ДЕНЬ РУССКОГО ЯЗЫКА: С 8-00 до 14-00
(РАЗ В МЕСЯЦ)

Вчера впервые увидел действующий Майдан. Какая колоссальная энергия колышется над Майданом! Как Северное сияние над оленями. Искренность, честь и мужество светятся на лицах выступающих. А украинский певучий язык ласкает душу и сердце. Такого не было нигде в мире, чтобы после победы революции списочный состав Кабинета министров утверждался на площадях, улицах, переулках и даже в подворотнях наших любимых городов. Причём, не формально, а с кропотливой работой над каждой кандидатурой в отдельности. И всё это вызывает истинное восхищение и удивление.
Но как понять другое? Почему русский язык уже законодательно изгоняется с Украины? Практически, вместе с его носителями. Почему: шаг влево, шаг вправо – москаль? Почему в Киеве можно, а в Крыму, Харькове, Одессе – нельзя? Так не пойдёт, шановний Майдан. Давайте уж, если за справедливость, то – для всех.
Теперь окончательно понятно, что если идти мирным путём, то без федеративного устройства Украине не обойтись. Крым, Юго-Восток, Запад – понятно. А центр с Киевом должны определиться сами. Уж больно страшна идеология, чтобы Киев вот так с разбегу лёг под Львов. Думайте, думайте, шановни громадяне Украины.
А день русского языка во Львове, как уже где-то прозвучало, - это банный день в концлагере.

НАДО, ФРЕДДИ, НАДО!


После Олимпиады в Сочи редакция «Американской газеты» командировала своего репортёра Фредди в Киев. От него так же, как и в Сочи, требовали «максимально правдивых репортажей». Приводим первые наброски из его дневника.

Для себя.
«Сегодня приехал на Майдан в центр Киева. От страха со стихов перешёл на прозу. Всё разрушено, сожжено, а все свалки из области перемещены на Майдан.»
Для газеты.
«После Сочи Киев выглядит цветущей, европейской, демократической столицей».

Для себя.
«По улицам расхаживают странные люди в масках, касках, с битами в руках. Смесь регбиста с бейсболистом. Но пострашнее будет. Как будто они вырвались с игрового поля и побежали по улицам мирного города.»
Для газеты.
«По улицам ходят нарядные люди с открытыми улыбками на лицах. А известная красота украинских женщин просто обезоруживает. Так и хочется подойти к ней и сказать: «Гюльчатай, сними чулок. Покажи личико».

Для себя.
«Узнал, что боевики делятся на сотников, десятников и просто боевиков. Лозунг «грабь награбленное» действует. Причём, сотникам полагается больше, чем десятникам. Один сотник ограбил дом Януковича и увёз добро на машине в свою деревню во Львовскую область. Если даже сотник живёт в деревне, то откуда все остальные?»
Для газеты.
«Мирные протестующие заняли здание консерватории. Их неумолимая тяга к классической музыке просто потрясает воображение. Ну что мог слушать тот сотник в своей затерянной в Карпатах деревеньке? Только песню про гуцулочку. А теперь ему доступен весь архив мировой музыки: Бах, Гендель, Чайковский. Я лично видел, как рядовой мирный боевик с автоматом сидел на сцене зала консерватории и читал партитуру Вагнера. Он курил самокрутку и плакал от восторга!».

Для себя.
«А это у них был Дом профсоюзов. Конечно, это ещё не Дамаск, но это уже не Киев.»
Для газеты.
«Черный остов Дома профсоюзов трещит, но зато прекрасно вписывается в общую архитектуру Майдана. Рука Великого архитектора - Революции, бережно коснулась всех исторических зданий на площади. Конечно, это Беркут первый напал на здания, сооружения, памятники и мостовые. А мирные протестующие тушили пожар, как могли. Но как они могли потушить, если титушки вместо бутылок с водой все время подсовывали
бутылки с зажигательной смесью.»

Продолжение следует.

К ЭМИЛИИ (Украина не сдаётся. Украина остаётся!)

Кто-то воспримет это стихотворение буквально – девушка Эмилия
собралась «валить» из страны. А кто-то – символически: Украина собиралась-собиралась в ЕС, да так и не собралась. И все будут правы.

