Читать рассуждение иудея о христианских ценностях, всё равно, что читать рассуждения гитлеровского нациста о общечеловеческих ценностях.
Иудаизм по сути являясь сектанской религией, ограничивает познание социальных отношений в обществе утилитарными интересами секты.
По этому иудею сложно представить себе почему верующие возмущены танцами в храме.
Для иудея синагога не есть храм, а скорее ЖЭК, в котором управляющий-ребе, решает не вопросы веры, а утилитарные вопросы прихожан исходя из того как конкретную ситуацию трактует Талмуд.
Поэтому, рассуждения журналистствующего иудея можно рассматривать, как рассуждения пигмея о баскетболе; рассуждать о котором он может, но вот понять и тем более играть в баскетбол ему не дано.
Активность иудеев в журналистике понятна, о её первопричинах сказано ещё Салтыковым-Щедриным "... Собрал начальник еврейцев и говорит им: "Скажите, мерзавцы, в чем, по вашему мнению, настоящий вред состоит?» И ответили еврейцы единогласно: "Дотоле, по нашему мнению, настоящего вреда не получится, доколе наша программа вся во всех частях выполнена не будет. А программа наша вот какова. Чтобы мы, еврейцы, говорили, а прочие все молчали. Чтобы наши, еврейцев, предложения принимались немедленно, а прочих желания оставались без рассмотрения. Чтобы нас, мерзавцев, содержали в холе и нежили, а прочих - в кандалах. Чтобы о нас, мерзавцах, никто слово сказать не смел, а мы, еврейцы, о ком задумаем, что хотим, то и делаем. Вот коли все это неукоснительно выполнится, тогда настоящий вред получится". (М.Е. Салтыков-Щедрин, "Сказка о ретивом начальнике")