Мохаммеда Али знали как величайшего боксёра, но это ещё был умный мужик, на ютубе можете найти интервью:
Мохаммед Али: …И ещё одно: когда вы произносите слово “интеграция”, это понятие относится и к браку, не так ли?
Ведущий: Да, да… Конечно!

Мохаммед Али: Я уверен, что ни один белый человек в здравом уме, который смотрит сейчас эту передачу, ни один белый человек в здравом рассудке не хотел бы, чтобы чёрные мальчики и девочки женились выходили замуж за их белых дочерей и сыновей, чтобы в итоге их внуки оказались кучерявыми и наполовину коричневыми неграми…

Ведущий: Я бы не возражал против этого!

Мохаммед Али: Вы бы не возражали, но многие возразили бы.

Ведущий: Но я уверен, что многие люди…

Мохаммед Али: Нет, я пытаюсь сказать следующее. Ведь у вас самих такого нет, просто вы ведёте передачу и именно поэтому говорите так. С чего бы вам этого вправду хотеть?

Ведущий: Просто я не думаю, что я отличаюсь от вас!

Мохаммед Али: Нет, мы сильно отличаемся!

Ведущий: Я думаю, это общество делает нас разными.

Мохаммед Али: Нет, вы же знаете, мы абсолютно разные. Послушайте: синие птички летают с синими птичками, красные птички хотят быть с красными птичками. Скажите мне, в чём я не прав? Голубки хотят быть вместе с голубками…

Ведущий: Интеллект. У нас ведь есть интеллект, а у них нет интеллекта…

Мохаммед Али: У них нет интеллекта и в то же время они остаются друг с другом. У нас ведь должно быть больше интеллекта, чем у них. Так? Грифы хотят быть вместе с грифами, синешейки – вместе с синешейками. Все они птицы, но у всех у них своя культура: орлам нравится проводить время в горах, грифам нравится летать в пустынях, синешейкам нравятся деревья и трава…

Ведущий: Вы говорите, что возникнет проблема, если синешейка спарится с воробъём?

Мохаммед Али: Да, верно. У нас возникает та же самая проблема. Ни в Англии, ни в Америке я не вижу ни одной чёрно-белой пары, которая с гордостью несла своих детей на руках, которые гордо ходили по улице всей семьёй.

Ведущий: Ну это потому что общество… Это ошибка общества! Мы могли бы научить людей…

Мохаммед Али: Погодите минутку! Жизнь слишком коротка, чтобы я тратил её на то, чтобы получать по голове за подобные делишки. Лучше я буду со своими. У меня красивая дочь, красивая жена – обе выглядят так же, как и я. Мы счастливы и у нас нет никаких проблем! Нет такой женщины, в которую я был влюблён на столько, чтобы решиться проходить через весь этот ад – не существует такой женщины, которая этого заслуживает! Вы меня понимаете?

Ведущий: Я понимаю… Я правда понимаю. Я думаю, это очень печально…

Мохаммед Али: Это не печально, потому что я хочу, чтобы мои дети выглядели также, как я. Каждый человек в здравом уме хочет, чтобы его дети были похожи на него. Это я печален, потому что не хочу замарать собственную расу и идентичность? Китайцы любят китайцев, им нравятся их дети с узкими глазами и красивой смуглой кожей. Пакистанцам нравится своя культура, евреям нравится своя. Многие католики хотят жениться на католичках, чтобы сохранить свою религию. Да кто вообще захочет запятнать себя и убить собственную расу? Вы ненавидете собственный народ, если не хотите быть тем, кто вы есть. Вы стыдитесь того, каким вас сделал Бог. Бог не совершал ошибок, делая нас такими, какие мы есть.

Ведущий: Я думаю, это философия отчаяния!

Мохаммед Али: Отчаяние? Никакое это не отчаяние. Ни одна женщина на всей нашей планете не может мне доставить столько удовольствия, так для меня готовить, так со мной общаться, как моя чёрная американская женщина. Ни одна женщина, тем более белая, не может так понять меня и мои чувства, то, что я говорю… Нельзя взять китайца, дать ему женщину из Пуэрто-Рико и заставить их сказать, что они влюблены друг в друга, как эмоционально, так и физически, потому что в реальности вместе они не будут счастливы. Она будет хотеть пуэрториканскую музыку, он – китайскую музыку. И они постоянно будут конфликтовать. Это естественно! Вы-то можете делать всё, что вам захочется. Но это естественно – быть со своими! Я хочу быть со своими! Я люблю свой народ! Вот и всё!