Эмилия, это не вы ли
Сказали, какая же я!?-
Да так, что собаки завыли,
Коровы застыли, жуя.

И женщины заголосили,
Не в силах сдержаться уже.
Расстаться мы были не в силе,
Застыли мои «фаберже».

Вы вспомнили наши дебаты,
Вы знаете их наизусть.
Пылали над речкой закаты,
И тосты звучали – за Русь!

Могло ли подобное статься? –
Но кто-то же крикнул «Валить!»
И вместо того, чтоб остаться
Вы принялись мне говорить:

-Каштаны над рыжим Парижем,
Туманы над Темзой-рекой,
Понюхаем их и полижем,
Ведь - Запад, какой-никакой.

-Да, там коньяки и «Бурбоны»,
Столицы похожи окрест:
Двенадцать из них – Лиссабоны
И двадцать один Бухарест.

Москва – это очень серьёзно!
Такой исторический блиц:
Пожарский, Кутузов и Грозный…
Москва – это много столиц.

А чем вам не нравится Путин?
Не нравится чем и кому?
Умищем и волей могутен,
И тянутся люди к нему.
А чем вам не нравится Батька?
Он первый везде белорус.
Хапугу за хобот он – хвать-ка! –
Не дрогнут ни брови, ни ус.

А чем не угоден Собянин,
Делами затмивший слова?
Отмытая, как после бани,
Столица уже не вдова.

Обычное мы заурядье
В «Зарядье» должны превратить.
Чтоб гости: и тётье, и дядье
Шептали бы: «Вот так Зарядье!
Вот нам бы вот так зарядить!».

И вот, на руинах «России»
Волшебный раскинется парк.
Не зря мы просили Мессию,
Как некогда Жанна-де-Арк.

В России всегда – ниоткуда,
В годину разрухи и бурь
Является лидер, как чудо,
Чтоб смахивать накипь и дурь.

…Эмилия, это не вы ли
Приникли ко мне головой?-
И запах степного ковыля,
И цвет у лица меловой.

Колёса - на первую милю.
Я тихо за вас помолюсь…
Эмилия, это не вы ли
Шепнули: «А я остаюсь!».

КАК МАККЕЙН ПУТИНА НАСМЕШИЛ

Хронология событий: Барак Обама выступает перед американским народом. Владимир Путин обращается к американцам через газету. 77-летний сенатор Джон Маккейн взывает к россиянам через интернет-ресурс. Параллельно мы боролись с наводнением на Амуре, а они – с вашингтонским стрелком.



Два приёмника включаю,
Телевизор, интернет,
Кофе – три, четыре чая,
Пара пачек сигарет.

Новостями я, как губка,
Пропитаюсь, умилюсь:
Вижу, зайцы едут в шлюпке,
Ничему не удивлюсь.

За Амуром, где китайцы,
Тучи хмурые неслись.
Но спаслись в Амуре зайцы,
А китайцы не спаслись.

Тут сказал Обама смело:
- Исключительные – мы!
Незначительные все вы.
Мы – умы, а вы – увы.

Спросим мы милейшим тоном
И лелея, и любя:
- А стрелок из Вашингтона
Так же думал про себя?

- Друг Барак, побойся Бога,
Просто выйди за порог, -
Путин мудро и нестрого
Как бы всех предостерёг.

Я подумал, наступает
В мире благостный «О,кей!».
Вдруг те, здрасьте, выступает
Их сенатор Джон Маккейн.

Раньше в джунглях, под брезентом
Он Вьетнам любил, напалм.
Кандидатом в Президенты
Он недавно выступал.

Прочитав газету «Правду»
Тех вьетнамовских времён,
Он сказал, а Джонсон* прав был,
Да и я ещё силён.

Сожалеет вся планета
Про усохший водопад -
Написал Маккейн в газету
Совершенно невпопад.

Что сказать американцу? –
- Уважаемый Маккейн,
Посещайте лучше танцы,
Где фокстроты и портвейн.

Изменились наши страны,
Поезда и стук колёс, -
Их давно уж партизаны
Не пускают под откос.

Пейте чай в апартаментах,
Нашу водку и коктейль.
…Раз такие оппоненты,
Значит, будет всё о,кей!

