Зачем Путин якшается с этой под-лой и продажной сущностью, погубившей цветущую Ливию .. после падения которой , ИГИЛу был открыт путь в Сирию..?.

Шикарно... пастораль и идиллия человека и природы..Теперь главное, чтобы Крым не превратили в одну большую " бетонную коробку ", как это у нас сделали с Москвой.... наши алчные и бессовестные строительные компании - монстры...

Пусть сначала лысый ухарь и иже с ними добьются возвращении всех российских денег из оффшоров, затем сократят зарплаты всем депутатам и чиновникам среднего и высшего звена, остановят массовую коррупцию в стране , тогда и сокращать никакие бюджетные обязательства - не придётся.

БЛОГЕР. Sage
Сегодня 11:31
Как Европа со зверями судилась.
История

Сегодня некоторые удивляются поведению европейцев, Украина и сейчас считает себя эуропейской державой. Нравы народов закладываются издревле, потому будет интересно прочитать о эуропейских традициях средневековья.

В средние века и в Новое время в Западной Европе проходили регулярные судебные процессы над животными. Это может показаться верхом идиотизма (чем они, собственно и являлись), но объяснить причины можно, если принять во внимание суеверную ментальность средневекового мира. С легкой руки католической церкви с конца XIII в. в обществе утвердился подлинный культ дьявола. Сатана мерещился повсюду — в поступках людей, поведении животных, предметах быта, даже в природных явлениях. Кроме того, всеобще был распространен принцип "Око за око, зуб за зуб"…

Множество судебных дел против животных описываются в классическом труде "Золотая ветвь" Джеймса Джорджа Фрэзера — выдающегося британского религиоведа, этнографа и антрополога.

"В Европе вплоть до сравнительно недавнего времени низшие животные в полной мере несли наравне с людьми ответственность перед законом. Домашних животных судили в уголовных судах и карали смертью в случае доказанности преступления; дикие животные подлежали юрисдикции церковных судов, и наказания, которым они подвергались, были изгнание и смерть посредством заклинания или отлучения. Наказания эти были далеко не шуточные, если правда, что св. Патрик прогнал в море заклинаниями всех пресмыкающихся Ирландии или обратил их в камни и что св. Бернар, отлучив жужжавших вокруг него мух, уложил их всех мертвыми на полу церкви.

Право привлечения к суду домашних животных опиралось, как на каменную скалу, на еврейский закон из Книги завета ("Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя" (Бытие, глава 9, стих 5)). В каждом деле назначался адвокат для защиты животных, и весь процесс — судебное следствие, приговор и исполнение — проводился при строжайшем соблюдении всех форм судопроизводства и требований закона.

Благодаря исследованиям французских любителей древностей были опубликованы протоколы 92 процессов, прошедших через суды Франции между XII и XVIII вв. Последней жертвой во Франции этой, можно сказать, ветхозаветной юстиции была корова, которой был вынесен смертный приговор в 1740 г.

Если инквизиция предпочитала старый добрый костер, то светские суды казни выбирали самые разные — в соответствии с тяжестью преступления. Так, осёл, нагло сожравший на чужом огороде листья салата, был приговорен к лишению уха. Собаку, укусившую чиновника, австрийский суд приговорил к "одному году и одному дню тюрьмы". Двух свиней-убийц заживо закопали в землю.

В большинстве же случаев ограничивались публичным повешением. Бывало, что зверей даже обряжали в одежды, чтобы все выглядело, "как у людей".

В течение всего процесса четвероногие пребывали в одиночном заключении. Соблюдались все положенные церемонии — до мельчайших мелочей. В архивах французского города Мелен сохранился отчет по расходам на казнь свиньи:

"Кормление свиньи в тюрьме: 6 парижских грошей. Далее — палачу… для приведения приговора в исполнение: 54 парижских гроша. Далее — плата за телегу, на которой свинья была доставлена к эшафоту: 6 парижских грошей. Далее — плата за веревку, на которой была повешена свинья: 2 парижских гроша и 8 денариев. Далее — за перчатки: 2 парижских денария".


