Человек больше своего тела
Назаренко Ю.С.
Методы современной науки позволяют понимать процессы в живой клетке на молекулярном уровне. И они поражают своей сложностью. Клетка работает как хорошо отлаженная фабрика по производству белков. Но фабрика, если на ней нет людей, должна как-то управляться. Общепринято, что такая управляющая программа заложена в генах. Вот определение генетической информации в «Википедии»:«Генетическая информация — информация о строении белков, закодированная с помощью последовательности нуклеотидов — генетического кода — в генах (особых функциональных участках молекул ДНК или РНК). Генетическая информация определяет морфологическое строение, рост, развитие, обмен веществ, психический склад, предрасположенность к заболеваниям и генетические пороки организма».А вот дальнейшее пояснение о генетическом коде:«Генетический код — свойственный всем живым организмам способ кодирования аминокислотной последовательности белков при помощи последовательности нуклеотидов. В ДНК используется четыре азотистых основания — аденин (А), гуанин (G), цитозин (С), тимин (T), которые в русскоязычной литературе обозначаются буквами А, Г, Ц и Т. Эти буквы составляют алфавит генетического кода. В РНК используются те же нуклеотиды, за исключением тимина, который заменён похожим нуклеотидом — урацилом, который обозначается буквой U (У в русскоязычной литературе). В молекулах ДНК и РНК нуклеотиды выстраиваются в цепочки и, таким образом, получаются последовательности генетических букв. Белки практически всех живых организмов построены из аминокислот всего 20 видов. Эти аминокислоты называют каноническими. Каждый белок представляет собой цепочку или несколько цепочек аминокислот, соединённых в строго определённой последовательности. Эта последовательность определяет строение белка, а, следовательно, все его биологические свойства».Любопытно, что такая грандиозная программа, определяющая практически все основные процессы в организме, копируется почти в каждую его клетку. Генетический код человека был полностью прочитан относительно недавно, в 2000-м году. Вот отрывок из книги руководителя проекта по расшифровке генома человека Френсиса Коллинза «Доказательство бога» (2008): «При взгляде на 3,1 миллиардов букв кода ДНК, распределенных по 24-м хромосомам, сразу же бросаются в глаза несколько удивительных вещей. Первая из них то, какая малая часть генома используется при кодировании белков. Общее количество генов, кодирующих белки, приблизительно 20-25 тысяч, и на них приходится 1,5% кода. Это значительно меньше, чем предполагалось, - в итоге своей десятилетней работы мы надеялись найти как минимум 100 тысяч генов, и многих из нас ошеломила та краткость, с которой Бог высказался о человеке. В особенности же шокировало то, что у более простых организмов, таких как черви, мухи или водоросли, насчитывается примерно столько же генов - около 20 тысяч… По любым оценкам мы превосходим по биологической сложности круглых червей, состоящих всего из 959 клеток, хотя генов у них примерно столько же, сколько и у нас. И, разумеется, ни один другой организм не расшифровал собственный геном! Очевидно, наша сложность определяется не числом отдельных пакетов инструкций, а тем как они используются. Может быть, компоненты, из которых мы состоим, обучились работать в многозадачном режиме?».Не очень понятно, почему его с коллегами шокировало совпадение числа генов человека и червя. Ведь он сам здесь же пишет, что гены кодируют белки, а белки лишь строительный материал, и из них можно построить или червя или человека. Как из камней можно построить или простую будку или великолепный дворец. Гораздо больше удивляет совсем небольшой, по современным меркам, размер программы генетического кода человека, всего 3 Гб. Для червя, состоящего из тысячи клеток, этого числа, возможно достаточно. Но человек состоит из почти ста триллионов (1014) клеток и тогда трех миллиардов (3х109) букв кода, очевидно, мало для его описания.