*Линдон Джонсон – Президент США (1963-1969гг). Численность американских войск во Вьетнаме при нем возросла с 20 тыс. чел. до 540 тыс. чел. Умер в 1973 г.

ВСЁ О БАБЕ


Я рано утром встаю чуть свет,
Встаю я рано, а баба — нет.
Хожу я в ванну и в туалет,
Хожу на кухню, а баба — нет.

Топчу, как слон я, соплю, как кит,
А баба, словно не слышит — спит.
Ах, мы какие, мы сладко спим,
А я и чайник — уже кипим.

Ведь абсолютный у бабы слух,
А вот подиж ты, лежит без ух.
И абсолютный у бабы нюх,
Нос без изъянов и без соплюх.

Я принял как-то пятнадцать грамм,
Зашел в квартиру, как входят в храм,
Ноздрями дышит, как пылесос:
— Где ты напился? — кричит вопрос.

Я ехал в лифте, пришел домой.
- Ты обоссался, любимый мой.
И уточнила по мере сил:
- Ты обоссался, но изменил.

А как-то в лифте мадам одна
Духами пахла, хоть дай говна.
Подозревал я, что тут подвох,
Терпел я долго, но сделал вдох.

А дома баба...

Мой выдох ловит ее ноздря,
Я понял, в лифте вдох сделал зря.
Ведь абсолютный у бабы нюх:
— Ты изменил мне, ты был у шлюх.

Однако запах и дух кота
Она не слышит, ну ни черта!
При всём при этом, при всём при том
Я убираю сам за котом.

И абсолютный у бабы глаз:
Всё, что не надо, увидит враз.
Засос на шее от комара
Изучит в лупу! И ни хера.

Что ей не надо, не видит, нет.
И не укажешь, хоть дуй в кларнет.
На тараканов, скосив глаза:
— Так это ж семя от арбузА.

И абсолютный у бабы щуп,
И ручки цап-цап, как пасти щук.
Залезет в брюки, и — мне каюк,
И — нету денег в кармане брюк.

И абсолютный у бабы ум,
И зад валютный, и бюст — колдун.
И руки, ноги, опять же, рот,
И мой любимый её живот.

Ну, ничего же не лишена,
Она и Солнце, она — Луна.
Мне достаётся. Ну как мне быть?
А остаётся — её любить.

ОБАМА и РОМНИ. Один посторонний.


Рокфеллер и Ротшильд, хозяева мира,
Сидят обсуждают героев Де Ниро.
Но суть разговора совсем не для прессы –
У каждого в мире свои интересы.

Владеют всем миром, вы даже не шарьте,
Они подошли к политической карте.
Два цвета на ней – золотистый и чёрный.
Ведь нефти и золоту люди покорны.

Весь мир – пополам, по пол мира на брата.
Но каждому кажется, что маловато.
Ну, правда же мало, всего-то - пол мира -
Как будто с соседями ваша квартира.

И вечно в сортире сосед-недотёпа,
И голым по полу уже не пошлёпать.
А если гостей назовёт он на кухню?
Такого соседа не проще ли «ухнуть»?

И думают оба: «Такого не ухнешь.
А ухнешь, то сам ещё больше опухнешь.
А может, в асфальт я его закатаю,
Подмажусь к России, подъеду к Китаю».

Зевнул у камина огромный ротвейлер.
И руку пожал оппоненту Рокфеллер.
Вопрос с президентом решили для Штатов.
Сценарий запущен для электората.

И что характерно, кого ни назначат,
Того изберут, ну а как же иначе?
Досадные всё же бывают ошибки,
Вот с Кеннеди там получилось не шибко.

Волнуются в Штатах мормоны, масоны,
Их дни напряжённы, а ночи бессонны.
С одной стороны – хеллоуин с ураганом,
С другой – Башар Асад с советским наганом.

С одной – непонятное дело с Ираном,
Чтоб не было поздно, но плохо и - рано.
С другой – эти выборы, блин, в президенты.
Всё так закрутилось, распутаешь хрен ты.

Вот два кандидата: Обама и Ромни.
Плохой и хороший. Нахальный и скромный.
Обама ласкает нас – перезагрузка,
А Митт – про войну и совсем не по-русски.

