Чем руководствовались финские социальные службы, изымая четырех детей - комментарий эксперта

Ситуацию с изъятием четверых детей Анастасии Завгородней и Ихаба Ахмеда Заки Ахмеда специально для "Фонтанки" комментирует Руководитель службы по связям с общественностью Финляндской ассоциации русскоязычных обществ Полина Копылова.

Ситуацию с изъятием четверых детей Анастасии Завгородней и Ихаба Ахмеда Заки Ахмеда и реакцию на эту ситуацию как российских, так и финских официальных лиц необходимо рассматривать с нескольких точек зрения.

Если обращаться к действующему в Финляндии Закону о защите прав ребенка (Lastensuojelulaki), то становится очевидно, что жесткая мера по защите детей, примененная к семье Завгородней - Ахмеда, – это так называемое «срочное перемещение под временное попечительство» (kiireellinen sijoitus).

Причины срочного перемещения определяются следующим образом (по материалам официального сетевого информационного портала для социальных работников Sosiaaliportti, а также издания «Служба защиты прав ребенка в Финляндии», ФАРО, 2011):

* ребенок находится в непосредственной опасности, то есть:

- под угрозой физического насилия или уже стал его жертвой;

- серьезно болен, но надлежащее лечение не обеспечено;

- собственное поведение ребенка представляет явную угрозу для его жизни и здоровья (попытки самоубийства, употребление наркотиков и т. д.);

- семейные обстоятельства создают потенциально неблагоприятную ситуацию для здоровья и развития ребенка, то есть:

* на момент изъятия родители не в состоянии заботиться о нем (находятся в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, отсутствуют дома по неизвестным причинам, внезапно заболели или с ними случилось несчастье); или же

* существует возможность, что ребенок будет похищен одним из родителей.

В рабочее время решение о срочном перемещении принимает либо руководитель Социальной службы (johtava sosiaalityöntekijä), либо работник, ответственный за данного ребенка в рамках процесса защиты прав ребенка (lapsen asiasta vastaava sosiaalityöntekijä). Если опасная ситуация возникла вне рабочего времени, решение принимает дежурный социальный работник. Таким образом, данная мера, в соответствии с современным законодательством, не требует судебного решения.

При осуществлении срочного перемещения ребенка законом предусмотрено выяснение точки зрения ребенка и его родителей/опекунов ДО принятия непосредственного решения о срочном перемещении. Но в исключительных обстоятельствах точку зрения сопричастных сторон можно оставить без выяснения. Такими обстоятельствами являются:

* ситуация, требующая настолько срочных действий, что выяснять точки зрения нет времени: промедление может нанести вред здоровью ребенка, его развитию или подвергнуть его опасности;

* выяснение точек зрения сопричастных сторон может помешать осуществить срочное перемещение ребенка (например, есть обоснованное опасение, что ребенка успеют спрятать до того, как он будет перемещен под опеку);

также точка зрения родителей не выясняется, если один или оба опекуна отсутствуют на момент осуществления изъятия и с ними не удалось связаться доступными методами.

Если выяснение не производилось, обоснования такого решения должны быть приведены в самом решении о срочном перемещении.

При срочном перемещении ребенка-дошкольника предпочтение (при наличии такой возможности) отдается проживанию ребенка в семье. Дети старшего возраста чаще всего размещаются в детских домах, обеспечивающих так называемые «кризисные места» для краткосрочного пребывания.

Права родителей в случае срочного перемещения сохраняются в отношении имени ребенка, его гражданства и вероисповедания; однако право на встречи и поддержание контакта рассматривается в первую очередь как право самого ребенка и только во вторую — как право родителей.

Минимальная продолжительность срочного перемещения при соответствующих основаниях — 30 дней. Но если в результате работы, которую проводят с родителями, окажется, что ребенок был забран из семьи без оснований — например, неправильно была истолкована вся ситуация, приведшая к перемещению, ребенок будет возвращен в семью до истечения этого срока. Срок нахождения ребенка на замещающем попечении может быть продлен до 45 или 60 дней по решению руководителя Службы защиты прав ребенка.

По истечении этого срока ребенок должен быть либо возвращен в семью, либо социальные работники обязаны подготовить долгосрочное изъятие ребенка под опеку, которое осуществляется по решению административного суда (Hallinto-oikeus) только в случае, если родители не согласны с предварительным решением социальной службы. Кроме того, суд может не утвердить предварительное решение, и тогда детей опять же вернут родителям.

По сведениям ряда источников, шестилетняя дочь Анастасии была увезена социальными работниками из клиники г. Хельсинки, где она находилась на обследовании у логопедов по причине нарушения речи из-за черепно-мозговой травмы, полученной в школе. Жалоба девочки на то, что папа ее «шлепнул», была адресована либо учительнице, либо непосредственно сотрудникам социальной службы. В случае, если ребенок жалуется на насилие со стороны родителей, Служба защиты детей рассматривает в качестве опасной для ребенка среды ВСЮ семью. Если в семье несколько детей – ситуация рассматривается как в равной степени опасная для них всех. В этом случае решение о срочном изъятии детей может быть принято достаточно быстро и касается всех детей, независимо от возраста.