Очень весомый факт, прямо указывающий, что информация в ДНК ответственна за построение тела, это большая внешняя схожесть однояйцовых близнецов. Из него следует, что одинаковый генетический код из 3,1 миллиардов букв приводит к построению практически идентичных тел. Получается, что клетку, из которой вырос близнец, можно считать заранее запрограммированным 3-D принтером. Действительно, другой информации, кроме как из собственной ДНК взяться неоткуда, из материнского тела поступает только питание. Оценим минимальный размер программы, чтобы только описать положение каждой из 1014 (ста триллионов) клеток в человеческом теле. При делении для каждой новой клетки необходимо задать ее координаты, для чего, как минимум, необходимы две буквы, если задавать ее положение относительно клетки родителя (внизу, вверху, справа, слева, спереди, сзади). Еще три буквы необходимы, чтобы задать тип новой клетки, так как в человеческом теле свыше 220 различных клеток. По самым скромным оценкам, получается, что программа для построения человеческого тела из клеток должна иметь размер не меньше, чем 6х1014 (шестьсот триллионов) букв. Разумеется, в эту оценку не включены программы для формирования самих клеток. Понятно, что в генетическом коде человека, состоящем всего из трех миллиардов букв, содержится менее одной стотысячной части этой программы для формирования тела. Поэтому очевидно, что основная информация о том, что из первичной клетки должен быть сформирован именно человек, а не корова или медведь, хранится где-то в другом месте, в самой клетке ее точно нет. Получается парадоксальная ситуация – программа построения тела человека (ППТЧ) из первичной клетки должна существовать, но в то же время ее нет, так как генетический код катастрофически мал по размеру, чтобы содержать ее. Решением парадокса является предположение, что ППТЧ существует и непосредственно связана с первичной клеткой, но находится вне нашего 3-х мерного пространства. То есть необходимо постулировать существование некоего, параллельного нашему, пространства, в котором может храниться информация. Тогда получается, что первичная клетка, помимо своего обычного физического тела, содержит в другом пространстве свою информационную часть, в которой хранится ППТЧ. Возможно, существуют и другие способы решения указанного выше парадокса, но, очевидно, они также будут связаны с кардинальным изменением наших представлений о живом.Если в генах нет ППТЧ, то есть информации о форме тела, то, как же тогда быть с одинаковой внешностью однояйцовых близнецов? Очевидно, когда их общая яйцеклетка делилась на две первичные клетки, из которых затем развились близнецы, то ее ППТЧ скопировалась, как и генный код в обе клетки. Отсюда и внешнее сходство. Кстати, иногда сильное внешнее сходство встречается и у чужих друг другу людей, с различным генным кодом. Это просто означает, что их ППТЧ довольно близки между собой. В чем же состоит реальная функция генетического кода? Как было отмечено выше, гены кодируют белки, а точнее служат своеобразными матрицами для построения белков. Каждый ген соответствует определенному типу белков. Еще раз отметим, что клетка представляет собой сложнейшее производство, куда входят тысячи рибосом (молекулярных машин для производства белка), сотни митохондрий (источников энергии), разветвленный цитоскелет, мембранные поверхности с удивительными фильтрующими и транспортными функциями, и многое другое. Вся эта система со многими тысячами элементов должна постоянно функционировать, а для этого, как минимум, нужна программа управления, четко координирующая их взаимодействие во времени и пространстве. Понятно, что гены в этом производстве играют роль «штамповочных матриц» для белков, и могут быть лишь неким исполнительным блоком в общей программе управления процессами в клетке.В качестве конкретной иллюстрации того, что генного кода недостаточно для управления всеми клеточными процессами, можно указать на явления альтернативного сплайсинга и дифференцировки клеток. В процессе дифференцировки менее специализированная клетка становится более специализированной. Дифференцировка клеток происходит не только в эмбриональном развитии, но и во взрослом организме (при кроветворении, сперматогенезе, регенерации поврежденных тканей). Общее название для всех клеток, ещё не достигших окончательного уровня специализации (то есть способных дифференцироваться), — стволовые клетки. Степень дифференцированости клетки (её «потенция к развитию») называется потентностью. Клетки, способные дифференцироваться в любую клетку взрослого организма, называются плюрипотентными. Понятно, что процессом преобразования стволовой клетки в клетку одного или другого типа управляет не генный код, так как он у всех клеток остается одинаковым. В последние годы были проведены работы, в результате которых удалось показать возможность обратного процесса, то есть перепрограммирования уже дифференцированной клетки в стволовую без изменения генетического кода (по этой тематике была присуждена Нобелевская премия 2012 года).