Его сменяет на трибуне министр культуры Украины, тот самый, что называл русский язык собачей мовою, и тоже произносит пламенную речь о том, как умирали на майдане герои с виршами кобзаря на устах. Он как обычно не стесняется и цитирует несколько стихотворений главного поэта проекта Украина. Я бы тоже процитировал, но чувство стыдливости и страх перед законом, запрещающим разжигать национальную ненависть останавливает меня от артикулирования призывов топить умытых кровью москалей в Днепре… А перед этой экзекуцией должна загореться земля зажженная лютой ненавистью к клятым москалям. Ораторы выходили на трибуну один за другим и продолжали в том же духе… Наконец как черт из табакерки выскочил оранжевый политик Томенко, известный как реаниматор казацко -украинской площадной демократии, и предложил принудить крымчан к противоестественному сожительству, к соборности с бандеровцами, заставляя изучать наизусть произведения великого поэта Шевченко – вдохновителя освободительной войны против московского империализма. Мне стало противно, я стал задыхаться в этой удушливой атмосфере славословий ненависти. Чтобы как-то успокоить душу, нахожу в интернете канал Россия, а там…. А там министр культуры Медынский открывает памятник Тарасу Шевченко, по его версии,(Медынского), призванного объединять русский и украинский народ. Мне русскому человеку, испытавшему на себе груз дватцатитрехлетнего насильственного укранизаторского объединения с бандеровцами в один антирусский отряд особого назначения становится не по себе и я ухожу с России на Российскую службу новостей, но там уже господин Максим Шевченко говорит о важности чествования Шевченко в Москве и необходимости признавать единую украинскую нацию фундаментом построения независимого государство под названием Украина. Максим при этом называет фашистом Жириновского, утверждающего, что никакой украинской нации не существует, что есть лишь малороссы, такой же субэтнос как и великороссы, и белорусы. И если даже Тарас Григорьевич знал, что он малоросс и не стыдился, то Максиму Шевченко обидно признавать себя представителем малоросской части русской нации. В опровержение «фашисткой» идеи единой русской нации Максим приводит убийственный довод: « У моего папы в паспорте было записано -- украинец. Что жириновские хотят сказать, что моего папы не было?!» Я хочу ответить всем шевченковцам : « У меня тоже был папа, который родился в селе Кандеевка Пензенской области! У него в паспорте было написано --- русский! Вы что хотите сказать, что он не был великороссом? Или вы хотите, чтобы я превратился в антирусского великоросса на этом основании? А можно я буду считать себя русским патриотом и великороссом? Можно я буду, вместе с белорусом Виктором Аксючицем и малороссом Гоголем, гордится тем, что я русский! Можно мы будем радоваться тому, что в нас, русских, бандеровская агрессия вызвала рост русского самосознания и стремление к истинному православному единению?!»