НАПОМИНАЮ Суть Дела:
Отец Магомеда Магомедова: «Мой сын — импотент, он не мог никого изнасиловать»
Об этом родитель сообщил на круглом столе в постпредстве Дагестана
В понедельник в постоянном представительстве Республики Дагестан при Президенте РФ прошел круглый стол по поводу событий, произошедших на Матвеевском рынке и межнациональных отношений в целом. Точки зрения высказывались самые разные. Многие из собравшихся в разжигании межнациональной розни обвинили СМИ, ратуя за то, что законодательно надо запретить в журналистских публикациях и сюжетах упоминать национальность, а говорить исключительно — россиянин.

Начался круглый стол с выступления постпреда Дагестана Александра Ермошкина: «Формирование единой нации — вот наша задача, мы россияне. И мы сильны своим единством. На Матвеевском рынке произошло вопиющее событие. Незадолго до этого была еще ситуация с байкерами. Конечно, мы будем пресекать поведение наших земляков, вызывающее отторжение у местных жителей. Но в данном случае СМИ поспешили обвинить одну сторону и идеализировать другую. Нужно очень аккуратно подходить к теме межэтнических отношений. Мы ведем трансляцию нашего мероприятия в Твиттере. И хэштэг таков: мы все россияне».
Потом слово взял дагестанец Энвер Кикриев и попросту обвинил русских в кавказофобии. «Суть происходящего не в инциденте на рынке. Почему когда преступление совершает дагестанец, начинают с того, что он дагестанец, с обсуждения наших традиций, религии и так далее. А почему все молчат, когда русская женщина выкидывает своих детей с балкона? Как будто преступления только кавказцы совершают! Я не понимаю, почему дагестанский президент должен извиняться? Надо исключить национальный характер обсуждения, это сознательная провокация. Идет конкретная травля кавказцев, мы слышим рев ненависти вокруг. Все против кавказских народов, выработана идеология: бей черных. В России процветает кавказофобия. Я считаю, что любое обсуждение вопросов национальных отношений в ответ на преступление — провокация, которая должна наказываться законом», - поведал Кикриев.
А вот что сказал член общественного совета при постпредстве Зейдула Юзбеков: «Каким был Дагестан еще недавно, во времена Расула Гамзатова? Нашу республику называли маленький СССР, она процветала. К нам все с удовольствием ездили в гости, оставались жить, и мы гостям были очень рады. Мы, дагестанцы, очень любим русский народ, и русские еще не так давно нас любили. Памятник русской учительнице поставили в знак глубокого уважения и благодарности. А в Москву мы приезжали, чтобы получить образование и для самореализации. Что происходит сейчас? Любой повод зацепиться за Дагестан в негативном ключе широко используется. А вот о позитиве никто не хочет говорить. Вот как растиражировали события на Матвеевском рынке. Вся страна знает этих трех дагестанцев теперь. А кто знает про нашего земляка Марата Рахметова, который утонул в реке в Подмосковье, спасая двух девочек? Как объяснить его маме, у которой он был единственным сыном, что дагестанцев всех считают плохими? Насаждаются стереотипы, отношение к приезжим с Кавказа очень предвзятое. И с этим надо бороться силами всей страны».
Вслед за этим слово дали женщине, известному ученому-кавказоведу Галине Хизриевой. И ее выступление, пожалуй, стало одним из самых внятных. «Дагестанцы виноваты. Прежде всего, в том, что эти стереотипы расширяются, а не сужаются. Такого криминогенного фона, как в Дагестане, нет практически нигде. Мы должны войти в общецивилизационное российское пространство. Очень долго, практически в течение 25 лет Дагестан находился под влиянием разных типов цивилизаций с абсолютно разными установками идеологическими, культурными. Мы не такие же россияне, как все, мы реально другие. У нас очень сильна традиционная культура, которую за эти 25 лет старались разрушить все, кто только мог. Это очень важный момент. Это все равно что с человека содрать кожу и попытаться натянуть новую. Дагестан сегодня сгорел до костей. Нам теперь нужно нарастить наше цивилизационное мясо в новых условиях. И надо учитывать существующий криминальный фон на фоне вражды этих цивилизационных типов, идей, идеологий. На сегодняшний день, на мой взгляд, задача состоит в том, чтобы выработать конкретные меры по вхождению снова, как в благословенные времена Расула Гамзатова, в общецивилизационное русло России. Для этого у нас есть ресурс. И ресурс этот в следующем: мы не националисты, в республике нет национализма. Сколько нам его в течение последних двух десятков лет ни прививали, ни один даргинец не «наедет» на аварца по тому принципу, что он аварец. Но нам надо преодолеть деконсолидацию дагестанского общества», - поделилась мнением Хизриева.
На круглом столе решился выступить и Гитин-Магомед Торалаев, отец главного героя эпоса о Матвеевском рынке — того самого Магомеда Магомедова, которого обвиняют в изнасиловании 15-летней девочки. В частности, родитель взывал к правоохранительным органам: как могли они всех упрятать за решетку при наличии маленьких детей? Супружеская пара Халимат и Магомед Расуловы, решившие отстоять младшего брата Халимат 18-летнего Магомеда Магомедова, арестованы. А судьба детей Расуловых никого не интересует. Вот о чем печалился отец. После того как заседание закончилось, нам удалось коротко переговорить с ним.