Уже обычный сплайсинг процесс непростой, в нем из информационной РНК, полученной копированием части ДНК, удаляются участки, не кодирующие белок – интроны, и соединяются друг с другом кодирующие белок участки — экзоны. Но, оказалось, что существует еще и альтернативный сплайсинг — процесс, который обеспечивает продукцию разнообразных белков без увеличения количества генов, то есть из одного гена получается множество белков. «После транскрипции в процессе сплайсинга интроны удаляются из пре-мРНК. А вот экзон может включаться (или нет) в состав конечного транскрипта. Таким образом, с помощью альтернативного сплайсинга можно получить множество транскриптов, а, следовательно, и белков. Объединение различных сайтов сплайсинга позволяет индивидуальным генам экспрессировать множественную мРНК, которая кодирует белки, порой, с антагонистическими функциями. Экзон одного варианта сплайсинга может оказаться интроном в альтернативном пути. Разные варианты сплайсинга могут приводить к образованию разных изоформ одного и того же белка. Например, ген тропонина состоит из 18 экзонов и кодирует многочисленные изоформы этого мышечного белка. Разные изоформы тропонина образуются в разных тканях и на определенных стадиях их развития» (Википедия). У человека больше 90% генов подвергаются альтернативному сплайсингу, он предоставляет клетке превосходную возможность разнообразить репертуар своих полезных белков, не меняя при этом самого гена.Знакомая ситуация – программа управления процессами в клетке должна существовать, но ее нет в генном коде. Получается, что каждая клетка должна иметь, помимо своего физического тела, еще информационную составляющую, где содержится программа управления процессами в клетке. А так как все живые существа состоят из клеток, то все они многомерны, то есть в нашем трехмерном мире находится только их физическая часть, а информационная часть существует в некоем параллельном пространстве. Возникает естественный вопрос – какова взаимосвязь между ППТЧ и программой управления процессами в клетке. Логично предположить, что первичная клетка уже содержит в своем информационном пространстве все программы, необходимые для роста и последующего функционирования организма, а также все подпрограммы для управления различными типами клеток. Когда при росте организма появляется новая клетка, в ее информационное пространство копируется соответствующая программа управления. Хотя клетки имеют единую для всех структуру: ядро, мембрана, цитоплазма, органеллы – по своим размерам, форме и функциям они могут отличаться очень существенно. Некоторые клетки живут всего несколько часов, другие много лет, женская яйцеклетка в 180 тысяч раз больше мужского сперматозоида, некоторые нервные клетки могут иметь длину более метра. Поэтому разумно предположить, что каждый тип клеток имеет свою индивидуальную программу управления. В пользу этого говорит возможность существования в благоприятных условиях отдельных клеток из организма животных как колонии одноклеточных. Но, скорее всего, внутренняя программа клеток из организма сложнее, чем у одноклеточных, на это указывает способность к регенерации клеток или даже целых органов. Для растений вполне обычная ситуация, когда из срезанной ветки вырастает полноценное дерево. Это означает, что в каких-то клетках растения, а не только в семечке, содержится программа построения всего растения. В обычной ситуации она блокирована, и не используется, но в критический момент снова включается. По мере усложнения организмов способность клеток к регенерации падает. Но даже у человека хорошо регенерирует внешний слой кожи и его производные - волосы и ногти. «Способностью к регенерации обладает также костная ткань (кости срастаются после переломов). С утратой части печени (до 75 %) оставшиеся фрагменты начинают усиленно делиться и восстанавливают первоначальные размеры органа. При определённых условиях могут регенерировать кончики пальцев» (Википедия).