В книге Эрде "Горький и революция" (1922 года, Берлин)
приводятся такие слова из обращения Горького к большевисткому правительству
(по поводу того, что убийствами, пытками, осквернением святынь занимаются евреи):

── Неужели у большевиков нет возможности найти для этих в общем-то
'правильных' дел русских же и делать все это русскими руками. Ведь русские, ──
сообщает он с тревогой, ── злопамятны. Они будут помнить о еврейских преступлениях веками.

А также, что в своих 'Записках' сын литературного приятеля Горького ──
Н. Г. Михайловского ── поминает о разговоре с молодой чекисткою:

...эта девятнадцатилетняя еврейка, которая всё устроила, с откровенностью
объяснила, почему все чрезвычайки находятся в руках евреев.
'Эти русские ── мягкотелые славяне и постоянно говорят о прекращении террора и чрезвычаек', ── говорила она мне: 'Если только их допустить в чрезвычайки на видные посты,
то всё рухнет, начнётся мягкотелость, славянское разгильдяйство и от террора
ничего не останется. Мы, евреи, не дадим пощады и знаем: как только прекратится
террор, от коммунизма и коммунистов никакого следа не останется. Вот почему мы
допускаем русских на какие угодно места, только не в чрезвычайку...'

При всём моральном отвращении ... я не мог с ней не согласиться, что не только русские
девушки, но и русские мужчины ── военные не смогли бы сравниться с нею в её
кровавом ремесле. Еврейская, вернее, общесемитская ассировавилонская жестокость
была стержнем советского террора...'