встречаются страны,
жители
которых, считающие
себя чем-то вроде поселенцев, равнодушны к судьбам той
земли, на которой они живут. Любые, даже самые крупные перемены происходят в их
стране без их содействия; они зачастую даже не знают определенно, что
произошло; они лишь догадываются, ибо случайно где-то слышали разговор о
каком-то событии в стране. Более
того,
благосостояние их деревни,
полиция на их улице, участь их церкви и их прихода совершенно не волнуют людей;
они полагают, что все это принадлежит некоему могущественному чужеземцу,
который зовется Правительством.
Они
пользуются этими благами как чужим имуществом; у них нет понимания того, что
все это принадлежит им самим, как нет и желания что-либо улучшить. Это
безучастие к своей судьбе заходит настолько далеко, что, даже если их
собственная безопасность или безопасность их детей подвергается угрозе, вместо
того чтобы отвратить эту угрозу, они складывают руки и ждут, когда же вся
страна целиком придет к ним на помощь. Впрочем, эти люди, хотя и полностью
пожертвовавшие своей свободной волей, все же любят повиноваться не более
других. Правда, они готовы подчиняться указаниям чиновника, но как только сила
удаляется от них на некоторое расстояние, они начинают вызывающе игнорировать
закон, словно побежденного ими врага. Таким образом, они постоянно колеблются
между раболепием и бурным своеволием.



Когда нации доходят до такого положения, они должны пересмотреть свои
законы и свои обычаи, иначе они обречены на гибель, так как источник
общественных добродетелей здесь, по всей видимости, иссяк: и хотя в этих
странах еще есть подданные, граждан вы уже не встретите.