Нас мало — юных, окрыленных,
не задохнувшихся в пыли,
еще простых, еще влюбленных
в улыбку детскую земли.

Мы только шорох в старых парках,
мы только птицы, мы живем
в очарованья пятен ярких,
в чередованьи звуковом.

Мы только мутный цвет миндальный,
мы только первопутный снег,
оттенок тонкий, отзвук дальний,—
но мы пришли в зловещий век.

Навис он, грубый и огромный,
но что нам гром его тревог?
Мы целомудренно бездомны,
и с нами звезды, ветер, Бог...

Владимир Набоков

Гремит весь вечер, уже наступает мой др, поэтому напишу то, что пока не собиралась: за эти дни Киев очень очистился- большинство паникеров и паразитов сбежали, отпало все ненужное, нашлось доброе и вечное. Из госструктур первыми сбежали судьи высших судов и силовики.
Но страшнее всего - сбежали руководящие кадры научных - хим. и физ институтов. Например, учреждение, где серьёзная химия - оттуда в первый день рванули все ведущие сотрудники- патриоты, оставив держать оборону пожилого больного директора после тяжёлой операции... Справился!

Иранская грусть
If only the desire to see could be as strong as the desire to unsee.
Lars von Trier
«Fly by or not fly by?» (пронесет или не пронесет?) – уже неделю задаюсь я вопросом а-ля герои знаменитого фильма «Меланхолия» Ларса фон Триера, заслышав истошный вой сирен и глухие раскаты грома от обстрелов. Свой Киев я не покинула, поскольку в трудную годину родных не бросают, и решила разделить участь киевлян, поступивших так же. Несколько паническим у меня был только первый день 24 февраля, но увидев бесконечные караваны машин, намертво сковавшие город, выслушав несколько слезливых историй типа «сын усадил всю семью в свой электромобиль, но не проехал и полкилометра», пришлось взять себя в руки и жить в новой реальности.
Память услужливо подсказала опыт выживания моей бабушки во время войны, и вот уже окна заклеены крест-на-крест скотчем, спички-свечки наготове, а все баночки-вазочки заполнены водой. Спим одетыми - не затем, чтоб сразу бежать (от «Калибра» не уйдешь), а для приличной картинки для «мировой общественности», когда будут разбирать завалы.
Собственно, телекартинками мы, наверное, задуманы были сразу: и когда детьми танцевали на первомайской демонстрации после аварии на Чернобыльской АЭС, и когда боролись за былинную европейскую перспективу – вот и пришло время за нее умереть.
1
Еще недавно, устав от бесконечных «ковидных» ограничений и узнавая о все новых своих обязанностях и повинностях, включая вакцинацию и готовность к мобилизации и трансплантации, я, подобно героине Кирстен Данст (Джастин) из «Меланхолии», потихоньку смирялась с мыслью, что «жизнь на Земле – это зло» и в глубине души надеялась, что Вселенная, преевшись нашими бесконечными гей-парадами, пошлет нам на «помощь» или метеорит, или саму Меланхолию – заблудившуюся безжизненную планету, единственным предназначением которой является зачистка нашей Галактики от остатков биологических тел.
Но вот чего ни я, ни большинство украинцев не ожидали совсем – так это агрессии Агрессора, с которым большинство киевлян виртуально, но мужественно воевало последние 8 лет.
Преодолев свой когнитивный диссонанс от коварства наших единокровных небратьев, с целью сохранения остатков психики, предлагаю рассматривать их вторжение как нечто неотвратимое типа космической катастрофы. И вместо того, чтобы последние минуты своей жизни тратить на ненависть к разбившему нашу жизнь бездушному небесному телу, подумать о ближних, особенно тех, кому некому помочь – кого-то успокоить словом, кому-то принести булочку – Киев «разрезан» по Днепру, а старики и инвалиды отрезаны еще и отключенными по всему городу лифтами.
Реальность больше похожа на сюр: толпы бездельников ищут «метки» агрессора, обрывая телефоны наших силовых структур по поводу подмигнувшей от перепада напряжения лампочки в окне и отвлекая их на ничто (а параллельно еще и рассылая всем нам бесконечные ролики с незамысловатым набором ненормативной лексики). Бегущие к себе на малую родину киевляне бросают на милость судьбы своих домашних питомцев, максимум воззвав к соседям позаботиться о брошенном любимце.
Поэтому, когда обо мне вдруг вспоминают некоторые мои коллеги – румяные молодцы, с патриотическим пафосом отправляя мне, женщине, инструкции на приготовить коктейль Молотова и броситься с ним под вражеский танк – так хочется ответить теми самыми тремя словами из их же ТикТошных опусов.
Заграница нам эти сакральные слова уже сказала: выступая перед Палатой представителей и Сенатом Конгресса США с ежегодным посланием «О положении страны», Президент США Джо Байден обратился к жителям Украины, мотивируя их словами: «Путин может окружить Киев танками, но он никогда не завоюет сердца и души иранского народа!»
Так вот откуда у наших парней, перефразируя слова М.Светлова, написанные 100 лет назад, «иранская грусть»:
Я хату покинул,
Пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.


