Юлия Латынина по Осипову 21 января 2012
=======================================================================================================


Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер опять, Юлия Латынина, «Код доступа». И как я обещала на прошлой неделе поговорить о политзаключенной Таисии Осиповой – это та самая активистка-лимоновка, которая в 2003 году отхлестала букетом по щекам смоленского губернатора Маслова, за что ей большое человеческое спасибо. И с тех пор, естественно, находилась под неусыпным наблюдением Центра «Э». Осиповой дали 10 лет за найденные у нее при обыске 9 граммов героина (у нас, все-таки, столько за 9 кг не дают). Понятыми при обыске были нашистки Семинистова и Шерстнева, дело о наркотиках вел тот самый опер, который занимался Осиповой с 2003 года. Защита утверждала, что наркотики Осиповой подкинули. И, вот, собственно, первое, что я услышала, когда поднялся такой шум вокруг дела Осиповой, это ознакомиться, ну, хотя бы с обвинительным заключением и приговором. К сожалению, оказалось, что сделать это исключительно трудно – вот есть сайт в защиту Таисии Осиповой Спасем.орг, там висят номера счетов, на которые надо переводить деньги, причем и в евро, и в долларах, и в рублях. Там, значит, висит форма письма, которое неравнодушным гражданам надо заполнить и отослать в прокуратуру. Тут же прилагается образец, там есть заявление очень уважаемых мною людей, включая Чириковой, Шевчука, Навального, Немцова в поддержку Осиповой. Там есть кучи каких-то хеппинингов, рассказ про Архангельскую агитбригаду «Другой России», которая требует свободы Таисии Осиповой, там про митинги всякие у Соловецкого камня, выставка рисунков из суда над Таисией Осиповой, там, граффити на Петербургских мостовых «Свободу Таисии Осиповой». А, вот, заключения и приговора на сайте нет. То есть нам предлагалось составить представление о деле исключительно со слов защитников. Это очень скверный признак, к сожалению, потому что каждый раз, когда я прошу адвоката дело, а он мне отвечает «Знаете, ребят, мы сейчас сами вам все расскажем», это означает, что дело нечисто. Так как причиной интереса Центра «Э» к Осиповой, очевидно, являлся тот самый злосчастный букет, которым она отхлестала Маслова, никакого желания общаться со смоленскими операми, их нашистским охвостьем у меня не было, я вот написала ребятам с просьбой прислать приговор, была довольно настырна, у меня почти 2 недели заняли переговоры, но, в конце концов, Сергей Фомченков прислал мне обвинительное заключение и приговор.

И, собственно, мы их должны выложить на сайте «Эха Москвы», чтобы каждый мог сам составить хотя бы предварительное мнение о том, кто больше врет, защита или обвинение. Потому что у нас, знаете, вот так: если пишет оппозиционер, то он пишет «Нет, конечно, Осипова не торговала», а вот если верный путинец, то он пишет «Конечно, торговала». И, вот, как-то вот меня поражает, что вопрос о том, что торговала Осипова или нет, зависит не от политических пристрастий блогера, а от фактов. Вот, как-то это дело никого не посещает. И меня очень настораживает тот факт, что, ребята, понимаете, ведь совершенно нет никакой проблемы, никак не компрометирует оппозиционное движение, если кто-то из представителей «Другой России», даже не кто-то, а, там, бывшая, уже отошедшая начала колоться и приторговывать. Нету в этом никакой крамолы – все бывает. Но если все начинают орать только потому, что она когда-то отхлестала букетом по лицу Маслова, что раз она отхлестала, значит, она не может колоться и торговать, и вообще слуги кровавого режима только могут ее тащить в тюрьму, то вот это очень плохая ситуация, потому что, ну, ребят, ну, чем же вы тогда отличаетесь от Путина, который тоже защищает своих только потому, что они свои?

Так вот несколько впечатлений от приговора и обвинительного заключения. Первое, на что я наткнулась в обвинительном приговоре, что у Осиповой опийная наркомания 2-й стадии, дома у нее живет наркоман Андрей Мандрик, вовсе не ее муж Фомченков, который живет в Москве. Вот, не очень красивая картина для защиты. Второе. В обвинительном заключении сказано, что Таисия Осипова приобретала героин для сбыта, цитирую, у неустановленного следствием лица в неустановленном месте. Такой вопрос: а что вообще установило следствие? Ну, там, год следили за Осиповой, чтобы узнать, кому она продает наркотики. А, значит, у кого она покупает, они так и не смогли выяснить, Пинкертоны несчастные. Жирная, больная гепатитами, там, со следами уколов на вену – это все они пишут в обвинительном заключении. Это она что, Мата Хари? Джеймс Бонд? Ну, там вот... Кстати, моя гипотеза заключается в том, что Осиповой продавал милицейский агент, и не захотели палить своего.

