Мой первый выезд за границу был связан с Польшей. Попал как раз во время реформы Бальцеровича(денежной). Как ни странно коснулось это ,в основном, сбережений. Прыгнули цены резко. Однако, скажем учителям, зарплаты на более-менее достойную жизнь хватало, да и другим тоже. У нас таких завалов, реформ, дефолтов, инфляции по 20% в месяц было много. Но я запомнил, что у них такое было всего один раз. А это значит у них получилось. Не знаю насколько можно сравнить Польшу и Украину, но я сам видел, что жить по средствам можно научиться. Хотя процветанием это не назовёшь...

Загораживать выезд из части спецназа личными машинами это очень по хохлятски, т.е. верх тупизма. На что рассчитывали, что спецназ приказ не выполнит о выходе на задание - "нам машинки выезд перегородили".

Пресса Украины:
"Для координации действий по организации массовых беспорядков прибыли специалисты соответствующего уровня ФСБ и полиции Российской Федерации. Они уже находятся на территории Украины. Они находятся в автобусах, за темными стеклами, и они вооружены боевым оружием"", - заявил Тягнибок на брифинге в пресс-центре в Доме профсоюзов в Киеве.
-------------------------------------
А сейчас все в порядке?

Медленная украинская революция

Шел тридцать третий месяц медленной украинской революции.

На Майдан все так же выходили Кличко, Яценюк и Тягнибок. Они уже не говорили, а молчали. Говорить не было смысла, массы и так все знали. Это был удивительный акт единения, когда лидеры и масса понимают все без слов. Только ветер развевал прапоры и слышался крик ворон, кружащих в потоках воздуха.

Время от времени толпе раздавали письмо №33 от Юлии Тимошенко. Оно тут же направлялось в топки многочисленных буржуек.

На Банковой Сергей Левочкин и Андрей Клюев сидели в большой комнате с большим монитором, где показывалась картинка с Майдана. Они играли в шахматы. Тоже без слов. Иногда дверь открывалась и в комнату входил Виктор Медведчук. Он пытливо смотрел на них, потом говорил: «ну, да, ну, да» и уходил.

В Кремле бухали. Веры не было ни кому. Все оказались засранцами. Глазьев пил больше всех. Он не понимал, почем так. Он вообще уже ничего не понимал.

В МВФ безуспешно предлагали деньги Украине, но никто не приходил их уже брать.

В Брюсселе все ходили в вышиванках, потому что поняли, что увязли надолго.

США бомбили Ближний Восток. А при слове Украина Виктория Нуланд в ужасе закрывала глаза.

Квасневский купил квартиру на Липках и жил. Вместе с Коксом. Иногда ездил к Тимошенко.

Сикорский часто плакал. Просто плакал, и по ночам было слышно, как он всхлипывая кричал: Быдло пшекльонте, ку рва мать.

По КМДА ходили коровы и козы. Там же они и жили.

На склонах Майдана виделись огороды, там работали крепкие селянки, которых любили фотографировать туристы.

На самом Майдане бегало много детей. Крепкие малыши. Плоды любви «Беркута» и женщин Майдана. Врачей сначала пугало, что при рождении они кричали «Геть!», «Зрада!», «Ганьба!», а потом привыкли. Дети Майдана, что с них взять….

На палатках висели трусы и выцвевшие плакаты. Трусы сушились, плакаты просто никому не мешали.

Виктор Федорович Янукович охотился в Сухолучье. Там развелось много кабанов и ему вообще все было по х * й.

Это Украина, друзья. Это медленная украинская революция.