https://vz.ru/opinions/2021/12/28/1136534.html#comments
комментарий к статье Дмитрия Михайлина ««Мемориал» – пример перевернутой логики»

Александр Обухов 0 секунд назад
«Эта база ["Мемориала" о сталинских репрессиях] не пополняется уже много лет.
Просто потому, что ее нечем пополнять – все данные по репрессированным и
реабилитированным раскрыты, причем раскрыты самим государством. Все эти
скорбные списки существуют и в массе государственных баз».
______________________________

Вы, г-н медиаменеджер Михайлин, как и подобает пропагандисту
путинско-ротенбергского репрессивного режима, бессовестный и к тому же
невежественный лжец, поэтому пытаться вас пристыдить, взывая к отсутствующей
совести, бессмысленно.

Поэтому — только факты и документы (в ссылках нужно убрать все пробелы).

theins. ru/history/3813 «ФСБ против историков. Как чекисты скрывают массовые
репрессии»

rons-inform. livejournal. com/3435891. html «Почему архивные данные по
репрессиям до сих пор засекречены»

lenta.ru/articles/2021/11/04/prudovsky/ «Убивали невинных — и все» НКВД осудил
и уничтожил тысячи людей. Почему теперь ФСБ хочет оставить эти дела в секрете?

novayagazeta.ru/articles/2021/10/17/shtrikhbreikery Штрихбрейкеры

Офицеры ФСБ вымарывают из уголовных дел имена сталинских палачей, чувствуя себя
их преемниками

mk.ru/politics/2021/11/04/vechnaya-tayna-sledstviya-pochemu-rossiyskie-specsluzhby-skryvayut-imena-stalinskikh-palachey.html
«Вечная тайна следствия: почему российские спецслужбы скрывают имена сталинских
палачей»

"Чтобы нынешние сотрудники были уверены, что и их имена не
"выплывут" наружу"

Наконец — слово самому "Мемориалу":

echo. msk. ru/blog/ echomsk/2959476-echo/ «Мемориал»: БАЗЫ ДАННЫХ ЖЕРТВ
ПОЛИТИЧЕСКОГО ТЕРРОРА

base. memo. ru/# БОЛЕЕ 3 000 000 ЗАПИСЕЙ В БАЗЕ

Первый диск, выпущенный в 2001 году, включал около 130 тысяч имен из 26
регионов бывшего СССР. Нынешняя, пятая версия содержит уже свыше 3 миллионов
100 тысяч записей.

Число записей не тождественно числу имен – в некоторых записях описаны
репрессии против целых семей, в других случаях одному человеку посвящены
несколько записей о разных репрессиях. Мы старались избежать дублирования
информации: при подготовке нынешней версии из базы данных были исключены более
70 тысяч записей, которые встречались неоднократно в пределах одного издания (в
разных томах или в одном томе с разночтениями в имени). Выявление таких дублей
будет продолжаться и впредь.

Несмотря на внушительную цифру – три миллиона, - ТЕКУЩАЯ ВЕРСИЯ содержит, по
нашим оценкам,

НЕ БОЛЕЕ ЧЕТВЕРТИ ОТ ОБЩЕГО ЧИСЛА ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКОГО ТЕРРОРА

(даже если считать таковыми только лиц, подпадающих под действие Закона РФ от
18.10.1991 «О реабилитации жертв политических репрессий» и непосредственно
подвергшихся репрессиям в виде смертной казни, лишения свободы, ссылки или
высылки).

Назовем НЕСКОЛЬКО ГЛАВНЫХ ПРЕПЯТСТВИЙ на пути к созданию ПОЛНОЙ БАЗЫ ДАННЫХ.

В нескольких государствах на территории бывшего Советского Союза на сегодняшний
день Книг памяти не существует вовсе (Азербайджан, Армения, Таджикистан,
Туркмения, Узбекистан), а в ряде других (Латвия, Литва, Молдавия, Украина и
Эстония) Книги памяти изданы на государственных языках и потому в базу на
сегодняшний день не могли быть включены (на Украине по-русски издан только один
том серии «Реабілітовані історією» - по Автономной Республике Крым).

