Представители мусульманских народов, наряду с приверженцами
других конфессий, на протяжении веков традиционно несли службу в русской армии.
В XVIII в. на польской границе несли службу татары. В 1807 г. были созданы
четыре конных татарских полка, два из которых приняли активное участие в
Отечественной войне 1812 г. против Наполеона. В ознаменование героизма воинов
этого полка в 1823г. царь построил в Москве Историческую мечеть.
Крымско–татарский эскадрон участвовал в боевых действиях на стороне России при
осаде турецкой крепости Варна. Воины эскадрона принимали участие в сражениях во
время Крымской кампании 1854–1855 гг. Во время русско–турецкой войны 1877–1888
гг. эскадрон нес службу по охране Крымского побережья. Одновременно до шести
дивизионов татар участвовали в сражениях против турков при Плевне, Ловче,
Горном Дубняке.
Кроме татар, на службе в царской армии были мусульмане Северного Кавказа. В
декабре 1851 г. был создан Дагестанский конный полк, который в 1877 г. был
награжден Георгиевским знаменем, а в период русско–японской войны 1904 –1905 г.
принимал участие в боевых действиях на Дальнем Востоке.

За верную службу Отечеству многие мусульмане удостаивались
дворянского звания. К концу XIX в. в России насчитывалось примерно 70 тысяч
мусульман–потомственных и личных дворян и классных чиновников. К началу XX в.
выдающиеся представители ряда дворянских мусульманских фамилий России – Юсуповы,
Акчурины, Гиреи, Еникеевы, Тевкелевы–активно участвовали в политической жизни
страны. Десятки мусульман–офицеров и генералов отличились в многочисленных
войнах, которые приходилось вести России. Так, в Заграничных походах 1813–1814
годов высокую доблесть проявили 33 башкирских и татарских конных полка. В
1830–80 годах XIX века в состав Императорской гвардии Собственного Его
Императорского Величества конвоя постоянно входили представители знатных
мусульман Кавказа. Об особом внимании правительства к созданию необходимых
условий для соблюдения религиозных обрядов воинами лейб–гвардии Кавказского
Горского эскадрона и лейб–гвардии Крымско–татарского эскадрона свидетельствуют
специальные указы и инструкции.

Тюрки-мусульмане Петро-града (свыше 15 тысяч), по сообщению газеты "Казанский
телеграф" от 26 августа 1914 года, собрались в Петроградской соборной
мечети на моление, после которого решили послать турецкому правительству
протест против враждебных выступлений Турции в отношении России. Как только
появились слухи о том, что Турция готовится нарушить нейтралитет, из таких
мусульманских центров, как Казань, Уфа, Оренбург, Троицк и других,
петроградскому ахуну М.-С.Баязитову и другим известным представителям
петроградских мусульман стали поступать телеграммы, в которых мусульмане
протестовали против посягательства Турции на целостность России.

10 сентября 1914 года оренбургская татарская газета "Вакыт"
("Время") писала в связи с этим протестом: "Мы живём в России,
мы - российские люди, подданные России". При этом подчёркивалось:
"Мы, мусульмане, являемся братьями туркам и по религии, и по крови, а
потому естественно наше желание, чтобы они жили мирно и благополучно и
пребывали в мире со своими соседями, а особенно с Россией, нашим отечеством. Не
подлежит, конечно, сомнению, и наше желание, чтобы они, турки, не бросались в
разные авантюры и не находились в действии, вредном нашей России, а шли бы в
смысле прогресса и цивилизации вслед за европейцами. Однако возможно, что всё
это - только пожелания, таящиеся в наших сердцах".

Представители петербургских, нижегородских, казанских, уфимских и других
российских мусульман подписали адресуемый Турции протест, инициаторами которого
выступили муллы столицы, Казани и Уфы. Эта их позиция оказала серьёзное влияние
на тюрков - солдат российской армии.

Оренбургский муфтий М.Султанов 14 октября 1914 года в своей фетве (заключении)
призвал российских мусульман: "Мы, мусульмане, заодно со всем российским
народом в эти тяжёлые времена должны подать помощь нашему государству к
отражению неприятелей... И во времена прежних войн, защищая отечество, русские
мусульмане показывали великие самопожертвования, и во времена настоящих,
проходящих перед нами событий они, Бог даст, выкажут с избытком ещё раз свой
патриотизм".

