Одни люди боятся клоунов, другие негров, третьи (и небезосновательно) санитаров. А я боюсь т.н. национальных костюмов на городских жителях. Я пытался втолковать москвичам, как опасны вышитые ромбами и петухами белыя сорочки, трогательные тесемочки-завязочки под горлом, внезапные пастушьи шапки, чубы, пейсы, национальные усы и прочее. Москвичи не понимают. У них этот фолк вызывает только лёгкое туристическое любопытство. Подумаешь, элемент одежды. Круто, дай сфоткаюсь. Я объясняю им, что я такое уже видел. Штука вся в том, объясняю я, что все эти "национальные костюмы" являются костюмами квази-сельскими, хуто-хуторскиими. И носят их не потому, что в них как-то особенно удобно, а потому, что это анти-городские костюмы. Когда я говорю "Вышиванки и КБ Антонова — вещи несовместные", москвичи не понимают. Они не видели, как национальные завязочки и шапочки появились в конце 1980-х на руководителях индустриальных великанов г. Риги — и как за десяток лет тех великанов смело с лица земли. Я разъясняю, что городской современник, напоказ напяливающий на себя сельский праздничный наряд, вместе с ним напяливает на себя обязательства по деградации города до состояния "мястэчка" — свинки во дворах, гуси, лопухи, тишина, экология, малолюдье, а к Ганне внук на почти новой аудюхе с заработков в Голландии на побывку приехал. Вышиванка на специалисте, который привык носить её с сельского детства — это совсем не то же самое, что вышиванка на горожанине в энном поколении, внезапно решившем вернуться к воображаемым фиолетовым Корням. Первая действительно была милым уходящим явлением развитого СССР. Вторая — симптом заразы хуже сифилиса. Сифилис лечится. Я разъясняю, что тот условно сельский идеал, что напяливается на постсоветского горожанина вместе с пейсами и петухами, — предполагает уменьшение его мира до хутора. Он предполагает отсечение НАДХУТОРСКИХ сущностей при восприятии мира. Поэтому оттуда, куда приходит вышиванка — гудя сваливают локомотивы, и улетают впереди своего визга самолёты, и пыхтя сбегают заводы по производству сверхмощных двигателей. Они бегут, ибо чувствуют — сейчас их начнут брезгливо, с нутряной ненавистью к слишком сложным сущностям, распиливать за две копейки. А за ними начнут уничтожаться и слишком сложные понятия, необходимые только для сложных цивилизационных систем. И скоро с экранов исчезнут какие бы то ни было отвлечённые дискуссии, кроме дискуссий о том, как заставить русских заплатить за наши национальные обиды. И от философии останутся одни пересказчики европейских затейников, и от культуры останутся одни девицы, "добившиеся успеха на европейской танцевальной сцене и сегодня рассказывающие в эфире нашего радио, как им это удалось". И описание любых событий будет отличаться похвальной ясностью и прямотой: "Сегодня в Кремле ненавистники нашего народа собрались, чтобы думать против нас злые мысли. Во встрече приняли участие Путин, Глазьев и другие ненавистники". Я, кстати, не утрирую. Вот сегодняшняя цитата с украинского новостного ресурса: "Главари террористов и их приспешники собираются на конференции в Крыму обсуждать перспективы "Новороссии". Среди приглашенных - лица, известные своей антиукраинской позицией. В частности, ожидают советника президента России Сергея Глазьева. От "РИА Новости" приедут бывшие украинские журналисты Александр Чаленко и Елена Березовская, известные своими лживыми материалами об Украине". Приспешники. Известные своими лживыми материалами. Известные своей антиукраинской позицией. О, небо. Это всё наши городские штучки, когда мы называем Ляшко "звездой Ютуба". Надо прямо и сплеча. "Едет собака крымский царь, собака". ...И неизбежно наступает момент, когда вышитое петухами сознание перестаёт понимать сложные сущности вообще, даже в потенциале, даже на уровне языка. Когда оно перестаёт воспринимать отвлечённую конкретику (то есть всё, что описывает тоннокилометры и миллионы киловатт, жизнь больших систем) и начинает воспринимать из конкретики только стеклянные бусы, а из абстрактного только мантры и боевые кличи. Обычно это состояние сознания используется потребителями для того, чтобы командовать "Вы европейцы! Каждому бусы! Пройдите в упаковочный цех и приступайте к работе". Но иногда лозунг может звучать и иначе: "Душу и тело мы положим! Стрелять туда! Каждому бусы!". ...Берегитесь вышиванок, граждане.