После Мамая сто лет в Киеве волки выли и ничего не росло. Вот и сейчас нашествие и иго.
Правда оптимизм внушает, что история на моей памяти подозрительно как-то ускоряется и ускоряется: как при Брежневе было сонно и казалось всегда так будет и хотелось революции, а потом вдруг всё стало рушиться и революции посыпались как какашки из козы и конца им не видно... Однако ж дожили, что в России тоже чудом вдруг стало что-то меняться и уже от этого не отвернёшься. И альтернативно белый маньяк что-то забеспокоился, заговорил про исключительность да про вечное величие. Когда империи начинают заполошно верещать о вечновеликости, значит БП уже проснулся и наступает.
Правда оптимизм внушает, что история на моей памяти подозрительно как-то ускоряется и ускоряется: как при Брежневе было сонно и казалось всегда так будет и хотелось революции, а потом вдруг всё стало рушиться и революции посыпались как какашки из козы и конца им не видно... Однако ж дожили, что в России тоже чудом вдруг стало что-то меняться и уже от этого не отвернёшься. И альтернативно белый маньяк что-то забеспокоился, заговорил про исключительность да про вечное величие. Когда империи начинают заполошно верещать о вечновеликости, значит БП уже проснулся и наступает.