Ведь Ромни - мормон. Он не пьёт и не курит.
А наши в Майами давно бедокурят.
И стонет далёкая эта Флорида
От запахов русских и мощных флюидов.

И Митт запретит однополые браки.
Вот наши и вспомнят Обаму Барака.
И Митт выступает за смертные казни.
А наши для этого ехали разве?

И если же Ромни дорвётся до власти,
То нашим ребятам там скажут, ну, здрасьте!
И будут травить их и мазать аджикой.
И вспомнят они про любимых таджиков.

Он против всего, даже против абортов,
Что будет у них с физкультурой и спортом?
Ну как же в Америке жить с этим Ромни?
Бегите, мы место найдём поукромней.

И все за Обаму, ребята, молитесь,
Он нам, как родной богатырь или витязь.
Заявим Рокфеллеру честно и прямо:
- Не тронь и не пачкай Барака Обаму!

Владимир Холодок

ОБАМА и РОМНИ. Один посторонний.


Рокфеллер и Ротшильд, хозяева мира,
Сидят обсуждают героев Де Ниро.
Но суть разговора совсем не для прессы –
У каждого в мире свои интересы.

Владеют всем миром, вы даже не шарьте,
Они подошли к политической карте.
Два цвета на ней – золотистый и чёрный.
Ведь нефти и золоту люди покорны.

Весь мир – пополам, по пол мира на брата.
Но каждому кажется, что маловато.
Ну, правда же мало, всего-то - пол мира -
Как будто с соседями ваша квартира.

И вечно в сортире сосед-недотёпа,
И голым по полу уже не пошлёпать.
А если гостей назовёт он на кухню?
Такого соседа не проще ли «ухнуть»?

И думают оба: «Такого не ухнешь.
А ухнешь, то сам ещё больше опухнешь.
А может, в асфальт я его закатаю,
Подмажусь к России, подъеду к Китаю».

Зевнул у камина огромный ротвейлер.
И руку пожал оппоненту Рокфеллер.
Вопрос с президентом решили для Штатов.
Сценарий запущен для электората.

И что характерно, кого ни назначат,
Того изберут, ну а как же иначе?
Досадные всё же бывают ошибки,
Вот с Кеннеди там получилось не шибко.

Волнуются в Штатах мормоны, масоны,
Их дни напряжённы, а ночи бессонны.
С одной стороны – хеллоуин с ураганом,
С другой – Башар Асад с советским наганом.

С одной – непонятное дело с Ираном,
Чтоб не было поздно, но плохо и - рано.
С другой – эти выборы, блин, в президенты.
Всё так закрутилось, распутаешь хрен ты.

Вот два кандидата: Обама и Ромни.
Плохой и хороший. Нахальный и скромный.
Обама ласкает нас – перезагрузка,
А Митт – про войну и совсем не по-русски.

Ведь Ромни - мормон. Он не пьёт и не курит.
А наши в Майами давно бедокурят.
И стонет далёкая эта Флорида
От запахов русских и мощных флюидов.

И Митт запретит однополые браки.
Вот наши и вспомнят Обаму Барака.
И Митт выступает за смертные казни.
А наши для этого ехали разве?

И если же Ромни дорвётся до власти,
То нашим ребятам там скажут, ну, здрасьте!
И будут травить их и мазать аджикой.
И вспомнят они про любимых таджиков.

Он против всего, даже против абортов,
Что будет у них с физкультурой и спортом?
Ну как же в Америке жить с этим Ромни?
Бегите, мы место найдём поукромней.

И все за Обаму, ребята, молитесь,
Он нам, как родной богатырь или витязь.
Заявим Рокфеллеру честно и прямо:
- Не тронь и не пачкай Барака Обаму!

Владимир Холодок

О С Т А В Ь, Ч И Н О В Н И К, П О К У Р И Т Ь



Пока я с Байроном курил,*
Шекспир курил от нас в сторонке,**
Но доносился до Курил
Его английский хохот звонкий.

Он о курении закон
Читал сквозь дым от сигареты:
- Я ставлю Гамлета на кон
Тому, кто выдумал всё это.

Закон, как заповедь, суров:
«Ты – не убий, и не кури ты!»
Вот есть же мазь от комаров,
А от чиновников – найди ты.

