Нет, это не внезапная болезнь, поразившая
украинское общество и вызванная
неизвестным вирусом. Деградация началась с
1991 года, когда Украина, руками
«заботливых» политиков была оторвана от
мамкиной «сиськи» в подростковом возрасте и
отдана в «детский дом», где все вроде сами
по себе и воспитателей можно не слушать.
Причем «мама» продолжала о ней заботится,
отдала ей все «игрушки» - заводики,
кораблики, самолетики, - абы ребенку было
чем заняться. А что-бы дитятя мог хорошо
отдыхать дала даже ключи от своей любимой
дачи, за которой долгие, долгие годы
заботливо ухаживала.
Ах, как же дача была хороша – и море на
участке и фрукты в изобилии. А воздух какой!
Дышишь, дышишь и надышаться не можешь.
Вот какой воздух! А сколько морок было
поначалу с этой дачей – и бандиты отнять
хотели и завистливые соседи отобрать.
Ничего, выстояла, отстроила, выпестовала. И
вот ребенку своему ключи дала, чтоб отдыхал
ребенок, после игр с заводиками,
корабликами, самолетиками. Не жалко.
Признаки раздвоения личности у дитя
появились довольно быстро.
Одна личность любила мамку очень сильно,
скучала по ней. С малого возраста работала
на подаренных мамкой заводах – не хотела
быть обузой.
С другой личностью происходило что-то
неладное. Практически сразу она сломала все
«игрушки» и стала просить у мамки денег на
новые. Мама давала, но новые игрушки
ломались еще быстрее, чем предыдущие. Эта
личность злилась на маму, винила ее в том,
что денег дает мало, а иногда и обзывала ее
по-разному.
А та первая, другая личность уже
зарабатывала самостоятельно и даже
делилась заработанным со своей половинкой
– жалко ведь, как- никак но вместе же
постоянно.
Ребенок рос, - одна его половинка работала на
подаренных мамой заводах, другая тоже
пыталась периодически работать – то у
завистливых соседей огород вскопать, то
канализацию им почистить. Больше ничего
этой половинке не хотелось.
Прошло двадцать лет.
Пьяный тунеядец сидит за столом со шматом
сала и стучит кулаком по столу. Его речь
бессвязна, но полна угроз в сторону матери и
своей второй личности. Тунеядец их
ненавидит. Мать за то, что перестала давать
деньги просто так и не оплачивает его
вольную жизнь. Вторую личность за то, что
тому тоже надоело оплачивать его вольную
жизнь и она решила уйти.
Кулак его от ударов о стол посинел изо рта
вместе с матами летят брызги слюны.
За столом напротив сидели завистливые
соседи, кивали и поддакивали, не забывая
подливать тунеядцу мутную ядреную
жидкость из большой бутыли. Уже изрядно
пьяный тунеядец их не слышал. Его несло….
Соседи, дружески похлопывая его по плечу
внимательно осматривали его жилье, о чем-то
тихо между собой переговариваясь.
«Хорош участок» - иногда слышалось в их
фразах…. «Но у него мать еще жива…» -
слышалось не менее часто…