«… Вот мы толковали о литературе, — продолжал он, — если δ у меня были лишние деньги, я бы сейчас сделался малороссийским поэтом.
— Это что еще? Хорош поэт! — возразила Дарья Михайловна, — разве вы знаете по-малороссийски?
— Нимало; да оно и не нужно.
— Как не нужно?
— Да так же, не нужно. Стоит только взять лист бумаги и написать наверху: „ Дума “; потом начать так: „ Гой ты, доля моя, доля! “ или: „ Седе казачино Наливайко на кургане! “, а там: „ По-пид горою, по-пид зеленою, грае, грае воропае, гоп! гоп! “ или что-нибудь в этом роде. И дело в шляпе. Печатай и издавай. Малоросс прочтет, подопрет рукою щеку и непременно заплачет, — такая чувствительная душа!
— Помилуйте! — воскликнул Басистов. — Что вы это такое говорите? Это ни с чем не сообразно. Я жил в Малороссии, люблю ее и язык ее знаю … „ Грае, грае воропае “ — совершенная бессмыслица.
— Может быть, а хохол все-таки заплачет. Вы говорите: язык … Да разве существует малороссийский язык? Я попросил раз одного хохла перевести следующую, первую попавшуюся мне фразу: „ Грамматика есть искусство правильно читать и писать “. Знаете, как он это перевел: „ Храматыка e выскусьтво правыльно чытаты ы пысаты … “. Что ж, это язык, по-вашему? Самостоятельный язык? Да скорей чем с этим согласиться, я готов позволить лучшего своего друга истолочь в ступе …».
"Рудин", 1885 г. Тургенев И. С.