- Вы тоже живете в Москве?

- Да, как и мои дети. Мы давно переехали в Москву. Но примерно два-три года назад я уехал в Дагестан, там жил. В Москву вернулся буквально за два дня до этого случая на рынке. А Магомед с матерью и нашей старшей дочерью Халимат все время здесь были. Магомед один не может, ни в Дагестане, ни здесь, только рядом с матерью. Он сам даже на маршрутку сесть не может, он номера не запоминает. Сын не умеет ни читать, ни писать. Даже букву «а» написать не сумеет. Такой вот он с самого детства.

- И есть официально подтвержденный диагноз?

- Конечно. Он в психбольнице у нас лежал. Четыре года в интернате специализированном он был. И даже там за это время его не смогли научить даже имя свое писать.

- Это врожденная травма?

- Когда супруга была беременна им, у нее началось кровотечение. И Магомед родился дома, прямо на столе жене делали кесарево сечение. Приехали из города две «скорые» с оборудованием. Он появился на свет размером с дыню. Врач его под мышку взял и унес, спасли. А супруга потом три года его выхаживала, няньчилась. Он был просто куском мяса. Потом кое-как окреп. Но не умом. В школе учиться не мог, все время с нами дома. Развития и сейчас ноль. Мой пятилетный внук шутит над ним: «Магомед, скажи: Путин!» Какой там! Он даже «дерево» сказать не может после нескольких повторений, говорит «деверо».

- Получается, он вообще не разговаривает?

- Нет, разговаривает. И по-русски немного, все-таки большую часть жизни он в Москве провел. Но он не может определить, о чем он говорит. Вот скажи ему: мы тебя завтра отпустим, только признайся, что ты человека убил. Так он моментом скажет! Чтобы быстрее к маме пойти, он любую вещь скажет. Спросят его: ты изнасиловал ее? Скажет: да. - А что на ней было? - Черные брюки. А откуда он знает, какие брюки были, черные или белые? Вы поставьте перед ним предметы разных цветов и спросите, что за цвета. Мычать только будет. И я настаиваю, что он физически не мог изнасиловать. Извините, но он импотент. У него даже если что-то начнет получаться, он опомнится, и у него все это распадется... Из-за этого он и с женой разошелся. Один раз каким-то чудом он женился, прожили они неделю или две.

- А как же за такого умственно отсталого кто-то замуж пошел?

- Да она сама такая же была, не лучше.

- И как, на ваш взгляд, у него возникла эта ситуация с изнасилованием 15-летней?

- Я не знаю. Мне кажется, это какая-то подстава. Ну не может он физически! И вот вопрос: а где эта девушка, кто она? Почему ее никто после этого не видел? Как ее зовут?

- А что ваша супруга по этому поводу говорит?

- Она ничего не может говорить, у нее стресс. Она плачет целыми днями напролет.