И от клопов прекрасен дуст!
Но наш чиновник – голубь сизый,
И льётся мёд из этих уст:
Поднять табачные акцизы.

О, Дума умная моя!
Вы интересная чудачка.
Хотите вы содрать с меня
По десять долларов за пачку.

Мол, там на Западе – вот так:
Плати курящий и патлатый.
Но есть у них один пустяк –
Другие пенсии с зарплатой.

Бюджет семейный сотворить
И диалог в семье послушать:
- Пап, меньше будешь ты курить?
- Сынок, ты будешь меньше кушать.

И старики, и молодёжь
В стране в такой попали климат,
Что не закуришь, то запьёшь,
А не запьёшь, то сразу – климакс.

Страну к победе роковой
Ведёт стобаксовый чиновник,
Ну, не мужик же рядовой
И не курильщик же виновник.

Наш гражданин, он не дебил,
Да, из курящих он и пьющих.
Но мир чиновник разделил
На мир курящих и – берущих.

Так ты с берущими борись,
Борись отважно и жестоко:
Вот в поезд сел и – не бери! –
До самого Владивостока.

Сел в самолёт – вперёд смотри,
Прими таблетку от инсульта,
Горит табло там: «Не бери!
Твоё сиденье с катапультой».

Нет-нет, курить-то ты кури.
- А брать нельзя аж до Нью-Йорка?
- Да хоть докуда - не бери,
Ты хоть до Пальма-де-Мальорка.

- Что, и до Лондона не брать?
Но это пахнет просто пыткой.
- Над Ригой можешь малость взять,
Чтоб не скончаться от убытков.

Нельзя брать в сауне, в кафе,
Нельзя – в хорошем ресторане,
Нельзя брать трезвым, подшофе,
На стадионе, в кегельбане.

В подъезде строго – не бери,
И не бери в местах публичных,
И ты горячку не пори
Хоть в туалетах, даже личных.

Нельзя брать взятку за рулём,
И на работе в кабинете,
И не гоняйся за рублём
На кладбище и на банкете.

Немного можешь взять в лесу,
Но не везде, а у пенька ты,
А то пожары на носу,
А ты пока такой богатый…

Ребятам надо брать бросать –
Бюджет наполнится деньгами!
Когда последний бросит брать,
Курить мы тут же бросим сами.

Нельзя дразнить и злить собак,
Нельзя качать на море лодку.
Прошу, не трогайте табак,
Один уже потрогал водку.

* Б. Пастернак
**Д. Донцова

Владимир Холодок

РАССОСАЛСЯ ПРОТЕСТ ИЛИ НЕТ?

(Предложения, замечания и совет в Координационный Совет оппозиции-
«Ревввоенсовет» )


Ну вот и рассосался весь протест.
Последним с корабля ушёл Серёга.
Он мужественно нёс тяжёлый крест,
И было до Голгофы так немного!

Взойти не дали. Нежно, на руках
Куда-то отнесли и погрузили.
Ну, разве тут прославишься в веках,
Когда везут в каком-то старом ЗИЛе?

И женские исчезли имена,
Наверно, рассосались на Рублёвке.
Вздохнула с облегчением страна –
При деле все, по классу и сноровке.

Теперь нам предлагают интернет –
Сыграть ва-банк на выборах без правил:
Ты голосуй за реввоенсовет,
Чтоб он координировал и правил.

Всего-то членов будет сорок пять,
Их столько умещается на сцене.
Нам предлагают проголосовать,
Заботясь о стране, а не о члене.

Попробуй угадай-ка раз с пяти,
А кто же будет в реввоенсовете?
И если ты мечтал туда войти,
То ты опять неправильно ответил.

Вопрос: координировать чего?
Того, чего уже в природе нету.
Похоже, и Совет лишь для того –
На митингах выпрашивать монету.

А выборы – ваш собственный капкан.
И сунуть вы туда решили палец.
Попробовал и сунул раз Стросс-Кан.
И вы - уже, практически, попались.

Поставьте в список строчку «Против всех» -
Компьютер катастрофу вам покажет.
Но вы же не зароетесь под снег,
И как считать – вам сердце-то подска-ажет.