Таким образом, становится понятным, что живые клетки организмов должны иметь управляющие программы для своего функционирования и построения организма в целом, а генетический код может быть лишь небольшой частью этих программ. Этих программ нет в нашем физическом трехмерном мире, остается предположить, что они находятся в некоем параллельном информационном пространстве. То есть все живые организмы имеют помимо физического тела еще и «информационное тело», из которого и осуществляется управление физическим телом. Посмотрим, а что же известно про нашу обычную человеческую память и ее хранилище – мозг. Точно известно, что наша нервная система, частью которой является и мозг, состоит из ста миллиардов нервных клеток. Если провести простую оценку возможности хранения информации в таком массиве, предположив, что каждая клетка хранит один бит информации, то получается, что возможности весьма скромные. В таком массиве можно запомнить лишь пару десятков полуторачасовых фильмов. Но, если посмотреть, как устроена нервная клетка, то сразу ясно, что эта оценка не нужна, так как нервные клетки приспособлены только для обработки и передачи информации, и совсем не приспособлены для ее хранения. В свете сказанного выше, не сложно догадаться, что мозг является просто передаточным устройством между нашим телом и нашей истинной памятью и мыслительным процессором, причем, последние находятся в уже упомянутом информационном пространстве.Идея о том, что мозг является лишь передатчиком информации, как говорится, давно витает в воздухе. Вот, например, отрывок из книги 1896 года «Материя и память» известного философа Анри Бергсона. «Мы не будем здесь возвращаться к подробностям той проверки, которую попытались провести. Напомним только ее существенные пункты. Все фактические аргументы, которые можно привести в пользу вероятного накопления воспоминаний в коре головного мозга, заимствованы из области локализованных болезней памяти. Но если бы воспоминания действительно откладывались в коре головного мозга, то забвению определенных образов соответствовали бы конкретные повреждения мозга. Однако, например, при амнезиях, когда целый период нашего прошлого существования внезапно и бесповоротно вырывается из памяти, не наблюдается отчетливо выраженных мозговых повреждений. И наоборот, при таких заболеваниях памяти, где церебральная локализация вполне отчетлива и несомненна, то есть при различного рода афазиях и болезнях зрительного или слухового узнавания, не те или другие воспоминания как бы вырываются из того места, где они располагались, а сама способность припоминания более или менее утрачивает свою жизненную силу, как будто больному трудно привести свои воспоминания в соприкосновение с наличной ситуацией. Таким образом, следовало бы, прежде всего, изучить именно механизм этого контакта с наличной ситуацией, чтобы посмотреть, не состоит ли роль мозга скорее в том, чтобы обеспечить его действенность, а не в том, чтобы заключать в своих клетках сами воспоминания».Но в то время не было достаточно информации о строении нервных клеток. И, хотя многие косвенные признаки указывали на то, что память не хранится в мозге, полностью подтвердить это было невозможно, пока строение нервных клеток на молекулярном уровне было неизвестно. Сейчас строение и принципы функционирования нервных клеток, нейронов, изучены досконально, и точно известно, что каких-либо массивов молекул для хранения памяти, наподобие ДНК, в них не имеется. Нейрон имеет структуру, как и обычная клетка, только мембрана сильно развита и содержит два вида отростков: аксоны и дендриты. «Аксон — обычно длинный отросток нейрона, приспособленный для проведения возбуждения и информации от тела нейрона или от нейрона к исполнительному органу. Дендриты — как правило, короткие и сильно разветвлённые отростки нейрона, служащие главным местом образования влияющих на нейрон возбуждающих и тормозных синапсов (разные нейроны имеют различное соотношение длины аксона и дендритов), и которые передают возбуждение к телу нейрона. Нейрон может иметь несколько дендритов и обычно только один аксон. Один нейрон может иметь связи со многими (до 20-и тысяч) другими нейронами» (Википедия). Синапс представляет собой пространство, разделяющее мембраны контактирующих клеток, к которым подходят нервные окончания. Передача импульсов осуществляется химическим путём с помощью медиаторов или электрическим путём посредством прохождения ионов из одной клетки в другую.