Как мы отмечали, общинная кацапская суть предполагает, ас дефолт, такую же общинность у других. Поэтому средний кацап смотрит на незнакомого человека не как на личность, а как на элемент чужой общности. Ну, например, «он песковский», или «он с водокачки», или вообще заход с козырей «он мусарской». Человек – не Вася, не Коля, даже не Семен Андреевич, а «он с гаражей».

Поэтому кацапы боятся не конкретного человека, а гипотетическую общину, которая за ним (возможно!) стоит. Именно это дает возможность бодрым кавказцам пuздить ногами коренного москвича в вагоне метро на глазах остальных коренных москвичей. «Они же кавказские, а мы никто» - думают коренные москвичи, и делают вид, что читают газету на планшете во время инцыдента.

Кацап, в принципе, быстро приручается к подчинению любой доминирующей общностью.

Расеяне - то овцы. Там даже заслуженная десантура принципиально делится на бухих в фонтане и одноногих в переходе. Такой это мир, Алиса...