Ковалев П.И. "Донская волна" №11 19 августа 1918 года.«В бешенных нападках на «контрреволюцию» больше всего доставалась Каледину и Богаевскому. Лейб-орган большевиков «Правда» не жалела красок для изображения донских вождей. Нельзя сказать, чтобы «Правда» не имела успеха. Я в то время жил в Петрограде и с грустью наблюдал как рабоче-красногвардейские органы большими массами направлялись к Николаевскому вокзалу, чтобы идти «завоевывать» Дон. Совет союза казачьих войск, членом которого я состоял, отдавал себе ясный отчет в том, что угрожает Дону. До того он не входил ни в какие деловые сношения с советской властью, но теперь, чтобы предотвратить грозу, нависшую над Донским казачеством, он вынужден был сделать визит Смольному. Туда была направлена делегация. В которую вошел и пишущий эти строки... Решалась судьба Дона. Самый Смольный показался мне особенно отвратительным… На каждом шагу можно было наткнуться на кучи мусора и грязи. Если бы не вооруженная стража, то можно было подумать, что вы вошли в трактир низшего пошиба… Нам сообщили, что нашу делегацию примет сам Ленин… Не успели мы как следует оглядеться, как к нам приблизилась невзрачная фигура и стала здороваться.- С кем имею честь? – начал было я.- Ленин-Ульянов. Моя фамилия Ленин! – скороговоркой ответил подошедший.Низенький, плюгавенький, с небольшим брюшком, в черной паре довольно подозрительной чистоты, он своей наружностью напоминал приказчика из захолустного местечка. Еще непригляднее было его лицо: синий цвет кожи, плоский нос, маловыразительные черты лица. Но всего неприятнее были его глаза: маленькие, глубоко сидящие и беспокойно бегающие, они не смотрели на человека и были подернуты какой-то дымкой, точно думал он все время одну затаенную думу, а все эти разговоры с многочисленными посетителями являлись для него лишь неизбежным злом, не могущим изменить его взглядов на давно вырешанные им вопросы.»Нобелевский лауреат Иван Бунин был лаконичнее: «Окаянные дни», стр. 35:«Съезд Советов. Речь Ленина. О, какое это животное!»