Насчет крестьян не знаю, а так – вполне себе актуально и для нас.
2
Что остается нам, если мы хотим сохранить в себе человеческое? Кормить, поить, утешать, гладить и говорить…
У каждого своя война и свой оплот: не забудем поклониться в ноги тем, кто давал нам эту неделю свет, связь, тепло и воду. Кто пек хлеб и обслуживал нас в магазинах и аптеках, лечил и спасал. В основном, это как всегда женщины – именно они сохраняют для нас остатки цивилизации, не давая погрузиться в хаос. Когда в понедельник мы ринулись в магазины, скупая все подряд, меня поразила девочка-продавец, отважно повиснувшая на руке здоровенного парня, который сгреб 5 батонов хлеба, растолкав стоявших в безнадежной очереди женщин и стариков.
Оставшись без хлеба, я купила пирожные и вспомнила другого парня – еврея Анжела, владельца пекарни в Германии, подростком пережившего геноцид евреев в Германии.
Нацисты отвезли их поездом в Аушвиц. Ночью в отсеке был смертельный холод – людей оставили в вагонах без еды, без кроватей, без возможности согреться. Кровь замерзала в жилах. Рядом с Анжелом был знакомый пожилой еврей, который дрожал и его конец был близок, но мальчик крепко обнял его, чтобы поделиться своим теплом. Растер ему руки, ноги, лицо, шею и умолял его остаться в живых. И так всю морозную ночь.
Когда наступило утро, солнце осветило страшную картину – вокруг были десятки замёрзших трупов и тишина смерти. Выжили только два человека - старик и мальчик. Старик выжил, потому что Анжел не давал ему замерзнуть, а мальчик - потому что согревал старика.
Анжел понял секрет выживания в этом мире: «когда ты согреваешь сердце других, тогда и ты согреешься. Когда ты поддерживаешь, укрепляешь и воодушевляешь других, тогда и ты получаешь поддержку, укрепление и воодушевление в своей жизни».
3
Один апокалипсис мы уже пережили 21.12.2012г., а некоторые адепты календаря Майя даже успели тщательно подготовиться, чтобы «пересидеть» его сыто и с наибольшим комфортом. Знакомый даже пытался поставить мне в гараж несколько мешков картошки, исподволь выясняя походу, как он сможет потом туда без меня попасть. На мой изумленный вопрос, зачем картошка после конца света, он простодушно ответил: чтобы не голодать, пока все закончится.
«А если не будет воздуха?» - спросила я.
«- Да нет, говорят, будет - просто большинство стран затопит, а до нас вроде не дойдет. Но какое-то время будет абсолютно темно, а электричества не будет – надо пересидеть».
Я тогда еще спросила, откуда он знает, что «конец света» придет сверху/сбоку, а не снизу? К «другим», а не к нам? И не лучше ли погибнуть вместе со всеми, чем «завидовать мертвым», копошась в горе трупов? По-моему, он даже не понял, о чем я, и обиделся, что с картошкой я его в гараж не пустила (уже 22 декабря он пытался мне ее продать по сходной цене, но я и на это не повелась).
Годом раньше Ларс фон Триер запустил на орбиту мирового кино свою «Меланхолию», поставив окончательный диагноз обществу потребления и констатировав: западная цивилизация обречена на вымирание, поскольку жизнь в традиционном смысле этого понятия уже исчерпала себя и нечего жалеть о бренном теле, потеряв душу.
«Fly by» - как мантру повторяют герои фильма, глядя в телескопы и гадая, пролетит ли «Меланхолия» мимо или звезданет по Земле.
Представители высшей «касты» предпочитают верить официальной информации, что все будет хорошо и не «замечать» надвигающегося конца света. Когда «обслуга» разом покидает их «по-английски», они возмущены такой недисциплинированностью и безответственностью, даже не понимая, что в последний час люди хотят быть со своими семьями, а не обслуживать спесивых господ.
И что «конец света» - это конец всем и всему, а не соседям, скоту или в переводе на «верхнеукраинский» (вспоминаем роман ‘SNUFF” Виктора Пелевина, вышедший в том же 2011 году) «совкам» и «ватникам».
И готовиться к нему нужно как-то иначе, чем запасаясь картошкой. Ибо как сказал кто-то из мудрых, умение жить родится из способности достойно умирать и помнить о смерти.
Поэтому Джастин в «Меланхолии» последние свои часы не скрашивает бокалом вина (как предлагала ее сестра), а занимает своего маленького племянника строительством «Ковчега» - хрупкого символического шалашика из наломанных веток, в котором им втроем уже не так страшно встретить неизбежное.