Мы знаем, как считает Удальцов:
- Сто тысяч нас! – вещает он, набычась, -
А вон ещё подходит и Немцов,
Теперь на пятачке нас двести тысяч.

Не лучше вы, чем Чуров, господа,
Журили вы его за протоколы.
Но Чурова спасает борода,
А вы-то, извиняюсь, просто голы.

Умерьте пыл и будьте поумней.
И юмор ваш - он злобой обессилен:
«Без Путина, без Пушкина». Скромней.
Базарьте за себя, не за Россию.

Во многом я поддерживаю вас.
Люблю я цирк и уличный театр.
Но это же не значит, что сейчас
Я брошусь, как последний гладиатор.

Не прячьтесь только слишком далеко,
Попробуйте пока что поработать.
Прикиньте, а кому сейчас легко?
По дому там поделайте чего-то.

Хранит Господь любую божью тварь,
Он лаять позволяет и мурлыкать.
Чирикайте! Но только не в алтарь.
И в небе не мешайте покурлыкать.

Владимир Холодок

РАССОСАЛСЯ ПРОТЕСТ ИЛИ НЕТ?

(Предложения, замечания и совет в Координационный Совет оппозиции-
«Ревввоенсовет» )


Ну вот и рассосался весь протест.
Последним с корабля ушёл Серёга.
Он мужественно нёс тяжёлый крест,
И было до Голгофы так немного!

Взойти не дали. Нежно, на руках
Куда-то отнесли и погрузили.
Ну, разве тут прославишься в веках,
Когда везут в каком-то старом ЗИЛе?

И женские исчезли имена,
Наверно, рассосались на Рублёвке.
Вздохнула с облегчением страна –
При деле все, по классу и сноровке.

Теперь нам предлагают интернет –
Сыграть ва-банк на выборах без правил:
Ты голосуй за реввоенсовет,
Чтоб он координировал и правил.

Всего-то членов будет сорок пять,
Их столько умещается на сцене.
Нам предлагают проголосовать,
Заботясь о стране, а не о члене.

Попробуй угадай-ка раз с пяти,
А кто же будет в реввоенсовете?
И если ты мечтал туда войти,
То ты опять неправильно ответил.

Вопрос: координировать чего?
Того, чего уже в природе нету.
Похоже, и Совет лишь для того –
На митингах выпрашивать монету.

А выборы – ваш собственный капкан.
И сунуть вы туда решили палец.
Попробовал и сунул раз Стросс-Кан.
И вы - уже, практически, попались.

Поставьте в список строчку «Против всех» -
Компьютер катастрофу вам покажет.
Но вы же не зароетесь под снег,
И как считать – вам сердце-то подска-ажет.

Мы знаем, как считает Удальцов:
- Сто тысяч нас! – вещает он, набычась, -
А вон ещё подходит и Немцов,
Теперь на пятачке нас двести тысяч.

Не лучше вы, чем Чуров, господа,
Журили вы его за протоколы.
Но Чурова спасает борода,
А вы-то, извиняюсь, просто голы.

Умерьте пыл и будьте поумней.
И юмор ваш - он злобой обессилен:
«Без Путина, без Пушкина». Скромней.
Базарьте за себя, не за Россию.

Во многом я поддерживаю вас.
Люблю я цирк и уличный театр.
Но это же не значит, что сейчас
Я брошусь, как последний гладиатор.

Не прячьтесь только слишком далеко,
Попробуйте пока что поработать.
Прикиньте, а кому сейчас легко?
По дому там поделайте чего-то.

Хранит Господь любую божью тварь,
Он лаять позволяет и мурлыкать.
Чирикайте! Но только не в алтарь.
И в небе не мешайте покурлыкать.

Владимир Холодок

О ПУТИНЕ СЛОВО

ОДА ОТ НАРОДА

Куражится доллар,
И мечется йена,
И выдохся евро,
как в клетке гиена.

Кругом наркотрафик,
Везде Фукусима,
Какая собака
Весь мир укусила?

И кризиса рожа,
И облик банкира
Настолько похожи –
Понятно без кира.

И эта бодяга
Творится повсюду,
И мир – доходяга
Не верует в чудо.

А где же спаситель?
А где же мессия?
Везде его ищут,
Весь мир и Россия.

