Страны Центрально-Азиатского региона (ЦАР) расположены на стыке православно-славянской, конфуцианской, индуистской цивилизаций и исламского мира (по С. Хантингтону). Согласно мнению американских футурологов, такое расположение неизбежно приведет к втягиванию этих стран в конфликты нового поколения. На протяжении всей истории обострение отношений случалось при вмешательстве третьих сил, глобальных и региональных акторов, чьи устремления направлены на установление максимально полного контроля над стратегически значимым регионом.

После развала Советского Союза, в 1992 году Соединенные Штаты Америки предприняли первые, и надо сказать успешные, попытки установления тесных военных отношений со странами Центрально-Азиатского региона. Для начала использовались контакты на уровне отдельных компаний и неправительственных организаций. Налаживание связей происходило под лозунгами «демократизации» и «обеспечения мира и стабильности в регионе». Наряду с чисто экономической и социальной помощью, государствам Центрально-Азиатского региона стала оказываться и военная помощь. Американцы помогали модернизации и оснащению вооружением и военной техникой (ВиВТ) национальных вооруженных сил государств региона, способствовали прямым контактам между военными, как на официальном уровне, так и в рамках различных учебных программ (в частности программ по обмену курсантами военно-учебных заведений). В качестве примера стоит привести обучение курсантов стран ЦАР по программе НАТО «Партнерство ради мира». Начиная с 1994 года такие страны как Туркмения (дата присоединения к программе 10.05.94), Казахстан (27.05.94), Киргизия (01.06.94), Узбекистан (13.07.94) и Таджикистан (20.02.02) стали регулярно командировать своих военнослужащих на обучение в рамках данной программы. Некоторые военнослужащие получили возможность обучаться по программы Международного военного образования и обучения (International Military Education and Training, IMET).

Тесные контакты между военнослужащими и военно-политическим руководством центральноазиатских стран и США, включая представителей некоторых стран НАТО, таких как Великобританию и Германию, вывели военное сотрудничество на новый уровень. Американские и натовские офицеры стали не только оказывать содействие в модернизации национальных вооруженных сил стран региона, но и проводить консультации по широкому спектру вопросов военного строительства. В качестве примера можно привести формирование «Центральноазиатского батальона по проведению миротворческих операций» (CENTRAZBAT). Кроме того, начиная с 1994 года подразделения ВС США (в основном подразделения специального назначения) стали принимать участие в проводимых в регионе военных учениях.

Значительное увеличение военного присутствия США и их союзников по международной антитеррористической коалиции в Центрально-Азиатском регионе произошло после 11 сентября 2001 года. Страны ЦАР оказались в непосредственной близи от «передовой» в рамках проводимой в Афганистане операции «Несокрушимая свобода». 5 октября 2001 года Вашингтон получил положительные заверения от руководства Узбекистана в отношении размещения военной базы в Ханабаде (юго-запад страны). В декабре того же года было получено подобное разрешение и от руководства Киргизии, которое готово было выделить территорию под военную базу в Манасе (в нескольких километрах от столицы Бишкек). По расчетам американских военных, на каждой базе могло размещаться от одной до трех тысяч военнослужащих.

Примеру Узбекистана и Киргизии последовало правительство Казахстана, которое предложило американцам использовать возможности аэродромов Шымкент и Луговой для ведения военной операции в соседнем Афганистане.

Американские специалисты также рассматривали вопрос использования военных объектов на территории Таджикистана, однако нашли их техническое состояние неудовлетворяющим требования западных стандартов безопасности и технического оснащения. Тем не менее, ряд военных объектов использовался в качестве заправочных и логистических пунктов войсками коалиции.

Примечательно, что американцам удалось заручиться поддержкой в вопросе использования ряда военных объектов на территории Туркмении, руководство которой придерживалось политики нейтралитета. Политическое руководство страны на неофициальном уровне разрешило иностранным военным эксплуатацию ряда своих объектов в рамках проводимых коалицией гуманитарных операций в Афганистане.

1 мая 2003 года американцы разместили порядка трех тысяч военнослужащих на передовых базах в Узбекистане и Киргизии. Кроме того, начался обмен разведывательными данными между американскими и национальными разведывательными организациями по проблемам ситуации в Афганистане, а также в странах Центральной Азии.

По заявлению американских военных и дипломатов, а также ряда российских специалистов, размещение баз ВС США на территории стран Центральной Азии согласовывалось с Москвой. На начальном этапе российская сторона прямо не поддерживала строительство военных объектов, но и не выступала с резкой критикой в адрес Вашингтона. Российские политики и военные исходили из того, что талибы представляют непосредственную угрозу самой России и ожидали, что американцам удастся поставить под контроль Афганистан и тем самым предотвратить угрозу распространения религиозного экстремизма. Тем не менее, представители военно-политического руководства Российской Федерации в своих заявлениях и комментариях неоднократно подчеркивали, что присутствие американских военных и объектов инфраструктуры ВС США носит временный характер. Базы и личный состав должны быть выведены с территории стран Центральной Азии сразу после окончания антитеррористической операции в Афганистане. Так, например, бывший спикер Государственной Думы РФ Г. Селезнев в одном из своих выступлений заявил, что Россия никогда не примет постоянное присутствие американских военных баз на территории государств Центральной Азии.