Сейчас сложилась любопытная ситуация в извечном споре между идеалистами и материалистами. Если раньше кто-то говорил, что сознание это нечто нематериальное, его тут же спрашивали, а где оно, покажи, дай потрогать. Сегодня тот же вопрос можно адресовать ученым материалистам, вы всегда говорили, что орган памяти и мышления это мозг, и где же они в нем находятся, если клетки мозга обладают способностью только к передаче информации, но не к ее хранению и обработке. Ответа нет. Вопрос о сознании перешел из области философии в область реальной науки. На решение этого вопроса в последние несколько десятилетий были мобилизованы огромные интеллектуальные и финансовые ресурсы. Например, Американское общество нейробиологов является сегодня самым крупным по численности научным обществом в мире, его съезды собирают до 15 тысяч ученых. Серьезную моральную поддержку исследователям оказало в конце ушедшего века и правительство Соединенных Штатов, официально провозгласившее 90-е годы "десятилетием мозга". Однако, где же результат? Вот мнение специалиста. «Эрик Кендел (лауреат Нобелевской премии 2000 года) еще в 1963 г., после известия о награждении Нобелевской премией А.Ходжкина, А.Хаксли и Дж.Эклса за изучение мембранных процессов нервного возбуждения и торможения, заявил, что следующая премия будет присуждена за исследование синаптических механизмов памяти. И взялся за изучение этого вопроса. Теперь понятно, что, хотя его труд по достоинству увенчался наградой, о которой он мечтал, Кендел ошибся как минимум дважды. Как это не раз бывало с присуждением Нобелевских премий, он получил ее за исследование не той проблемы, которой посвятил всю свою жизнь. Более того, за 37 лет, истекших с момента его предсказания, около дюжины Нобелевских премий присуждено за исследования мозга и ни одна из них — за расшифровку механизмов памяти. Современная нейронаука слишком мало знает о механизмах высших функций мозга, и на долю следующего века остается еще много фундаментальных открытий, касающихся этого самого сложного из всех известных нам во Вселенной объектов» (Анохин К.В., доктор медицинских наук, журнал ПРИРОДА, №1, 2001). А вот совсем свежая оценка из «Википедии»: «Головной мозг состоит из большого числа нейронов, связанных между собой синаптическими связями. Взаимодействуя посредством этих связей, нейроны формируют сложные электрические импульсы, которые контролируют деятельность всего организма. Несмотря на значительный прогресс в изучении головного мозга в последние годы, многое в его работе до сих пор остаётся загадкой. Функционирование отдельных клеток достаточно хорошо объяснено, однако понимание того, как в результате взаимодействия тысяч и миллионов нейронов мозг функционирует как целое, доступно лишь в очень упрощённом виде и требует дальнейших глубоких исследований». Другими словами, сколько не ищут область памяти в мозге, найти не могут. Ну что тут можно сказать? Остается только вспомнить китайскую мудрость: «Очень трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно, когда ее там нет».Проследим некоторые этапы развития научных гипотез о мозге. В середине прошлого века канадский нейрохирург У. Пенфилд (1891-1976) использовал информацию, полученную в ходе сотен операций на мозге, для создания функциональных карт коры мозга. Он обобщил результаты картографии основных моторных и сенсорных областей коры и впервые точно нанёс на карту корковые области, касающиеся речи. С помощью метода электрической стимуляции отдельных участков мозга Пенфилдом было установлено точное представительство в коре головного мозга различных мышц и органов тела человека. Схематично его изображают в виде «гомункулуса», части тела которого пропорциональны зонам мозга, в которых они представлены. Примерно тогда же американский ученый Карл Лешли (1890-1958) разрабатывал проблему локализации психических функций, используя метод удаления у животных различных частей головного мозга. «Результаты его многолетних экспериментов привели к формулировке двух важнейших принципов: 1) массовое действие, то есть некоторые типы обучения воспринимаются корой головного мозга как целым. Этот принцип противоположен представлениям, что каждая психологическая функция локализована в определенной зоне коры. В экспериментах с крысами Лешли удостоверился, что невозможно локализовать механизмы памяти в одном из отделов мозга, что память распределена по всей коре головного мозга; 2) принцип эквипотенциальности касается, прежде всего, отделов мозга, управляющих органами чувств, например, зрением. При повреждении участков коры головного мозга, ответственных за определенные функции механизмов органов чувств, другие участки мозга берут на себя функции поврежденных зон.