Российские мусульмане не остались чужды общему патриотическому подъёму в
России, признавалось в секретном циркуляре министра внутренних дел от 18
октября 1914 года. "Таким образом, в данное время ходом исторических
событий создались условия, по-видимому, не благоприятствующие... для проповеди
среди наших мусульман идеи о духовном и национальном единстве мусульман всего
мира и о значении, какое должна иметь для них единоверная им Турция и её халиф
в качестве духовного главы всего мусульманства", - писал в 1919 году
А.Кручинский (Кручинский А. Очерки русской политики на окраинах. Ч.1. Баку,
1919. С.186-187). 21 октября в Баку на многотысячно митинге мусульман
губернский кадий сказал: "Наша преданность России диктуется не только
принципом подданства, но и голосом совести и велениями Корана".

29 октября 1914 года германо-турецкий флот напал на русские суда и обстрелял
Севастополь, Феодосию и Новороссийск. 3 ноября Россия объявила Турции войну, а
спустя семь дней в стамбульской мечети шейх-уль-ислам (от араб. - старейшина
ислама - Ред.) перед зелёным знаменем Пророка объявил джихад (священную войну
мусульман в защиту веры), подчёркивая, что Россия, Англия и Франция
"враждебны к исламскому халифату" и прилагают все усилия к тому,
чтобы "погасить высокий свет ислама", а также призвал мусульман,
находившихся под властью правительств названных государств, объявить им "священную
войну". Ситуация существенно обострилась: ведь Турция представала как
объект очередного крестового похода Европы, да и в России горячо говорили о
возвращении креста на храм Святой Софии.

11 ноября 1914 года оренбургский муфтий Султанов заявил, что Турция сделала
необдуманный шаг, и сделала его, несомненно, под влиянием Германии, что
объявление джихада не вызвано ни интересами Турции, ни религией ислама. Муфтий
подчёркивал, что в Российском государстве "мы живём уже много веков"
и с ним "сблизились исторически; в этом нашем отечестве мы живём,
пользуясь земными благами и спокойствием; целость нашего отечества, а равно и
его мощь, есть источник нашего благополучия и нашего спокойствия... Нам,
российским мусульманам, нужно, конечно, беречь своё (выделено мной - С.И.)
отечество от врага".

В воззвании таврического муфтия А.М.Карашайского к мусульманам говорилось, что
Турция "дерзнула напасть на наше дорогое отечество - Россию, являющуюся
священной родиной для всех населяющих её народов, в том числе и для мусульман.
Поэтому-то мы, мусульмане, вместе со всеми нашими соотечественниками обязаны
стараться всеми силами изгнать врагов нашей родины и, исполняя священный свой
долг, избавить её от бед".

Даже в Туркестане, откуда мусульмане не призывались в российскую армию, известный
местный теолог мулла М.Бехбуди в своём журнале "Ойна"
("Зеркало") в начале 1915 года писал, что участие России в союзе
стран, противостоящих другим христианским государствам, к которым
присоединилась Турция, нет ничего оскорбляющего и унижающего ислам.
"Поэтому нашему туркестанскому туземному населению нужно быть спокойным,
сдержанным и вполне лояльным" по отношению к царю и стране, "иначе...
мы обречём себя на неминуемую гибель". Глава исмаилитов Ага-хан, в сферу
влияния которого входили памирские исмаилиты, обратился к единоверцам с
воззванием, в котором призывал их выступить против Германии и Турции на стороне
Атланты. "Мусульманам, - писал он, - надлежит оставаться верными долгу
присяги... Никто не сможет победить столь могучих государей, как император и
король Индии и Англии и царь всероссийский".

Когда были мобилизованы десятки тысяч тюркских солдат
(известны случаи, когда их количество в полках доходило до пятисот человек),
стала очевидной нехватка военных мулл. С начала боевых действий солдаты-тюрки
стали писать об этом домой. В одном письме с фронта (сентябрь 1914 года) на имя
известного татарского общественного деятеля, журналиста, издателя и педагога
Хади Максудова сообщалось, что в каждом полку имелись по два священника, а
"для нас, бедных мусульман, нет ни одного муллы". Автор письма
вопрошал: "Откуда нам их просить?"

