– Один парень семь дней просидел в одной камере с Навальным, – рассказывает Евгения Альбац, которой тут нет, – и теперь он заряжен революционным пылом и вооружен листком с контактами десятка новых друзей, яростно желающих перемен.
– У одной женщины муж пил! – продолжает Евгения Чирикова. – Она пошла в СИЗО, передала Навальному сухари. Вернулась домой, и теперь ее муж не пьет!
– Одна женщина прикоснулась к тюремной робе Навального, – не поднимая глаз, бормочет Дима Быков, – и теперь у нее рассосались рубцы...
– Х*й, – вдруг отчетливо произносит политик Немцов.
Собравшиеся делают вид, что не слышали.
– У одной женщины муж пил! – продолжает Евгения Чирикова. – Она пошла в СИЗО, передала Навальному сухари. Вернулась домой, и теперь ее муж не пьет!
– Одна женщина прикоснулась к тюремной робе Навального, – не поднимая глаз, бормочет Дима Быков, – и теперь у нее рассосались рубцы...
– Х*й, – вдруг отчетливо произносит политик Немцов.
Собравшиеся делают вид, что не слышали.