Кто-то из друзей (почти все) жалуются, что я порою коверкаю родную речь в переписке, впадая в какое-то ребячество. Это что.. Вы почитайте, что приходится расшифровывать.

До четырех утра переводил в текст диктофонную запись опроса старожилов в родном селе. Речь - и не украинский даже, а как это называется? Суржик, вроде. Некоторые фразы по шесть-восемь раз перематывал. Продираешься, как сквозь колючий кустарник. К утру снились голоса, бабушки и украинцы (страшное дело, знаете ли).. Но до чего-ж певуче, забавно и мило это все звучит..

"Ну, я не знаю яком у це году, це... Ну кто я ком ну шо стояли мы детвора. Ну це ж було в тридцатых яких-та годах, понятно? Колхозы организовались яком в двацать... А? Закрыли ее, двери открыли, трактора заезжалы, зерно тут засыпалы, церковь здарова, кладова была... Це, чо так. Як, та, як, канатация якийта шо сочте до пидхоза. А попа уже не было, не знаем де вин, не было никого, це мы помним, як уже воно там колхоз заняв всю церкву, вот, а чо она помешала, кто во знав...

...Ну да красным домам там клуб був, здоровый. Де щас дома стоят. Если на горку, то по правую сторону. Так шо тике их.. Як начали воны тут строиться - цокують... Шо таке? Кажут шо де мы начинаем строиться - кладбище було. Не - кладбище через дорогу от вас було. И потом отой начав дорогу прочащать и кистки взавыкидав. Ну тогды не так мерли як щас. Менше мерли. Щас шото мрут здорово. У нас за неделю семь человек умирае. Ну? Кто знает, чо.

И, вот зе як. И вот этот учитель приихав, це мата рассказывала, воны ходылы в школу, да? И сказав: давайте сделаем кладбище там, принесите каждый кто яблоню, кто вишню, шоп посадыть. Там же сад страсть якый быв, паташный. Ну, и, это, приезжае и начал, обгородили землю кругом, акацию желтою обсадили, незагорожено було, ну, и це вот это оно по сей день и существуе"...