Влияние Квачкова? Хотя, вопрос насколько искренен Ходорковский в своих рассуждениях? Очевидно одно: национализм - это последний шанс либералов запрыгнуть в поезд будущего перераспределения политической карты. Свободные выборы, за которые они так ратуют, оставляет им меньше шансов, чем осточертевшей ЕР и Путину. Т.е. их шансы равны нулю. В тоже время, если они вольют в себя кровь и идеи нации, они могут частично реабилитировать себя (естественно если это вливание будет искренним), и стать на одну ступень с красными (не КПРФ) и националистами, которые на данном этапе пред и пост революционного марафона остаются единственными силами претендующие на 80-90% всего электората при условии свободных выборов с равным доступом к СМИ. Я бы не считал это откровение Ходорковского неким озарением. Это общие настроения, тенденции трансформации, которые начали складываться в либеральной среде последние пол года. Виной всему я думаю "эффект" всё того же Навального, который как раз и является политиком такой новой формации - национал-либерал.

Андрей, надрать из столь обширного произведения цитаты и скомпилировать их в обличающее автора статьи - мягко говоря нечестный приём. И я и вы понимаете, что таким способом можно и каноническую библию представить в виде свода завета сатаны. Это годится для бытового обывателя, готового слепо верить авторитету, но не для независимого исследователя, ищущего истину. Для понимания сущности Герцена нужно самостоятельно прочесть всё произведение. Но, опять таки, в силу неоднородности и многоэтажности истины, и в силу качества мировоззрения читающего - итоги прочтения будут различные. "Западник" в одном и том же предложении увидит одно, а "славянофил" увидит совсем другое. Лично для меня изобличающий рабство и держащийся на нём абсолютизм самодержавия Герцен, намного ближе сладких слов и улюлюканье по поводу своей любви к народу тех, кто оправдывал то унизительное и тёмное положение в котором находился предмет из страсти. Но Герцен не нуждается в моей защите. Подводя итог своей борьбы, он в отличии от "славян" не обвинял своих идеологических противников в ненависти к народу и стране:

Да, мы были противниками их, но очень странными. У нас была одна любовь, но не одинакая.
У них и у нас запало с ранних лет одно сильное, безотчетное, физиологическое, страстное чувство, которое они принимали за воспоминание, а мы - за пророчество: чувство безграничной, обхватывающей все существование любви к русскому народу, русскому быту, к русскому складу ума. И мы, как Янус или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно. ...Считаться нам странно, патентов на пониманье нет; время, история, опыт сблизили нас не потому, чтоб они нас перетянули к себе или мы - их, а потому, что и они и мы ближе к истинному воззрению теперь, чем были тогда, когда беспощадно терзали друг друга в журнальных статьях, хотя и тогда я не помню, чтобы мы сомневались в их горячей любви к России или они - в нашей.
На этой вере друг в друга, на этой общей любви имеем право и мы поклониться их гробам и бросить нашу горсть земли на их покойников с святым желанием, чтоб на могилах их, на могилах наших расцвела сильно и широко молодая Русь!