Таким образом, Лешли доказал несостоятельность представлений о мозговой локализации» (Википедия).Так кто же прав Пенфилд или Лешли? Оба серьезные ученые, и оба опираются на результаты многолетних экспериментальных исследований. Противоречие снимается, если принять предложенную здесь гипотезу, что мозг только проводник информации. Тогда в нормальном состоянии отдельные зоны мозга отвечают за связь с соответствующими органами тела, но если они удалены, то функции связи передаются на другие зоны мозга. Такое же перераспределение пути происходит и с передачей сигналов из памяти, которая очевидно не стирается вместе с удалением части мозга, так как она находится не в мозге, а в его информационном пространстве.К концу двадцатого века появились устройства, позволяющие проводить объемное сканирование состояния мозга: магнитоэнцефалография, магниторезонансная томография , позитронно-эмиссионная томография и т.д. Активацию каких-либо процессов в мозге теперь можно отслеживать на компьютере во времени и в пространстве. Прошлые поколения исследователей могли только мечтать об этом. Сейчас возможно не только точно диагностировать больной участок, но, практически, «читать мысли». То есть, если человек о чем-то думает, то соответствующая объемная картина сигналов в мозге может быть записана и проанализирована. И такие исследования ведутся сегодня в многочисленных лабораториях по всему миру. Вот типичный пример сообщения об одном из таких исследований. «Американские нейрофизиологи сделали важное открытие, которое представляет в новом и весьма неожиданном свете природу человеческой памяти. Эти результаты представлены в двух статьях, которые 15 апреля 2004 опубликовал журнал Nature. Речь идет о той форме хранения информации, которую специалисты называют кратковременной рабочей памятью. Участники-добровольцы эксперимента в Орегоне сидели перед компьютерными мониторами и наблюдали за разноцветными кружками, вспыхивающими перед их глазами. Сначала им показывали только пары кружков, а затем - четверки. После первого появления изображение на экране исчезало и ровно через секунду появлялось вновь – иногда, то же самое, а иногда и измененное. В каждом случае испытуемый должен был решить, совпадали ли эти картинки или же чем-то отличались. Ученые из Нашвилла проводили свои опыты аналогичным образом. Для того чтобы эти эксперименты позволили выявить участки мозга, задействованные в ходе тестирования, ученые должны были вести непрерывный мониторинг его работы. Исследователи из Орегона накладывали на кожу черепа испытуемых электроды и таким образом измеряли электрическую активность нейронов - этой техникой нейрологи и психиатры пользуются уже несколько десятилетий. Их коллеги из Университета Вандербильта применили функциональную магниторезонансную томографию, которая дает возможность непосредственно наблюдать возбужденные зоны мозга во всем его объеме. Оба метода дали один и тот же результат: в процессе тестирования у испытуемых активно работал лишь один участок коры головного мозга, расположенный в ее заднетеменной области. Больше всего исследователей поразила малость этого участка, который оказался не больше однокопеечной монеты. Авторы работ в журнале Nature не исключают, что столь незначительные размеры этой зоны могут вполне реально ограничивать возможности каких-то аспектов человеческого интеллекта. А уж насколько это предположение отвечает действительности, покажут будущие исследования».Похоже, что за пятьдесят лет наука о мозге недалеко ушла от «гомункулуса» Пенфилда. Понятно, что обнаруженный «небольшой участок коры» является лишь каналом для прохода такого рода информации из мозга в память, размещенную в информационном пространстве. Отметим, что речь в упомянутых статьях идет лишь о попытке понять механизм кратковременной памяти, а к долговременной, видимо, пока даже не понятно, как подступиться. Вернемся к упомянутым выше жестоким экспериментам Лешли. Он, в частности, занимался тем, что обучал крыс выполнять серию задач - например, выискивать наперегонки кратчайший путь в лабиринте. Затем он удалял различные участки мозга крыс и заново подвергал их испытанию. Его целью было локализовать и удалить тот участок мозга, в котором хранилась память о способности бежать по лабиринту. К своему удивлению он обнаружил, что вне зависимости от того, какие участки мозга были удалены, память в целом нельзя было устранить. Обычно была нарушена лишь