Я не любил Высоцкого при жизни,
Когда ушёл, - я вдруг осиротел,
А хорошо б пожить при коммунизме,
Я знаю, что и он того хотел.
Претила мне надрывность, откровенность
И искренность была нехороша…
И вот теперь и, это несомненно,
Во мне вдруг ожила его душа.
Один ли я? - Вот это уж едва ли,
Двадцатилетье лжи убили миллион,
От этого ожил товарищ Сталин,
И, думаю, уже не только он.