С улучшением экономической ситуации в РФ Москва склонялась к политике усиления военного присутствия в Центральной Азии, создания своих военных баз на территории бывших советских республик в ЦАР. В октябре 2003 года у России появилась первая со времен окончания Холодной войны зарубежная военная база в городе Кант (Киргизия), которая находится на расстоянии 30 километров от военной базы США. В основу решения о создании базы было положено действующее оглашение в рамках Договора о коллективной безопасности¹, предусматривающего формирование Коллективных сил быстрого реагирования.

В 2004 году Россия открывает постоянную военную базу в Душанбе (Таджикистан) на основе гарнизонов 201-й мотострелковой дивизии, дислоцированной в республике после развала Советского Союза и выполнявшей задачи по охране и обороне государственной границы Таджикистана.

Политическому руководству Российской Федерации удалось наладить двусторонние отношения с Узбекистаном и воспользоваться охлаждением между Вашингтоном и Ташкентом после андижанских событий 2005 года. Тогда узбекская сторона приняла решение о выводе американской военной базы в Карши-Ханабад. Российская сторона предприняла ряд шагов в направлении усиления военного сотрудничества с Узбекистаном, и тогда некоторые эксперты заговорили о скором открытии российской военной базы в Карши-Ханабаде. Однако в 2012 году Узбекистан вышел из Организации договора о коллективной безопасности, что наблюдатели связывают с какими-то договоренностями узбекского руководства с США. Сейчас вновь рассматривается вопрос об открытии американской военной базы на территории Узбекистана.

По всей вероятности, США включат Ташкент в список стратегических союзников и окажут стране финансовую и военную помощь. Также не исключено, что Вашингтон возьмет на себя некие гарантии безопасности. Для американцев такое развитие событий было бы очень выгодным, ведь Америка всеми силами пытается сохранить свои позиции в Центрально-Азиатском регионе²и использует для этого, в том числе, свои военные базы.

Часть политического истеблишмента в самих Соединенных Штатах Америки склонна считать, что Вашингтону целесообразнее покинуть Центрально-Азиатский регион. Другая часть стоит за то, чтобы сохранить присутствие в ЦАР, используя для этого или сеть небольших военных баз, рассредоточенных по разным странам региона, или несколько баз, но крупных.

В случае, если военно-политическое руководство США примет решение сохранить свое военное присутствие в регионе и оставить на территории некоторых стран военные базы (не важно, какие по размеру), остается главный вопрос, а как долго эти базы будут функционировать. Ответ зависит как от развития внутриполитической ситуации в странах региона (с учетом угроз и вызовов после вывода американских войск с территории Афганистана), так и от позиции основных противников нахождения на территории ЦАР американских военных баз – России и Китая (а также в некоторой степени консолидированной позиции стран-участниц Шанхайской организации сотрудничества).

На сегодняшний день сторонники сохранения военного присутствия США в Центрально-Азиатском регионе апеллируют к неспособности местных властей самостоятельно противостоять угрозам распространения терроризма и экстремизма. При этом они подчеркивают, что регион богат полезными ископаемыми (нефтью и газом), что в свою очередь заставляет Америку проводить энергичную политику, чтобы уменьшить нефтегазовую зависимость своих союзников в Европе от России.

С большой долей вероятности можно предположить, что американские военные базы останутся в некоторых центральноазиатских странах. Этому будут способствовать, прежде всего, сами страны ЦАР, так как их внешнеполитическую ориентацию можно расценивать как «многовекторную», что говорит о готовности политического руководства центральноазиатских государств к временным альянсам в отдельных сферах сотрудничества, балансированию и маневрированию между различными геополитическими центрами силы. Яркий пример такой политики демонстрирует Узбекистан, руководство которого в 2005 году добилось вывода американской военной базы после жесткой критики в свой адрес после событий в Андижане, а в 2012 вышла из состава ОДКБ в обмен на возможную финансовую помощь со стороны тех же США. В качестве еще одного примера может служить ситуация в Киргизии, где в непосредственной близости находятся два военных объекта – российский и американский.

В пользу сохранения военного присутствия говорят большие объемы нефти и газа на территории стран ЦАР, а также строящиеся и планируемые к строительству нефтяные и газовые трубопроводы, с помощью которых планируется уменьшить зависимость от поставок российских энергоносителей в страны Европы.