Этому нашему все более ста лет. Философия не наука об архелогических памятниках, подлинная философия это наука обращенная в будущее, это живое чувство народа, его страть, оформленная и выраженная словестно и обращаенная как к современникм так и к потомкам. Славянофильство и евразиство может и должно быть фундаментом для живой современной мысли, но они не могут заменить ее, мир изменился, общество изменилось и эти изменеия требуют осмысления и обозначение новых горизонтов. Философия только тогда становится наукой когда объясняя настоящее она пытается осмыслить будущее. Только тоггда возникает связь поколений, живая духовная связь, которая формирует народ, обозначает его во времени и в пространстве.

Опять славянофилы хвост поднимают, и пахнет дурно. Впрочем, вся русская философская мысль изначально мертворожденная, сотканная из предрассудков, псевдо-христианской морали возмездия, изоляционизма и других предубеждений. Если б милосердие и прощение были составной частью русской философии, то она, наверное, имела бы жизнеспособность. Но все, что мы сейчас слышим - реваншизм и мракобесие в своих самых черных вариантах. С победой просвещения вас, товарищи!

Мне кажется, одной из специфических черт того, что принято называть «русской философией», является парадоксальная практика идей. Может быть, это самое интересное после древних греков и немцев, что было в истории философии, а может, напротив, самый тоскливый и «тужильный» её эпизод – тоскливый в хорошем смысле, конечно же. Вопиющая теоретическая несамостоятельность компенсируется тем, что заимствованные идеи абсолютно подтверждаются на практике через их частичное опровержение. Примеры: политическая практика Ленина, подтвердившая теорию Маркса; поэтические практики Серебряного века (а это ничто иное, как именно практики, т.к. чистая поэзия после французских символистов вряд ли возможна), утвердившие весь «джентльменский набор» интеллектуальных предпочтений рубежа 19-20 вв. (По, Ибсен, Достоевский, Ницше, те же французы) через переворачивание осей: что-то с ног на голову перевернули у Ницше, что-то исказили в «Пер Гюнте», и вот эти идеи уже в живы жизненном мире; то же – секты, радикальные партии и т.д.… Русская философия действует в стихии опровержимости, и через неё утверждает всё фасцинативное для себя. Русская философия – не столько даже средство заимствовать и использовать чужие теории, сколько неявный, интуитивный, эзотерический для самого себя метод, с помощью которого сама практика вдохновляет новые теории, служит источником идей. Через практику мы, русские, впервые догадываемся. В чём-то это очень по-детски, и свидетельствует о нежелании учиться как на чужих ошибках, так и на верных выводах других, но в то же время это очень по-христиански (не важно, верит русский мыслитель в Благую Весть или нет, он всё равно изначально христианин): практика, которая предшествует глубинным и высоким теоретическим интуициям, пересекаясь с последними и перебивая их. Киреевский очень точно говорит об этом жизненном – а точнее было бы сказать, практическом, поскольку он может быть и должен быть также смертельным, - источнике русской философии. (Ох, написал здесь больше, чем за месяц!)

Russian "philosophy" is a kind of hint-inspiring reading of the whole context of the Western disciplined thought instead of correct assimilation and meticulios interpretation. Russian "philosophy" is impregnated by anarchism and uncontrolled volition. It becomes practic by the lack of the theorically cohesion felt as something unsupportable. So it can be called "an escape into the practical".

Нет ничего удивительно и зазорного в том, русская философия и русская культура сплошь состоит из заимстовований. которые зачастую выдающимся способом осмысленны и переработаны и явлены миру в новом уникальном качестве через практики. Особенность развития русской культуры как культуры переферийной по отношению к европейской культуре во многом предопределило такое развитие событий. Мы не одиноки в этой ситуации, такова история культуры на балканах, в Турции, да и во многих других странах. Но это ни коем образом не отрицает задачь стоящих по развитию и формированию своей философской школы. По сути дела нет такой культуры которая не заключала бы в себе заимствований и которая не становилась самобытной зачастую благодаря этим заимствованиям, особым образом понятым и прочувствованным. Во многом задача современного осмысления развития современного русского духа и заключается в том, что бы отбросить абсолютно ненужное и неприемлемое, сложность в определении этого неприемлемого, и обрести то что необходимо и важно, сложность в идентификации этого важного, и на этой основе и наоснове того, что уже идентифецированно как уникальное, наше родное, двигаться дальше в осмыслении и понимании себя, прежде всего как особенное, уникальное явление мировой истории и духовной жизни мира. К сожалению с этого места как правило начинают говорить об особой миссии и пр. и пр. но мне кажется гораздо важнее и насущнее задача самопознания. самоосмысления.