23, мл. лейтенантов, медперсонала и др. 91 человек, из командиров 66 летчиков, сбитых белофиннами при выполнении боевых заданий.

По партийности среди нас: членов ВКП(б) - 82, кандидатов ВКП(б) - 40, и комсомольцев 58 человек, т.е. 78% всего состава.

В каком же состоянии мы попали в плен: ранеными, в том числе и по несколько раз - 93, контуженными 46, обмороженными и обгоревшими 70 человек. Находясь в плену, мы, как правило, не скрывали своей партийности и звания и в подавляющем большинстве были захвачены с партдокументами, терпели издевательства, не получали медпомощи и неоднократно избивались белофиннами. Мы прекрасно знали, что продолжение войны повлечет за собой разгром белофиннов, бегство правительства и расправу фашистов с нами, чего не скрывали и сами финны, говоря, что в таком случае нас «будет судить толпа». Однако мы готовы были умереть как подобает советским людям и не уронили достоинства гражданина и бойца СССР. Фашистский плен еще более закалил нас, еще более укрепил нашу уверенность в правоте дела Ленина-Сталина и готовность бороться за него не щадя своей крови и жизни. В этом свете мы никак не можем понять, кто же и за что издевается над нами, кто же делает нас изгоями в своей стране.

Мы спрашиваем себя: неужели Партия и Правительство наказывает нас. Если факт нашего пленения расценивается как измена родины, то почему нас не судят и открыто не обвинят в этом.

Мы спрашиваем себя: неужели мы изменили родине тем, что остались и частью были оставлены на боле боя раненые, контуженные, обмороженные, обгоревшие и в таком состоянии были захвачены в плен.

Мы спрашиваем себя: неужели нас, командиров РККА, по два и по три месяца провоевавших с врагами, коммунистов и комсомольцев в своей массе, можно всерьез обвинить в добровольном переходе к белофиннам, чтобы таким образом укрыться от войны и спасти свою жизнь. Неужели за это нас изолируют, как прокаженных, оскорбляют и лгут на нас.

Неужели боевые трудности и лишения на фронте, наши раны и пролитая кровь не послужили также делу разгрома белофиннов и блестящей победы над ними страны Социализма.

Мы не знаем, тов. Сталин, чем объяснить то, что в стране, где действует написанная вами конституция, можно поступать с людьми так, как поступали с нами: молча изгонять из Партии и комсомола, лишить воинских званий, ссылать на крайний север и заключать в лагеря. Мы понимали причины и как должное сносили издевательства финских фашистов в плену. Но горько и обидно, тов. Сталин, быть без вины виноватыми и за все, что во имя родины пережито на фронте и в фашистском плену. оказаться заключенными в своей стране. Мы просим Вас, дорогой тов. Сталин, принять меры к тому, чтобы нас если мы изменили родине тем, что попали в плен - по закону судили или прекратить то, что до сих пор чинится над нами..."

ГУРК "НА РК". п-1875, оп.-1, д-13, л.21-24

----------------------------------------

29.07.1940

№ 3046/б

Сов. секретно

ЦК ВКП(б) — тов. СТАЛИНУ

В Южском лагере НКВД СССР содержится бывших военнопленных 5175 человек красноармейцев и 293 человека начальствующего состава, переданных финнами при обмене военнопленными.

Созданной НКВД СССР для проверки военнопленных оперативно-чекистской группой установлено, что финскими разведывательными органами среди военнопленных красноармейцев и начсостава проводилась работа по вербовке их для вражеской работы в СССР.

Оперативно-чекистской группой выявлено и арестовано 414 человек, изобличенных в активной предательской работе в плену и завербованных финской разведкой для вражеской работы в СССР.

Из этого числа закончено дел и передано Прокурором Московского Военного Округа в Военную Коллегию Верховного Суда СССР следственных дел на 344 человек. Приговорено к расстрелу — 232 человека (приговор приведен в исполнение в отношении 158 человек).

НКВД СССР считает необходимым в отношении остальных военнопленных, содержащихся в Южском лагере, провести следующие мероприятия:

1. Арестовать дополнительно и предать суду Военной Коллегии Верховного суда СССР — 250 человек, изобличенных в предательской работе.

2. Бывших военнопленных в числе 4354 человек, на которых нет достаточного материала для предания суду, подозрительных по обстоятельствам пленения и поведения в плену, — решением Особого Совещания НКВД СССР осудить к заключению в исправительно-трудовые лагеря сроком от 5 до 8 лет.

3. Бывших военнопленных в количестве 450 человек, попавших в плен будучи раненными, больными или обмороженными, в отношении которых не имеется компрометирующих материалов, — освободить и передать в распоряжение Наркомата Обороны.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л. БЕРИЯ

АП РФ. Ф. 3. Оп. 66. Д. 581. Л. 78-79. Подлинник. Машинопись