Это все ерунда, что вы тут говорите. Нет никакой чистки и никакой сопротивляющейся системы. Их тупо сократили на четверть. Причем, сократили тех, кто работает на земле, начальство у нас неприкосновенно, и его становится все больше. В результате, они закономерно стали хуже работать - объемы работы остались прежние, а людей ее выполняющих осталось меньше. При этом громогласно и неоднократно обещанное кремлевским мишкой повышение окладов так и не состоялось, и как поговаривают не состоится. Теперь о кадрах. Хотя еще Виссарионыч говорил, что кадры решают все, в данном случае проблема не в них, хотя обывателям в голову усиленно вбивают именно эту простую идейку. Причины того, что все так плохо, во-первых, в том, что правоохранительная система сделана через то место, через которое никакая система работать не может. Во-вторых, власти по-скотски относятся к самим правоохранителям. Сегодня я только врагу своему могу пожелать поступить на службу в полицию. И о каких чистках и отборе кадров может идти речь, если в низовых подразделениях просто недобор кадров и люди продолжают увольнятся, об этом знают все, кто вообще хоть что-то знает о работе полиции. Мой диагноз таков: идет сознательный демонтаж последних остатков системы противодействия преступности.

Если речь идет о том, чтобы адекватно наказывать лиц, совершающих тяжкие преступления, то почему весной этого года убрали нижнюю планку наказания в санкции ч. 4 ст. 111 УК РФ? Для тех, кто не в теме - это причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего. то есть, теоретически в современной России можно забить человека до смерти и получить за это два месяца лишения свободы. Это полный успех реформ. Продолжайте в том же духе, господа гуманисты. Единственное, о чем стоит пожалеть, так это о том, что никому из авторов этих замечательных поправок не придется на собственной шкуре испытать результат такой гуманизации.

Я думаю, нужно наконец-то открыто сказать: никакой необходимости в гуманизации уголовного законодательства в современной России нет. Наоборот, в обществе существует явная, хотя и не выраженная четко потребность в ужесточении уголовной политики. Чтобы девица, убившая в ДТП трехлетнего ребенка, не отделывалась испугом, а получала столько, чтобы остальным впредь неповадно было. Я уж не говорю о тех, кто совершает умышленные преступления. И не надо пугать нас числом осужденных. Во-первых, у нас крайне велика рецидивная преступность. Зачастую в отношении одного и того же человека за недолгий период выносится несколько обвинительных приговоров. Иногда читаешь приговор, а у фигуранта-то десяток судимостей за неквалифицированные кражи, и все условные. А если бы его хотя бы после второй-третьей посадили наконец реально, всех остальных преступлений просто бы не было. Так что, ужасающее господина Федорова число в 15 миллионов надо делить минимум на три, и зря он думает, что читатели идиоты, и этого не понимают. Во-вторых, число обвинительных приговоров и осужденных, это результат не репрессивности системы, а совершенно нетерпимой криминальной обстановки в стране. Что нам действительно нужно - это эффективная система профилактики преступности (а она у нас просто отсутствует как таковая) и эффективная система расследования и раскрытия преступлений (а она у нас, мягко говоря, далека от эффективности).