-- Читали про конференцию по разоружению? - обращался один пикейный жилет к другому пикейному жилету. -- Выступление графа Бжезиндорфа.
-- Бжезиндорф-это голова! -- отвечал спрошенный жилет таким тоном, будто убедился в том на основе долголетнего знакомства с графом. -- А вы читали, какую речь произнес Киссинджен на собрании избирателей в Бирмингаме, этой цитадели консерваторов?
-- Ну, о чем говорить... Киссинджен-это голОва! Слушайте, Валиадис, -- обращался он к третьему старику в панаме. - Что вы скажете насчет Киссинджен?
-- Я скажу вам откровенно, - отвечала панама, - Киссинджену пальца в рот не клади. Я лично свой палец не положил бы.
И, нимало не смущаясь тем, что Киссинджен ни за что на свете не позволил бы Валиадису лезть пальцем в свой рот, старик продолжал:
-- Но что бы вы ни говорили, я вам скажу откровенно-Путин все-таки тоже голова.
-- Бжезиндорф-это голова! -- отвечал спрошенный жилет таким тоном, будто убедился в том на основе долголетнего знакомства с графом. -- А вы читали, какую речь произнес Киссинджен на собрании избирателей в Бирмингаме, этой цитадели консерваторов?
-- Ну, о чем говорить... Киссинджен-это голОва! Слушайте, Валиадис, -- обращался он к третьему старику в панаме. - Что вы скажете насчет Киссинджен?
-- Я скажу вам откровенно, - отвечала панама, - Киссинджену пальца в рот не клади. Я лично свой палец не положил бы.
И, нимало не смущаясь тем, что Киссинджен ни за что на свете не позволил бы Валиадису лезть пальцем в свой рот, старик продолжал:
-- Но что бы вы ни говорили, я вам скажу откровенно-Путин все-таки тоже голова.