Туда же и Тютчев. Два великих поэта как сговорились. «Так мы над горестной Варшавой удар свершили роковой, да купим сей ценой кровавой России целость и покой!» И оправдания вполне современные: «Грозой спасительной примера державы целость соблюсти, славян родные поколенья под знамя русское собрать». А кто дал такое право Москве? Слушайте речь Путина и слово Тютчева: «Сие-то высшее сознанье вело наш доблестный народ – путей небесных оправданье он смело на себя берет». Гореть нам всем в аду за такую смелость.

В 1863 году та же картина. Герценовский «Колокол» читался русским либеральным обществом (и даже престолом) взахлеб. Тираж был минимум 2,5 тысячи экземпляров. Но Герцен поддержал польское восстание – и тираж упал до 500 экземпляров. Либералы встали на сторону имперскости! Польшу поддержали только студенты-нигилисты. И это стало их первой претензией к Александру Освободителю.

С Кавказом было не лучше. Очень многие декабристы добывали себе там прощение и офицерский чин: Кривцов, Голицын, Лихарев, Назимов, Одоевский. Понятно, разжалованные не выбирают, но они не роптали, не возмущались отношением власти к горцам, не оставили стихов или прозы в их защиту. В праве России на Кавказ не усомнился никто - кроме Льва Толстого в «Хаджи-Мурате». Но вот в «Кавказском пленнике» он еще на стороне завоевателей. Служили на Кавказе Жилин и Костылин... Нормально.