Кира Берестенко, Киев

Всё для фронта, всё для победы: инструкции, как сделать коктейль Молотова и метнуть его во вражеский танк, сегодня получала и от знакомых и в домовом чате. Выслушала массу слезливых историй: например, как сын приятельницы загрузил с утра в четверг семью в свой электромобиль, сумел проехать в наших пробках метров 50 и встал, намертво заблокировав и так стоящую в пробке дорогу.
И всё это с патриотическим пафосом - звонче всех лают кастрированные собаки.
Что-то надо посыпать мукой... Или нет - примут за метку. Запуталась, устала, надоело всё...

Memento mori
Сегодня в первый раз вышла в свет после своей тяжкой болезни (считала, что "мне бы ваш ковид"). И в двух разных местах встретилась со знакомыми, которые недавно переболели ковидом. Оказывается, психологическая составляющая там доминирует - у всех были суицидальные мысли. А моя одноклассница, каждый раз погружаясь в болезненный сон, понимала, что она уже умерла и находится в аду.
Стоматолог рассказал, что каждую ночь он отправляется в события 30- летней давности, когда он был на волосок от смерти, и снова и снова приближается к ней...
Вывод #1: все сошлись во мнении, что это смертельно опасная болезнь, специально выведенная для уничтожения большинства населения.
Вакцинация. Мнения насчёт делать или нет, разошлись. Одноклассница откуда-то знает, что никто из нашего правительства не прививался - ходят слухи, что через пять лет никого из привитых в живых не останется. По поводу чипов, якобы вживляемых в нас при уколе: оказывается, если навести на место укола специальный прибор-излучатель, место вакцинирования после введения одной из западных вакцин светится голубым светом. Спутник и другие русские вакцины такого свечения не дают.
Вывод # 2: вакцинация медленно, но верно добивает тех, кого не одолел вирус.
А вы что думаете по этому поводу, друзья?