Но уголовные суды — лишь малая доля процессов. Не оставалась в стороне и церковь, проводя над животными суды массовые. На этих судах обвиняемыми выступали мухи, гусеницы, саранча, кошки, рыбы, пиявки и даже майские жуки.

Над последними садовыми вредителями, именуемыми еще хрущами, в 1479 г. в Лозанне (Швейцария) состоялся громкий судебный процесс, длившийся два года. Решением суда шестиногим преступникам предписывалось незамедлительно покинуть страну.

В Лозанне такие суды проходили с завидной регулярностью. Кроме майских жуков там судили, например, гусениц. Когда последние опустошили этот округ, их по приказу епископа трижды "вызывали на суд" колокольным звоном. При этом миряне опустились на колени и, трижды произнеся слова молитв "Отче наш" и "Богородица Дева, радуйся", обратились к божественной помощи. И хотя гусеницы на суд все равно не явились, их интересы защищал специально назначенный адвокат.

"Дело", разумеется, выиграла община. Согласно приговору гусеницы, ставшие прибежищем дьявола, были торжественно прокляты во имя Отца, Сына и Святого Духа, и им было приказано удалиться со всех полей и исчезнуть. Не тут-то было. Ответчики, согласно свидетельству хроник, "нашли, что им удобнее продолжать жить на почве Лозанны, и оставили проклятия без внимания".

Несмотря на игнорирование гусеницами церковных приговоров, идея вызывать их на суд приглянулась. Так, в 1516 г. обитатели города Вильноз также предъявили иск к гусеницам. Приговор обязал гусениц покинуть в течение шести дней виноградники и земли Вильноза, угрожая им в случае ослушания церковным проклятием.

В 1519 г. в Глурнсе начался процесс против полевых мышей. Мыши дело проиграли. Суд постановил, что "называемые полевыми мышами вредные животные обязаны в течение 14 суток покинуть пахотные земли и луга и переселиться в другое место".


А в той же Лозанне, покончив с гусеницами, в 1541 г. возбудили дело против пиявок, которые стали размножаться с невиданной быстротой, и стоило ступить ногой в лужу, как в ногу тут же впивались десятки кровососов.

Схема процессов обычно была одинакова: после само собой разумеющейся троекратной неявки в суд ответчиков — мышей, хрущей или гусениц — суду приходилось выносить заочное решение. В нем виновным, под страхом ужасающих заклинаний с церковной кафедры, предписывалось в положенный срок покинуть определенную местность. Впрочем, иногда тех же гусениц приносили в суд в большом количестве. Как делегатов от "дьявольского гусеничного сообщества".

Процессы с массовыми ответчиками обычно шли долго. Если же обвинялись единичные твари, то возмездие за колдовские дела настигало их быстро.

Но больше всех не повезло кошкам. Кошки, на свою беду, подходили на роль дьявольских созданий лучше, чем кто-либо еще: прогулки по ночам в одиночестве, душераздирающие крики, святящиеся во тьме глаза. В общем, нечестивое поведение. Тут любому дураку понятно, что без дьявола не обошлось

Помимо инквизиционных трибуналов и светских судов, над кошками устраивали и массовые внесудебные расправы. В феврале в городе Ипр проходило ежегодное празднество, называемое "кошачьим месяцем", когда с центральной колокольни города выбрасывали живых кошек. На случай, если бестия оставалась жива, внизу дежурила свора собак

Празднества, аналогичные ипрскому, существовали во многих регионах Западной Европы: Фландрии, Шлезвиг-Гольштейне, Верхней Силезии и др.

Особую известность приобрел день праздника святого Иоанна. 24 июня на многих городских площадях Франции сооружались виселицы для кошек, во многих городах полыхали костры.

В Париже на Гревскую площадь ставили высокий столб. Наверху подвешивали мешок или бочку с двумя дюжинами кошек. Вокруг столба раскладывались большие поленья, ветки и охапки сена. Все поджигалось, и на глазах у сотен веселящихся бездельников бедные животные поджаривались, издавая ужасные крики.


