Паника и уныние для нас — состояние родное. Какой-то там паникой нас не испугать.
Помню, как в 98-м после взятия вкладчиками в осаду офисов центральных и региональных банков, после кириенковско-черномырдинских маневров в Думе казалось, что жизнь кончилась. Что сейчас из коммерческих киосков исчезнут чипсы Лэйз, а страна развалится, как плитка шоколада Альпенгольд.
Не случилось.
Кризис сдул с палубы либералов, “Семья» впала в кому, а на внезапно опустевший капитанский мостик медленно поднялся Примаков.
Нет! Евгений Максимович Примаков.
Именно так, по имени и по отчеству, к этому человеку обращались в глухих уральских поселках и размороженных городах. Он сделал то, в возможность чего люди перестали верить — заставил трижды обанкроченные, перепроданные, убыточные (при курсе 6 рублей-то за бакс!) предприятия работать.
Выяснилось, что цифры в обменниках — ерунда. Главное — работа. Я видел, как оживали фабричные проходные. Как возвращались из ельцинского небытия молокозаводы и птицефабрики. Почему?
Потому что рядом просыпались металлургические комбинаты.
Это либеральный бред, будто ВВП «нормальной страны» формируют малый и средний бизнес. ВВП создают «национальные чемпионы», гигантские производства, подобные Боингу или Локхид Мартину!
Нет работы на меткомбинате или в шахте — закрыт и ресторан перед проходной. То есть дело, конечно, не в одном импортозамещении, а в том, какими действиями оно сопровождалось. Кабинет Примакова проводил грамотную экономическую политику. Примаков и Маслюков начали делать то, на что никак не могут решиться сегодняшние гайдаровцы — выдавать непрямые кредиты на нужды стратегических производств, проводить денежные инъекции в оборотные средства. Планировать, черт возьми!
Либералы верещали о сталинизме и реваншизме. А выяснилось, что по-крупному-то единственная работающая в наших широтах схема — это и есть в той или иной форме сталинизм и неосоветский реваншизм. И вот даже в столицах народ начал вдруг понимать, что оказывается, жить можно и без импорта. Можно не шляться по заграницам. Можно носить отечественную одежду. Можно производить свою мебель.
Неудивительно, что подвиг команды Примакова постарались замылить потом. Что его шустро рассовала по карманам команда клоунов вроде Касьянова с Кудриным. А ведь зимой 98-99гг. Примаков реально был самым популярным человеком в стране. Чтобы выиграть выборы в любой местный совет, достаточно было разместить свою физиономию рядом с фотографией Примакова. Простые люди были благодарны ему до слез. Он рисковал и шел напролом. При нем заговорили о введении валютного контроля. О национализации…
А потом случилось дело Аэрофлота….
И вот теперь Примакова-98/99 вспоминают редко. Разве что в связи с разворотом над Атлантикой.
Хотя разворот в экономике был гораздо более серьезным и дерзким.
Сегодня обстоятельства иные, кризис носит глобальный и катастрофический характер, но предложенная Примаковым стратегия выживания от этого не перестала быть актуальной. Это опора на собственные силы, отказ от неолиберальных штампов (тут никак без кадровой чистки не обойтись), возвращение государства к прямому управлению экономикой и стратегическому планированию.
Да, национализация. Да, контроль над вывозом капитала. Да, дедолларизация. Да, деглобализация. Тот, кто упрямо пытается отрицать это сегодня, в лучшем случае будет однажды… руководить Росатомом. Это в самом лучшем случае. Ведь на дворе уже далеко не 1998 год!
К.Семин)