…Я знаю, он рядом,
Он в области где-то,
Он с лёгким отрядом
Залёг до рассвета.

А утром он снова
Промчит по Рублёвке
В спортивном костюме,
А, может, в ветровке.

Покажет «приёмчик»
Он в зале спортивном,
Поедет в Хабаровск
В авто портативном.

Потреплет за щёку
И нос Дерипаску,
Подарит яйцо
Вексельбергу на Пасху.

Он пакости против
Восстал в одиночку,
И выстоял день он,
И выдержал ночку.

Агрессору щёлкнул
По носу в Цхинвале,
Тот галстук сожрал
Без вина, - генацвале.

Он так неудобен
Безумному миру,
Что он бесподобен,
Подобно кумиру.

Отчаянный – точно,
Но не сумасшедший,
Как будто оттуда! –
На Землю сошедший.

Он кормит Европу
Не словом, а газом,
Мигает китайцам
Прищуренным глазом.

Он розовощёк
И спортивно подтянут,
Ну кто же ещё
Эту лямку потянет?

Вот он органично,
Спокойно, без понта
Построил народ
Для Народного фронта.

Все первенства мира
В России проходят,
Всё это исправно
Устроил Володя.

И олимпиада –
Его рук творенье,
Там строек громады –
Как стихотворенья.

И видит народ
Вожака и атлета,
И знает народ,
Что другого и нету.

Окрысилась пресса,
Вздуваются вены -
Свои интересы
Блюдут чемберлены.

Орудуют ловко,
Пищат, паразиты…
Но есть рокировка
У «Русской защиты».

Мы скажем без глупых
И лишних сомнений:
- Володя, ты – супер!
- Володя, ты – гений!

Наш путь очевиден
И верен по сути:
Да здравствует лидер!
Да здравствует Путин!
Владимир Холодок

МАДОННА И НОЖКИ БУША


Не дам Российскую державу
Срамить - позорить никому.
Я – гражданин! Я – баба Клава!
Пишу из Нижнего Му-Му.

С утра хотелось материться –
Во сне пригрезился гандон.
В хозяйстве мог бы пригодиться,
Но, гад, использованный он.

К чему – такие закидоны?
К чему приснилась эта дрянь?
А оказалось, к нам Мадонна
Возьми в турне да и нагрянь.

У нас корова есть Мадонна -
Хребет и впалые бока,
С неё надоев – пол бидона,
А воет – требует быка.

А в стаде бык такой ядрёный,
Ну, бабы, глаз не оторвать!
Он убегает от Мадонны,
А так никак не сдобровать.

Отдал он тощую «метёлку»
Бычку-подростку, крепышу.
Сказал, потом любую тёлку
Покрыть немного разрешу.

Вот так отмазался бычара,
Довольный ходит, как комбат.
Достались те коровьи чары
Бычку по кличке Заибат.

…Смотрю Мадонну с интернета,
Мой внук подбросил мне кина,
Концерт – конец живого света!
И в буквах голая спина.

Попробуй в буквах разберися,
У них там всё наоборот –
И то ли «Пусси», то ли «Писси»,
И то ли в риот, то ли в рот.

Ну и – отдать Мадонну к Пуссям,
Потом – в такси и на вокзал,
И всех – к Бурановским бабусям
На подтанцовки, в бэк-вокал.

А нашим звёздам несерьёзно
Считать Мадонну за козЫрь.
И плюньте вы, пока не поздно,
На этот штатовский пузырь.

Они нам шлют любую рухлядь –
От иномарок - скрип и стон,
Мы ножки Буша жрать опухли,
Теперь кошмары от мадонн.

На торсе Насти Волочковой
И на спине, и на плечах
Я написала бы такого –
Весь Запад сразу бы зачах!

Ругать Россию нет резона,
Когда в Египте не бывал.
А кто в «Постели был с Мадонной»,
Тот сразу спрятался в подвал.

Они, как крысы-биссектрисы,
По нашим лазают умам,
И делят нас такие крысы,
Как для войны, напополам.

И, если мне приснится средство, -
Мадонны хренов атрибут,
Я попрошу ребят соседских –
И Заибата за-бут!


Владимир Холодок