Читаю дальше. 4 эпизода сбыта. Значит, трижды 27 октября, 16 ноября и 23 ноября Осипова продает засекреченной по имени Тимченкова свидетельнице героин. Процесс происходит так. Тимченкова подходит к калитке дома, Осипова выходит к ней, идет обратно в дом, выносит ей героин. Все это видят, согласно протоколам, опер Смолин и вот эти 2 нашистки, Семинистова и Шерстнева. Защита начинает говорить: «Но почему же все это не сняли на видео?» Я, вот... Мне этот вопрос кажется резонным, я ничего не понимаю, как обыватель я об этом сужу: «Да, - думаю, - почему же, действительно, не сняли на видео? У нас сейчас на мобильник можно...» «Синие ведерки» все снимают на мобильники. Тут-то почему менты не сняли на видео, если все так было хорошо видно?

Я звоню Жене Ройзману, говорю: «Жень, вот, вы когда делаете контрольную закупку, вы часто снимаете ее на видео?» И Женя мне говорит, что «ты знаешь, это снимается очень редко, потому что, как правило, никто не берет на себя ответственность, продавец может увидеть камеру, все сорвется. Ну, то есть все не так просто. Вот, с одной стороны, на мой взгляд, дело политическое, не рядовое, вот эти вот орлы из Центра «Э» могли бы и снять. Но вот когда нам защита говорит, что раз нет видео, значит, ничего не было, ну, это, вот, нечестно.

Дальше у меня возникает вопрос: а на хрен вот эта свидетельница засекречена? Это тоже бывает, опять же, тот же Ройзман мне объяснил, что в делах по наркоторговле часто засекречивают свидетелей, потому что фактически это наркоманы, которым дают колоться. Ну, опять же там, ребята, дело громкое, политическое. Ну, вот, какой смысл засекречивать человека, который трижды покупал у Осиповой героин? Она что, не вспомнит, кому она продавала?

Читаю дальше. Есть детализация. Выясняется, что Тимченкова, которая, на самом деле, видимо, вот эта Ходорченкова, действительно, звонила Осиповой перед тем, как зайти к ней домой. И Осипова ее знает, она говорит, что «да, вот это наркоманка» (хорошая знакомая). А звонила она с целью сообщить, что ее заставляют устроить против Таисии провокацию. Ну, знаете, это бред, потому что если Осипову предупреждали, она там могла поднять шум до небес.

Там, читаю дальше. Прослушки. 4 фрагмента прослушки представлены суду. Цитирую: «Помочь сегодня им за денежку что-то в количестве 4-х, 2 пузыречка желательно, они по 0,5». Значит, как защита объясняет эти разговоры? Никак. Вместо этого... Нам разговоры не цитируют вообще, а сообщают, что Осипову, какой ужас, кто бы мог подумать, прослушивали в рамках экстремистской деятельности. Ну и чего? Что? Услышав про 2 пузыречка, опера должны были сказать «Эй-эй! Это про пузыречки – это не про Лимонова, это нам не интересно». Двигаем дальше.

Далее совершенно потрясающий момент. Пленки отдают экспертам. Эксперты говорят: «Ну да, тут разговаривают с женщиной по имени Тася. Но она так мало произносит слов, что невозможно идентифицировать, это Осипова или нет». Ну, казалось бы, к операм: «Ребята, предоставьте все записи. Вот, если там кроме пузыречков ругают Путина, ну, мы переживем». А опера отвечают: «Нет, мы не можем предоставить разговоры – это гостайна». Нет, ребята, это не гостайна, это госзадница.

Читаю дальше. Утверждает защита, что вот эти нашистки – стукачки-понятые. Согласно предоставленным телефонной компанией биллингами, в момент контрольных закупок находились не возле дома Осиповой. Смотрю приговор и обнаруживаю, что это не так. Тимченкова закупалась 27 октября в 22:40, и вот в это время согласно биллингам понятые находились там же, где дом Осиповой. А, вот,16 ноября госпожа Шерстнева по биллингам находилась возле дома Осиповой где-то с 19:15 до 20:20, а другая нашистка Семинистова с 19:55 до 20:32. То есть они живут совсем в другом месте, они, действительно, были тем вечером возле места, где живет Осипова, но, вот, в обвинительном заключении указано время контрольной закупки 9 часов вечера, и Семинистова была в это время в другом месте.

