Авианосец не предназначен для действий в одиночку. Строительство такого боевого корабля необходимо предполагает строительство или наличие целой группировки надводных и подводных кораблей, в совокупности образующих авиносную группу. Поэтому при расчётах стоимости авианосца в них необходимо включать расходы на всю авианосную группу.

У России три прямых выхода к морю - Балтика, Чёрное море и Тихий океан. Северный Ледовитый пока остаётся вотчиной, в основном, подводных сил.

Размещение авианосца на Балтике, в прямой досягаемости натовской авиации, когда у нас есть Калиниградская область, да и северо-запад России вплотную примыкающий к европейскому ТВД, накрываемый нашими РВСН, стратегической и фронтовой авиацией, вряд ли будет оправданно. Другое дело, если авианосцу будет обеспечена соответствующая охрана от натовских средств воздушного и морского нападения. Но для выхода на оперативный простор авианосцу в любом случае нужно проходить через горловину между Финляндией и Эстонией, а потом вообще идти вдоль "братской" Германии и Скандинавии, напичканных ударными средствами.

Аналогичная ситуация и с Черноморским флотом. Русская авиация может накрывать всю акваторию Черного моря с сухопутных аэродромов, а Крым сам по себе уже представляет природный авиносец, откуда можно лупить не только до Средиземноморья, но и по всей Восточной и Южной Европе. В то же время, для выхода в Средиземное море, авианосной группировке придётся проходить через Босфор и Дарданеллы, в котором никто не может дать гарантий от турецкого беспредела, а весь этот маршрут пристрелян натовцами ещё со времен "холодной войны". Эти данные были сообщены нам американским моряком Майклом Гленном Соутером, за что он и был убит пиндосами в 1989 году в Подмосковье.

В Средиземноморье авианосец, безусловно сыграл бы значительную роль в балансе сил, но это означает, что портом его приписки должен стать Тартус. Это создаёт уникальную ситуацию, когда наш авианосец будет постоянно базироваться пусть и на русской военно-морской базе, но за пределами страны. Вопросы безопасности здесь приобретают первостепенное значение, а агрессию пиндосов никто не отменял. Ещё во времена "холодной войны" диверсии против наших морских сил, включая логистическую составляющую, были важнейшим направлением подрывной работы, курировавшейся в творческом союзе ЦРУ и Пентагона. В частности, именно в кабинете директора ЦРУ Кейси адмирал Ненс обсуждал возможность диверсии против советского плавучего дока у берегов Эфиопии.

Было бы целесообразно рассмотреть вопрос максимального расширения нашей военно-морской базы в Тартусе за счёт сухопутного и воздушного компонентов. Протяжённость Средиземного моря с запада на восток составляет около 3700 км, а с севера на юг - около 1600 км. Эти расстояния не являются критическими даже для нашей фронтовой авиации, не говоря уже о стратегической. Что касается безопасности, то на суше она может быть обеспечена с гораздо большей эффективностью и с меньшими затратами. Не говоря уже о затратах на содержание авианосца.

Серьёзным шагом вперед в Средиземноморье стало бы появление русской военной базы на северном побережье Африки, например, в Ливии. Её взаимодействие с базой в Тартусе обеспечит эффективное сдерживание натовской агрессии по всему южному периметру наших интересов.

Наиболее перспективным вариантом выглядит размещение авианосной группировки в составе Тихоокеанского флота. При этом следует исходить из необходимости создания, как минимум двух таких группировок для обеспечения постоянного пребывания в Тихом океане.