моторика крыс, так что они едва ковыляли по лабиринту, но даже при удалении значительной части мозга их память оставалась нетронутой. Если бы память хранилась в определенных участках мозга, подобно тому, как книги располагаются в определенных местах на полках, то почему хирургическое вмешательство не влияло на память? Единственным логичным выводом из этих экспериментов является тот, что памяти в мозге нет. Но тогда где же она? В других частях тела ее тоже, очевидно, нет. Были гипотезы, что память находится в некоем поле в пространстве вокруг мозга. Но обнаружить его не удалось, хотя на уровне физики наш мир изучен очень детально и вширь и вглубь. Остаются два возможных варианта: или пока неизвестный тип информационного поля, или дополнительное информационное пространство. Логичнее выбрать пространство, как более общий случай, включающий возможность и не полевого хранения информации. Хотя с точки зрения квантовой механики поле можно представлять и как частицы, вопрос лишь в удобстве описания.Конечно, к выводу о том, что память не хранится в мозге, можно прийти и без учета экспериментов Лешли. В истории медицины описано много случаев, которые прямо указывают на это. Например, случаи множественности личности или, по-научному, диссоциативное расстройство идентичности. Или случаи, когда человек под влиянием гипноза или стрессовой ситуации, временно теряет свою личность, и в нем появляется совершенно другая личность. Есть свидетельства, когда у человека утеряна значительная часть мозга, и это не сказывается на его памяти (собственно, это повторение того, что наблюдал Лешли у крыс). Эти случаи, конечно, очень редки, но все-таки, они засвидетельствованы квалифицированными врачами. А ведь достаточно только одного достоверного случая, чтобы поставить крест на гипотезе о нахождении памяти непосредственно в мозге. Но как же тогда быть с несомненными успехами медицины в лечении некоторых болезней, связанных с мозгом, если она использует традиционные представления о памяти? Предложенная гипотеза о памяти вне мозга не противоречит этому, так как в ней мозг является связующим устройством к памяти, а если выходит из строя часть устройства, то выходит из строя и соответствующий участок памяти. Что внешне выглядит так, будто нарушение мозга напрямую привело к нарушению памяти. Но возможны случаи, когда для передачи памяти начинают использоваться другие участки мозга вместо поврежденных, что собственно, мы и видим в опытах Лешли с крысами. У человека, очевидно, такая способность тоже имеется, но действует, скорее, как исключение, а не как правило. Более того, отмечены случаи, когда потерянная связь между органами тела восстанавливается не через альтернативные нервные клетки, а непосредственно в информационном пространстве. Академик Наталья Петровна Бехтерева в своей книге «Магия мозга и лабиринты жизни» описывает случаи из своей практики, когда у людей была полностью нарушена связь через спинной мозг, а сигналы в ноги все-таки поступали. А также случаи с полной атрофией глазного нерва, когда электростимуляцией соответствующих зон мозга зрение удалось восстановить. Естественно допустить и возможное влияние людей друг на друга через свои информационные тела (как пример, гипнотические способности у отдельных личностей).Отрыв информационного тела от физического, как правило, означает смерть. Но отрыв может быть и временным, например, в случае клинической смерти, когда некоторые люди видят свое тело со стороны, а потом возвращаются в нормальное состояние. Или когда физическое тело получает вместо своего информационное тело другого человека, который уже мертв. Эти последние случаи напрямую указывают, что после смерти физического тела информационное тело может сохраняться, причем, иногда в течение многих десятков лет. Таким образом, принятие гипотезы о наличии у любого живого существа помимо физического еще и информационного тела (вне нашего трехмерного пространства) открывает возможности изучения таких явлений и фактов, которые кажутся совершенно невероятными с точки зрения современных представлений. Конечно, все аргументы в пользу этой гипотезы имеют пока характер доказательства от противного. Прямым доказательством будет обнаружение механизмов передачи сигналов между информационным и физическим телами. Возможно, это будут какие-то короткодействующие молекулярные силы, которые существуют только в живых телах и именно поэтому еще не были обнаружены.