Не меньшая проблема связана с тем, что в России до сих пор нет государственной
программы по увековечению памяти жертв политических репрессий – несмотря на
утвержденную в 2015 году концепцию государственной политики в этой сфере.

Что касается российских Книг памяти, то в 11 субъектах РФ (Республики Адыгея,
Ингушетия, Тува, Чеченская Республика, Брянская, Волгоградская, Вологодская,
Ленинградская, Пензенская, Саратовская, Челябинская области) не выпущено ни
одного тома Книги памяти – при том, что в большинстве этих регионов материалы
для издания подготовлены. Почти такая же ситуация в Приморском крае и
Тамбовской области, где усилиями отдельных энтузиастов Книги памяти выпущены
символическим тиражом 15 и 30 экземпляров соответственно.

Во многих других регионах издание не завершено и неизвестно, когда завершится.
В Москве, например, до сих пор не закончено даже издание списков расстрелянных.

Но и там, где Книги памяти издаются, подготовкой занимаются самые разные
ведомства, общественные организации, отдельные энтузиасты – без какой бы то ни
было единой методики. Поэтому Книги памяти существенно разнятся по полноте
биографической информации, а в некоторых информация столь скудна, что
необходимо переиздание (например, в Книге памяти Ивановской области о
репрессированных сообщается фамилия, имя, отчество, год и место рождения – и
ничего более).

Не существует у создателей Книг памяти и общего понимания ни относительно
категорий лиц, которых следует в эти книги включать. В одних регионах под
«жертвами политических репрессий» понимают всех тех, кто подпадает под Закон о
реабилитации, то есть, расстрелянных, приговоренных к лишению свободы, сосланных,
высланных, депортированных на спецпоселение, раскулаченных, трудмобилизованных.
В других регионах в списки включаются только расстрелянные. В одних регионах
Книги памяти охватывают весь период с 1917 до середины 1980-х; в других
ограничиваются периодом «30–40-х и начала 50-х годов». Где-то в списки
включаются только жители данного региона, в других – и те, кто отбывал здесь
заключение или ссылку.

Особенно скверно обстоит дело с жертвами массовых «административных» репрессий
– раскулаченными и депортированными. Отчасти это связано с объективными
трудностями сбора информации. Архивная документация по этим категориям крайне
неполна и рассредоточена. В списках высылаемых семей имена членов семьи не
всегда указаны полностью, а имена детей зачастую и вовсе не указаны. К тому же
реабилитация этих категорий происходит только по личным заявлениям граждан;
поэтому огромная часть пострадавших остается вне процесса реабилитации. Отчасти
же это связано с тем, что в массовом сознании эти категории недостаточно четко воспринимаются
как «жертвы репрессий» - и, соответственно, далеко не всегда удостаиваются
внимания в Книгах памяти. Лишь в некоторых регионах раскулаченным и
депортированным посвящены отдельные издания, такие, например, как вышедший в
Омской области пятитомник «Крестьянская Голгофа) или тома Книг памяти
(Республика Коми, Новосибирск, Чита и немногие другие).

Все эти проблемы имеют своей причиной то обстоятельство, что в РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ (в отличие от Украины, Казахстана и стран Балтии), несмотря на утвержденную
в 2015 году концепцию государственной политики по увековечению памяти жертв
политических репрессий, НЕТ соответствующей ОБЩЕГОСУДАРСТВЕННОЙ ПРОГРАММЫ.
УСИЛИЯ ЖЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ и независимых исследователей НАТАЛКИВАЮТСЯ
НА ВСЁ НОВЫЕ И НОВЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ ДОСТУПА К АРХИВНОЙ ДОКУМЕНТАЦИИ – ограничения,
ПРЯМО ПРОТИВОРЕЧАЩИЕ ЗАКОНУ..

* * *

P.S. Справедливости ради следует всё же отметить, г-н лжемедиаменеджер, что в
одном вы всё же не соврали, цитирую:

"Про «Мемориал» я не знаю практически ничего".

Ни добавить, ни убавить.