За последнее время, в связи с событиями в Армении, вышло множество статей содержащих утверждение о том, что «как устраивается майдан всем конечно понятно». При этом, в «массовой прессе» мне ни разу не попалось, ни сейчас, ни во времена собственно майдана, ничего глубже описания некоторых поверхностных признаков технологий киевского переворота или «цветных революций». Протесты и митинги были всегда. Что же нового по сути представляет собой майдан?

1.Для начала посмотрим что такое «идеальная демократическая процедура». Демонстрация, митинг, пикет — это все выражение мнения. Это сообщение общества институтам власти о факте существования общественно значимой проблемы и требование задействовать существующие механизмы власти для решения обозначенной проблемы.

Это обращение к государству. Задачей такой акции является запустить механизм решения проблемы внутри властных институтов. Потому лозунги стандартных демонстраций конкретны и такие акции естественным образом ограничены во времени и пространстве.

И рассчитаны на следующую за ними реакцию государственных учреждений. По факту происходит диалог общества и государственных институтов. В сложных случаях формируются уполномоченные представители сторон, причем общество уделяет внимание легитимации своих представителей и конкретизации требований. Таким образом, нормальный митинг или нормальная «уличная демократия» стремится как можно быстрее перестать быть уличной и перейти к реальному решению проблемы в рамках государственной структуры.

Базовое, концептуальное отличие майдана состоит в том, что он не обращается к власти, а присваивает власть. В этом смысле майдан это даже не бунт, который направлен на уничтожение действующих представителей власти. Майдан это прежде всего декларативная узурпация власти «народом». Майдан начинает осознаваться как нечто обладающее большими полномочиями чем государственные институты. И с высоты своих полномочий он начинает диктовать свои условия. Там где есть присвоение власти одним, происходит изъятие власти у другого. Майдан делегитимизирует государство как таковое. Принятие митингующими как данности идеи «мы здесь власть» является ключевой «майданообразующей» концепцией. В технологическом плане, превращение митинга в бессрочное сидение на условиях ультиматума «мы никуда не уйдем пока не выполнят ...» и есть выраженная в действии реализация идеи присвоения власти. Первый рубеж майдана это превращение его в бессрочный «лагерь» - создание «субъекта» узурпирующего власть. Причем этот субъект является абсолютной медийной фикцией. Обычно состоящим из фотографий молодых и воодушевленных лиц, зонтиков, гвоздик или флагов, и названия площади. Некий набор идентификаторов и образов, за которым на деле ничего дееспособного. Смысл не в том что бы взять власть — для этого надо быть дееспособным, а в том что бы власть разрушить, изъять у действующих институтов. И для этого участники майдана вовсе не обязаны осознавать такую свою цель.

2.В обычном случае «нормальных» политических процессов, имеющих в итоге преобразовательную и созидательную функцию, любая узурпация власти, создание субъекта власти, типа правительства в изгнании, или съезда народных депутатов, предполагает как личностную персонификацию, так и идейно политическую определенность. Узурпатор вынужден конкретезировать, что именно будет сделано для достижения и каких именно целей. В результате общество поддержавшее такого узурпатора получает более менее ясную позитивную программу действий и консолидируется для её реализации.

В случае с майданом вторым базовым элементом является деперсонализация и деконкретизация. Концептуально, майдан как субъект представляет собой управляемый хаос, в котором управление тем более эффективно, чем менее оно заметно, в идеале декларируется полное отсутствие управления. Технологически, майдан должен избегать появления признанных лидеров, должен дискредитировать любые претендующие на лидерство персоны и идеи. Любая позитивная цель или идея требует задействования действующих государственных институтов или формулирования проекта создания новых. Но задача не в этом. У майдана кристализуется одна цель — разрушение действующей власти и одна идеология — отрицание легитимности, человечности, разумности права на существование действующей власти.

Отсюда проистекают два технологических решения — во первых, майдан будет плясать, петь, скакать, заниматься чем угодно кроме реальной политической или общественной жизни способной сформулировать какую либо позитивную программу и выдвинуть признанных лидеров. Во вторых, Майдан будет менять повестки дня (хотим в Европу, побили, коррупция, плохо живем) и не будет концентрироваться ни на чем, кроме уничтожения власти.

И майдан будет смаковать и самовозбуждаться различными подробностями расчеловечивающими, дискредитирующими и развенчивающими действующую власть. Будет провоцировать, раздувать и придумывать все те проблемы и частные случаи, которые присущи любой власти.

Майдан концептуально не переговороспособен. И так же концептуально не договороспособен. Перед ним нет такой внутренней задачи, ни технологически (для тех кто осуществляет управление), ни «политически» - для тех, кто участвует в майдане как «народ» и принял концепцию «мы здесь власть». Майдан так специально устроен, что у него нет полномочных представителей и нет предмета для переговоров, по которому возможно прийти к согласию. Только разрушение государства является реальной целью майдана.

Во взаимосвязи, присвоение власти, с одной стороны и деперсонификация с деконкертизацией, с другой стороны, создают картину манипулятивного, скрытого вмешательства. Сами по себе и желание толпы присвоить власть и её туповатость и не способность генерировать позитивные идеи возникают постоянно и вне зависимости от внешнего вмешательства. Но простой набор инструментов, которые могут превратить эти явления в механизм уничтожения государства требует определенной организованности и управления. А так же международной медийной и политической поддержки.

С учетом сути процесса совершенно другое значение приобретает финансирование установки и содержания сцены, организация привоза артистов и деятельность массовиков-затейников. Это не мелочи и не самоорганизация людей, что бы отдохнуть от важных государственных дел, это концептуальная составляющая действа — поддержание общей безмозглости происходящего.

Для того, что бы формировать личное отношение к «майдану», а так же для того что бы формировать государственную политику важно понимать внутренний смысл происходящего. А так же понимать, что на стороне модерирующей майданы, работают люди понимающие в бренд менеджменте, технологиях манипуляции и просто профессионально выполняющие свой безобидный маленький участок работы под руководством тех, кто имеет вполне циничные и масштабные цели. Поэтому, пока государство не задействует интеллектуальный и организационный ресурс адекватного уровня, оно будет отставать и проигрывать.

Власть должна понимать, что майдан это в сути своей война на уничтожение. И самый простой способ её выиграть, это не дать ей начаться. Не дать митингу и прочим нормальным формам демократической самоорганизации превратиться в майдан. В частности благодаря конкретизации проблемы и активному её решению со стороны власти.

Кстати, вопрос о санкциях это то же совсем не вопрос о пармезане или запретах на кредиты. Это вопрос присвоения власти. Власть указывать есть тогда, когда есть власть наказывать. Санкции это прежде всего декларация власти, заявление о превосходстве и о праве осуществлять наказание несогласного. Так называемый «Запад» консолидировался в этом вопросе и на самом деле впервые после второй мировой заявил о своем «бремени белого человека», обязанного управлять всем миром. Ни в одной западной стране не потерпели бы майдан. И не признали бы его проявлением демократии. Но для того, что бы насадить свою власть, надо сначала уничтожить власть аборигенов. А разве обязан джентльмен говорить аборигену правду?