Люди не все одинаковы и равны. Не только в деньгах и потребностях, но и в притязании на свободу мысли и каждодневного выбора. Я лично знаю двузначное число людей, которые считают за счастье, когда им ничего не надо решать и выбирать, что все само собой каждый день происходит так, как примерно близко с их пониманием нормальной жизни, и не требует никакой перестройки, переадаптации, и тем более личных решений для изменения ситуации. Хотят просто жить, развлекаться в стройном русле жизни, которое понятно и четко очерчено, все равно кем, от начала до конца, и никаких проблем на этом пути нет, и заранее известно как реагировать на изменения, которые уже описаны, как возможные. Нормальная, спокойная жизнь, без борьбы, конкуренции и анализа прошлого, чтобы выдумывать свои решения на будущее. Народу нужна стройная идеология со своими правилами, убеждениями, четкими определением "свой-чужой". В прошлом веке в нашей стране со средневековой церковной, ее перевели на постмодернистскую - социально-индустриальную, более современную, но затем контроль над новой идеалогией был утерян, и та организация которая успела внедрить в образовавшуюся пустую нишу свою идею структурирования общестенных отношений, та и имеет весомое влияние на народ. Правительство после 2000 года делало не мало разных попыток организовать новые виды современной идеалогии, но все эти новые пионеры и комсомольцы не были довведены в общество, ибо боялась власть стать слишком похожей на ссср, из-за политического неприятия возвратного курса. В итоге решились на деградацию в средневековье в образовании и идеологии, для того чтобы вернуть себе эффективное управление и контроль за страной. Наверное это зло меньшее, чем если бы было бесконтрольное внедрение в разных областях страны неоднородных и противоположных идеологических институтов, в этом случае страна бы развалилась еще на несколько кусков. Поэтому правительство помогает крупным традиционным религиозным организациям внедряться как можно быстрее во все слои и территории проживания населения, в обмен на их лояльность и поддержку правительства и однородности идей в обществе. Опасность тут только в одном, что юридически и официально церкви отдельны от государства, и в каком-то будущем, церковь может и противопоставить себя вскормившему ее правительству, почувствовав достаточно сил для этого. И дойдет ли до крови это уже зависит от степени безбашенности тех кто будет у руля той Церкви и того Правительства, в таком возможном будущем. Хочется надеятся, конечно, что в невозможном, но гипотетически такой вариант, просто нельзя сбрасывать со счетов. Поэтому, технологически, было бы гораздо рациональнее, безопаснее для населения и правительства все-таки иметь государственную социальную идеологию выше той, что насаждается официально признанными независимыми от самого государства организациями.