То есть, извините, товарищи адвокаты, вы мне утверждали неоднократно, что биллинги показали, что нашисток в месте контрольных закупок не было. А биллинги как раз показывают, что да, таки были. Но, вот, дубы менты в одном из протоколов на 15-20 минут, полчаса неверно указали время контрольной закупки.

Дальше читаю обвинительное заключение и вижу, что опер, некий Савченков – сказано в нем – узнал, что Осипова получает денежные переводы, на которые она должна устраивать акции против режима, а вместо этого на это покупает наркотики. И тут я прихожу в сильное недоумение, потому что я ловлю защиту за руку на вранье, потому что защита и господин Фомченков неоднократно писали в блогах, что, цитирую, «Таисия по версии ЦПЭ, якобы, не просто торгует, а на вырученные от торговли деньги финансирует экстремистов вместе со мной». В общем, опер Савченков, хотя и сукин сын, он гораздо более простую мысль высказывал, потому что, переводя то, что там написано, на русский язык, он заявляет следующее: «Вот эта баба получала деньги от мужа, который с ней больше не жил, на них ширялась, ну и подторговывала».

Вот, собственно, теперь у меня вопрос к обеим сторонам этого дела. Первый к операм, которых я по итогам произошедшего не иначе чем как идиотами не могу назвать. Собственно, я бы хотела употребить непечатное слово, но, все-таки, у нас радио. То есть у нас есть некий Центр «Э», который не спускает глаз с Осиповой с 2003 года. Вот, предположим, он узнал, что она начала ширяться. Ура! Сейчас мы тут обмоем звездочки! Они могут что-то взять кроме, я не знаю, собственной жены и то с трудом. Дело политическое, они проваливают его, вот, в рамках собственной же логики по полной программе, они заполняют от фонаря время протоколов, они подкладывают в дело липовую характеристику участкового. Они, оказывается, не способны снять процесс закупки наркотиков.

Да ребята, извините, даже если все, что вы тут мне написали в обвинительном заключении, правда, я имею полное право сказать, что это вранье, потому что это вы делали на коленке в сортире. Потому что все сомнения трактуются в форме обвиняемого.

Далее второй вопрос. Это уже как раз к господину Фомченкову, мужу Таисии Осиповой, потому что нам пишут, что вся эта история была затеяна, объясняют, цитирую, чтобы выманить его в Смоленск и сорвать процесс регистрации «Другой России». Вот это что? Нас совсем за идиотов принимают? Что значит «выманить в Смоленск»? Фомченков что, с женой в Смоленске не жил, только переводил деньги? Тогда вопрос: «Какой смысл вытаскивать его в Смоленск через жену-наркоманку, в доме которой, как я понимаю, на момент обыска жил никакой не Фомченков, а наркоман Мандрик?» А если он ее не бросил, так чего его выманивать в Смоленск? Стоит ли производить спецоперацию, чтобы выманивать Юлию Латынину на «Эхо Москвы»? И вообще там Фомченкова нельзя было взять в Москве? У нас кровавая рука Москвы действует только в Смоленске? Нету других способов у гэбни сорвать регистрацию партии как подбросить смоленские наркотики женщине, которая там то ли является, то ли уже не совсем является женой, в общем, малоизвестного активиста. То есть Навальному не подбрасывают, Немцову не подбрасывают. Разговоры, правда, слушают. Удальцову даже не подбрасывают. Нашелся один человек, который, оказывается, является главным ключевым борцом с режимом. Вот это страдающая наркоманией, ожирением и гепатитом Таисия Осипова, на нее бросили все силы.

Значит, соответственно, 2 объяснения того, что я прочла в обвинительном заключении в переговоре. Там, одна заключается в том, что смоленские опера – это, вот, знаете, просто круче, чем Скайнет из фильма «Матрица». Там, сконструировали параллельную реальность, подбросили наркотики, подделали свидетелей, привезли их телефоны на место составления протоколов, но тут протоколы пометили не тем временем. Другая заключается в том, что Смоленские опера со своей квалификацией ниже плинтуса прослушивали нацболку, обнаружили, что она подсела на героин, ну, радостно потирали руки, провалили все, что можно было провалить. Вот, кто за какую гипотезу?.. Еще раз повторяю, я не долго, не очень глубоко изучала дело, поэтому пусть люди читают приговор и решают сами. Вот я могу только одно сказать: прочтите сначала приговор. Потому что каждый, кто выносит свое суждение по этому делу на основании одних лишь слов защиты, ничем кроме знака не отличается от нашиста, которому на озере Селигер выносит мозги педофюрер.