На этой неделе представители международной общественности гадали, чего такого сказал или, не дай бог, сделал президенту России Путину злокозненный Обама во время личной встречи в Нью-Йорке, что Владимир Владимирович принялся с таким остервенением бомбить Сирию. Вменяемого объяснения происходящему так и не придумали, но Путину оно и ни к чему.

Извечный русский вопрос про дрожащую тварь и имеемое право волновал Владимира Владимировича задолго до того, как ему придумали обидную кличку Окурок, и не одна питерская бабушка в свое время пожалела, что впустила в дом маленького, но уже лысоватого пионера с водянистым лицом и щербатым топориком в авоське, да было поздно, а ведь по виду, казалось бы, тварь тварью, еще и дрожит от возбуждения.