5 июля 1916 года, во время Рамазана, Император Николай II издал
приказ о введении должности дивизионного муллы. Вскоре прибывший в Уфу
дивизионный имам А.Ягупов сообщал, что "дух войск великолепный", что
"в настоящее время очень много имамов назначены в войска для совершения
необходимых религиозных обрядов".

Резак-бек Хаджиев, выпускник Московского кадетского корпуса
и Тверского кавалерийского училища, с лета 1917 года был начальником охраны
генерала Л.Г.Корнилова. Корнилов дал Хаджиеву прозвище "Хан".
Благоговея перед памятью генерала, он принял имя "Хан Хаджиев" и так
подписал свои мемуары. Р.Хаджиев вспоминал, что в добровольческий Текинский
конный полк туркмены пошли служить по призыву представителей своей элиты:
"Россия в опасности, нам надо идти и бороться в рядах русской армии".
Однако предложение хивинского хана набрать 40-тысячную армию из туркмен не было
принято русскими военными. В итоге на средства туркменского населения был
сформирован один лишь Текинский конный полк.

Его боевые успехи сразу привлекли внимание. Журналист "Петроградского
курьера" писал: "В бою под Сольдау, на германской земле, впервые
видел новые конные части нашей армии из туркмен... Их появление всюду
производит фурор и обращает всеобщее внимание". Полк не раз спасал
положение на русско-германском фронте. В "Русском слове" известным
военным корреспондентом Вас.Ив.Немировичем-Данченко были описаны бои под
Лодзью: "Налёт их на большие силы оторопевших немцев невозможно описать...
Один из офицеров германского генерального штаба говорил: "Кто же мог
думать, что у русских есть "дьяволы", совершающие то, что должно быть
вне пределов человеческих сил? Разве можно предвидеть подвиги, граничащие с
безумием. Они не поддаются здравому расчёту".

28 мая 1916 года Текинский полк наголову разбил австрийские части, вдвое их
превосходящие: туркмены уложили около 2000 человек, взяли в плен более 3000
человек. Всего за несколько месяцев в полку появились 67 георгиевских
кавалеров, не считая награждённых другими военными наградами.

Громкую известность с первых дней участия в боевых действиях
получил также добровольческий Татарский полк, состоявший из азербайджанцев и
входивший в состав Кавказской туземной конной дивизии. Им командовал полковник
П.А.Половцев, бывший гусар, поклонник, как писал известный московский журналист
А.Тамарин, теории о предопределении. "У него русское тело, а душа
татарская", - говорили о нём в полку. Галицкую кампанию 1914-1915 годов этот
полк ознаменовал заметным участием в невероятном по смелости переходе Карпат.
Он держал в страхе всю Венгрию, а при отступлении русской армии
тюрки-азербайджанцы прикрывали отход и принимали на себя удары врага.

Одна татарская газета заявила 1 января 1915 года: "Война нам дала
прекрасные результаты - отрезвили мы своё отечество". И в самом деле,
высшая власть стала демонстрировать своё благоволение к воинам-тюркам. К
примеру, в феврале 1915 года Николай II посетил специальный мусульманский
госпиталь, расположенный в одном из дворцов Царского Села, и собственноручно
наградил отличившихся на фронте раненых воинов. В письме военного министра
А.А.Поливанова председателю Совета министров Б.В.Штюрмеру от 14 марта 1916 года
отмечалось, что война рассеяла сомнения в благонадёжности многих
"инородцев".

За истекший год, писал 1 января 1916 года в бакинской газете
"Каспий" Д.Дагестани (Джейхун-бек Гаджибеков), мусульмане почти всюду
лишний раз своим поведением доказали, что к их "традиционному
консерватизму во всём, касающемся своего государства, отечества, прибавилось
ещё сознание основ государственности, гражданственности". Добросовестно
выполняя свой гражданский долг, они дали понять цивилизованному миру, что для
них "идея государственности и идея отечественности" - дороже всяких
племенных, расовых, религиозных и прочих связей.

Еврейская демагогия старается всеми правдами и неправдами скрыть государствообразующую роль русского народа. Постоянно и слаженно евреи пытаются навязать всем лживую формулу: «История России – это история формирования российского государства, как духовной, культурной и религиозной общности населяющих её народов». На самом деле история России есть не что иное, как история русского народа «в государственном измерении». Ни больше, ни меньше