Колонки на "Фонтанке": Леонид Лааксо. Забота о детях по-фински


Финские СМИ выражают озабоченность тем, что публикации в России по поводу изъятия у россиянки детей в Финляндии выглядели словно скоординированная акция: радио, телевидение, интервью с членами семьи, комментарий Йохана Бекмана, заявление уполномоченного по правам детей при президенте РФ Павла Астахова.

Сдержанность финнов в данном вопросе можно объяснить рядом причин. Прежде всего, конфузно перед мировой общественностью, что российская сторона последовательно продолжает менторским тоном поучать финнов, как им заниматься проблемами социального обеспечения и воспитания подрастающего поколения. Даже посторонний наблюдатель видит, что в Финляндии нет беспризорников, дети накормлены, одеты, налажена стройная система воспитания и получения бесплатного образования начиная от дошкольных учреждений и до высшего.

Мир без проблем? Отнюдь. Экономический спад, снижение материального благосостояния, внутренние миграционные процессы, приток мигрантов оказывают негативное влияние на ситуацию с молодежью. Живя в Финляндии, я вижу такие проблемы, как отчуждение от общества, наркомания, формирование шаек, рост преступности – все эти негативные явления наблюдаются в финском обществе. В последние годы Финляндию будоражат участившиеся случаи семейного суицида. За последнее время было несколько случаев, когда отец или мать брали на себя роль вершителя судеб и убивали всех членов семьи, а потом заканчивали жизнь самоубийством. Одним из методов борьбы с этими явлениями является усиленное внимание общества к его первичной ячейке, к семье. По разумению финнов, именно в ней закладываются основы поведения будущего гражданина. Отсюда и пристальное внимание к положению в семьях, на каждый сигнал обязательное реагирование.

Случай с Анастасией Загородней безусловно исключительный – четверо детей! Однако реакция российских СМИ уж больно одиозная. Опять лозунг «Наших бьют»! Для непосвященных сообщаю: в настоящее время в Финляндии взято под охрану общества около 17 тысяч детей! Среди них детей русского происхождения может быть до ста, а может и двести, но не более. То есть, говорить о том, что финские макаренки устроили гонение на русских, как минимум - преувеличивать.

Я знаю одну русскую семью, которая в Финляндии прожила 16 лет и распалась. Казалось, случай тривиальный, но и он связан с отчуждением у родителей их детей. Первые годы супружеской жизни прошли нормально, вскоре появились на свет две замечательные дочурки. Из социальной 4-комнатной квартиры переехали в свой дом, купленный в ипотеку. Однако сложности одного из супругов с трудоустройством приводили к перманентным ссорам, которые порой кончались битьем посуды. И вот летом прошлого года младшая из дочерей (11 лет), придя из школы в дом-интернат, куда ее брали как в группу продленного дня, заявила, что она боится возвращаться домой, так как «родители всю ночь кричали, ей было страшно, и она не спала всю ночь». В результате работники социальной службы пошли к ней домой с проверкой и забрали под охрану её старшую сестру (13 лет). Так как речь шла о русскоязычной семье, то разбирательство шло почти 9 месяцев. За это время социальные службы совместно со школой, полицией, знакомыми и родственниками провели тщательный анализ ситуации. А она оказалась, прямо сказать, не простой и трагичной. Старшая девочка написала письменный отказ от возвращения в семью, младшая заявила, что боится отца. Вероятно, было чего бояться. За прошедшие до суда 9 месяцев мать с побоями и пробитой головой дважды оказывалась в больнице, а их отец в полицейском участке. Сейчас супруги разведены и занимаются продажей дома. Муж пока живет в нем, не работает, а бывшая жена получила от социальных служб двухкомнатную квартиру и нашла работу.

Но главное - дети. Они взяты под опекунство социальными службами и сейчас проживают в семейном доме-интернате. Мать может брать их к себе на выходные два раза в месяц, летом они были вместе 10 дней в путешествии по Финляндии. Отец имеет право встречаться с девочками один раз в две недели по 2-3 часа в присутствии работников социального страхования. В будущем, когда у родителей жизнь наладится, и они будут способны предоставить детям достойный уровень проживания, то по желанию детей они смогут или переехать к кому-то из них, или встречаться без ограничений.

Как сложится судьба, трудно сказать. В любом случае, эта семья за помощью в российское посольство не обращалась, так как планов по переезду в Россию они не строили, а свои дела они решают по месту жительства, не возводя их до уровня межгосударственных отношений.

В семейном интернате, куда попали девочки, воспитывается 7 детей: две русские, одна девочка из Косово, две финских девочки и два финских мальчика. Старшей девочке моих знакомых уже 14, в школе у нее успеваемость повысилась, ее избрали в школьный совет, занимается в школьной театральной студии, а летом ездила в Венгрию на гастроли в составе ансамбля народных танцев, через два года хочет поступить в лицей с художественным уклоном и переехать в студенческое общежитие. Младшей сейчас 12; в школе дела пошли на поправку, занимается верховой ездой, погружена в компьютерные игры, в эту среду вместе со своими «братьями и сестрами» из интерната поедет в Лапландию на экскурсию в Замок Йоулупукки – двоюродного брата русского Деда Мороза.

Дай Бог, чтобы у Анастасии Загородней и у всех детей все сложилось, и шрамы, оставленные в наследство от родителей, не беспокоили всю жизнь.