Таким образом, приходится констатировать, что буква закона в данном конкретном случае была соблюдена.

Если рассматривать эту же ситуацию в контексте социальном и культурном, то надо сразу отметить любопытное совпадение: именно сейчас и в России, и в Финляндии идут очень бурные дискуссии по вопросу защиты прав детей, однако векторы этих дискуссий разнонаправлены.

В Финляндии в течение последнего года было несколько случаев трагической гибели детей, которые либо были возвращены родителям, либо детей привозили на встречу с родителями. Последняя история гибели 8-летней девочки широко освещалась в финской прессе и вызвала ряд предложений по реформированию Службы защиты прав ребенка, в том числе предложение ввести законодательно так называемое «открытое усыновление», которое давало бы ребенку право оставаться в приемной семье до совершеннолетия и исключало возможность возвращения его биологическим родителям.

В этой ситуации каждый отдельный социальный работник не может не ощущать определенного давления: если он принимает решение оставить детей в семье, то не спровоцирует ли он невольно трагедию? Возможно, именно эти обстоятельства способствуют тому, что принимаются более серьезные меры.

Одновременно тем не менее становятся достоянием гласности (в том числе на уровне государственного телевидения) и обсуждаются случаи неоправданно жестких мер по отношению к семьям, и идет процесс объединения семей и выросших уже детей (это финские семьи), которые считают, что их права не защищали, а грубо нарушали. Недостатки финской системы защиты прав ребенка отмечались и на уровне ООН (подробнее на Фонтанке).

Тем временем в России идет чрезвычайно острое обсуждение поправок к Закону о социальном патронате, которые в прессе отождествляются с вводом ювенальной юстиции по образцу западных стран. И история семьи Завгородней – Ахмада для противников поправок является прежде всего пугающим примером. С другой стороны, драма многодетной семьи где-то в Финляндии невольно отвлекает внимание от процесса законотворчества в России. Между темотдельные поправки к российскому закону о социальном патронате по сравнению, например, с текстом Закона о защите прав ребенка, принятого в 2008 году, выглядят куда более радикально. Например, в финском законе на выяснение ситуации в семье отводится до трех месяцев, а в российском аналогичное обследование предлагается провести за 3 дня.

Наконец, еще один аспект, существенный при рассмотрении этой ситуации, – это аспект интеграции и столкновения культур. Есть немало случаев, когда иммигранты, прожив в Финляндии 15 - 20 лет, получив образование, гражданство, обзаведясь недвижимостью, создав семью, продолжают жить в системе ценностей и этических понятий, вывезенных с исторической Родины. В какой-то момент две культуры и две системы ценностей сталкиваются с весьма драматическими последствиями как для принимающего общества, так и для семьи. Здесь можно и нужно задаться вопросом: кого считать интегрирующейся «единицей» — отдельного человека или всю семью и что является основными критериями интеграции? До недавнего времени в число этих основных критериев включалось знание языка и трудоустройство. Однако практика показывает, что иммигрантам не менее – а то и более — важно знать культуру воспитания и семейных отношений, существующую в Финляндии, принципы взаимодействия с детскими воспитательными учреждениями и т. д. Недостаточное понимание этих принципов может привести к конфликту на пустом месте.

В качестве резюме можно отметить, что проблематика защиты прав ребенка практически всегда содержит в себе противоречие: чьи права первичны – родителей в отношении ребенка или ребенка в отношении родителей? В данный момент именно это противоречие влияет на обсуждение проблематики защиты прав ребенка не только в России и Финляндии, но и во всем мире.

Полина Копылова для "Фонтанки"

Интернет-портал о работе финских социальных служб (русский язык)

Справка:

Анастасия Завгородняя переехала в Финляндию из Соснового Бора в 2005 году после замужества. Ее мужа зовут Ихаб Ахмед Заки Ахмед. Родился в Судане и имеет финское гражданство.

6-летняя дочь, по словам матери, 24 августа получила в школе травму: ее толкнули мальчики и она ударилась головой. В школе предположили, что травму девочка получила дома, и после этого социальные работники забрали девочку. Двух 2-летних близнецов тоже забрали.

Анастасия Завгородняя в этот момент находилась на 9-м месяце беременности. Социальные службы через неделю после рождения младенца забрали его прямо из дома.

В Интернете есть ссылки на русскоязычный форум о Финляндии, где описывается похожая ситуация - мать сообщает о сотрясении мозга, полученном дочерью в школе в конце августа 2012 года. Ранее - в 2007 году - та же участница форума сообщала о проблемах в семье и о том, что у нее возникла необходимость в том, чтобы обратиться за помощью в социальные службы.

Из описываемых на форуме обстоятельств можно предположить что речь идет о пострадавшей от социальных служб россиянке.