- это недопустимо! - визжала, брызгая слюной тщедушная бабёнка, одетая в твидовый костюмчик-двойку с приколотым к лацкану значком с изображением флага Эстонии. - мой дед убивал русских, евреев, поляков, белорусов! всех этих недочеловеков! всех этих ужасных стариков, детей, беременных женщин! он сжигал их заживо и бросал в траншеи живыми! всех этих... советских людей! а вы что? вы не снимаете это панно со стены, на котором изображён их этот герб?! это кощунственно! был бы дедушка жив, он бы писался от страха от одного упоминания о русских! и даже сейчас, когда он уже умер и попал в специальный нацистский рай, за него писается от страха мой папа и я! это.. это...

тут она задохнулась от гнева или просто подавилась слюной. но поток ругани и угроз на мгновение прекратился. директор школы осторожно с облегчением выдохнул. надо же, как в этот раз припёрло. гостья, она же глава попечительского совета по контролю за пропагандой нацизма, стояла, жадно хватая воздух ртом, но не могла отдышаться. видимо, всё-таки слюной подавилась, - резюмировал директор школы. он вздохнул второй раз, теперь уже обречённо. сделав шаг ей навстречу, он похлопал её по спине.

та благодарно кивнула и продолжила:

- спасибо, это вам зачтётся, когда мы вновь будем убивать недочеловеков. мы вас и вашу семью будем убивать не так мучительно, как остальных неграждан.

директор школы сухо кивнул. к таким словам он уже за двадцать с лишним лет привык.

- так вот! - продолжила гостья. - я требую убрать это панно! сколоть его зубилами, там, под панно, определённо скрывается истинная красота эстонской нации, всех двухсот тридцати пяти граждан этой великой нации.

- что там скрывается? - переспросил сбитый с толку директор.

- настоящее искусство там под панно! выбитый в скале ещё древними протоэстонцами символ свободы и величия! протоэстонское панно из свастики из трупов младенцев поверженных недочеловеков!

- о, я не знал, - протянул директор.

- вы ничего не знаете, вы же недочеловек, - немного сбавив градус ненависти, сообщила глава попечительского совета. - вам позволительно не знать настоящие европейские ценности эстонской нации. ведь животные не знают, что такое настоящие европейские ценности.

- может, вы меня просветите?

- это бессмысленно, - покачала головой гостья. - как вы, обычный недочеловек, практически животное, сможете понять, что такое, к примеру, прекрасная любовь мужиков между друг другом, когда они любят друг друга во все отверстия?

- вы правы, это выше моего понимания, - согласился директор, с трудом сдерживая внезапно подступивший к горлу завтрак.

- вот! - торжествующе воздела палец к потолку глава попечительского совета, - что я вам говорила?! животным не понять европейских ценностей.

- вы знаете, - заметил директор, мельком глянув на наручные часы, - у нас скоро совещание учителей, мы будем обсуждать наши животные дела, простые до бесстыдства; типа того, как учить детей математике, языку и так далее. если вы меня простите...

- да, я поняла! - вскинула голову тщедушная бабёнка. - тем более мне уже надоело находится в вашем притоне! в вашем источнике разврата и грехопадения! но я ещё скажу последнее слово!

- уважьте меня, - попросил директор.

- я хочу чтобы вы заменили панно в фойе!

- на что?

- на картину выдающегося художника великой эстонской нации и всего европейского этноса, на картину Пукайляйтиса Обдолбакиса "портрет группового совокупления геев в нацистской форме на горе трупов"!

- но зачем?!

- чтобы искоренить всё, что может нам напоминать об оккупации СССР! мы уже прекрасно поработали, уничтожив вещи, что напоминали нам о СССР: образование, экономику, науку, машиностроение, названия городов, гетеросексуальную любовь, институт счастливой семьи! осталось лишь самая малость!

- ну не скажите..., - протянул директор.

- о чём вы?

- я не хочу вам указывать что искоренять, я же всё-таки недочеловек, но ведь в СССР люди ходили на двух ногах... подумайте об этом...