Инквизиция и простые "сознательные граждане" истязали и убивали ни в чем не повинное "сатанинское отродье" в таких количествах, что кошкам грозило почти полное уничтожение. К XIV в. кошек осталось так мало, что они уже не могли справляться с крысами, переносившими бубонную чуму. Начались эпидемии, в которых, естественно, обвинили не инквизицию, а евреев (считалось, что причина чумы в том, что евреи отравляют колодцы). "Отвечать" за эпидемии была их "специализация", "заботливо" отведенная им католической церковью и светскими властями.


В волне погромов, прокатившейся по Европе, разъяренной толпой были уничтожены около 200 еврейских общин. Это не помогло. Тогда переключились на ведьм и стали сжигать их с неимоверным рвением, для чего папа-дегенерат Иннокентий VIII 5 декабря 1484 г. издает изуверскую буллу "Summis Desiderantes". Теперь на кострах инквизиции ведьмы и еретики будут гореть до XVIII в. Вместе с кошками. Крысы расплодились еще больше. Результат известен — до половины населения Европы погибло от чумы.

Второй, не умершей от чумы половине населения, на тот момент становится уже не до кошек. Кошки начинают размножаться, уменьшается количество крыс и мышей, затихает чума и … с новой силой и с прежним рвением возобновляется уничтожение "дьявольских отродий". Мыши и крысы с радостью наблюдают из своих нор, как обвиняемые в сотрудничестве с ведьмами и дьяволом кошки снова исчезают одна за другой и гибнут от рук инквизиции и рядовых благонравных христиан. Хорошее настроение способствует хорошему аппетиту — в начале XVI в. крысы и мыши почти полностью съедают урожай в Бургундии. Наступает голод. И так дальше, по заколдованному кругу.

Церковь, как обычно, борется с бедой старым, проверенным методом — вызывает крыс на суд. Эпический процесс в суде Отенского церковного округа, где крыс призвали к ответу, должен был раз и навсегда решить проблему с мерзкими тварями. Процесс был громкий, довольно-таки длительный, зал суда потрясали доказательствами ужасающих злодеяний крыс. Но суд урожая не прибавил и медленно угас сам собой, принеся очередные лавры лишь адвокату.

А выжившая часть населения, уставшая безрезультатно сжигать ведьм и кошек, судиться с крысами и громить евреев, придумывает себе нового врага христианства — оборотней. В "просвещенной Европе" начинается следующая священная война: борьба с оборотнями.

БЛОГЕР. Sage
Сегодня 11:31
Как Европа со зверями судилась.
История

Сегодня некоторые удивляются поведению европейцев, Украина и сейчас считает себя эуропейской державой. Нравы народов закладываются издревле, потому будет интересно прочитать о эуропейских традициях средневековья.

В средние века и в Новое время в Западной Европе проходили регулярные судебные процессы над животными. Это может показаться верхом идиотизма (чем они, собственно и являлись), но объяснить причины можно, если принять во внимание суеверную ментальность средневекового мира. С легкой руки католической церкви с конца XIII в. в обществе утвердился подлинный культ дьявола. Сатана мерещился повсюду — в поступках людей, поведении животных, предметах быта, даже в природных явлениях. Кроме того, всеобще был распространен принцип "Око за око, зуб за зуб"…

Множество судебных дел против животных описываются в классическом труде "Золотая ветвь" Джеймса Джорджа Фрэзера — выдающегося британского религиоведа, этнографа и антрополога.

"В Европе вплоть до сравнительно недавнего времени низшие животные в полной мере несли наравне с людьми ответственность перед законом. Домашних животных судили в уголовных судах и карали смертью в случае доказанности преступления; дикие животные подлежали юрисдикции церковных судов, и наказания, которым они подвергались, были изгнание и смерть посредством заклинания или отлучения. Наказания эти были далеко не шуточные, если правда, что св. Патрик прогнал в море заклинаниями всех пресмыкающихся Ирландии или обратил их в камни и что св. Бернар, отлучив жужжавших вокруг него мух, уложил их всех мертвыми на полу церкви.

Право привлечения к суду домашних животных опиралось, как на каменную скалу, на еврейский закон из Книги завета ("Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя" (Бытие, глава 9, стих 5)). В каждом деле назначался адвокат для защиты животных, и весь процесс — судебное следствие, приговор и исполнение — проводился при строжайшем соблюдении всех форм судопроизводства и требований закона.

Благодаря исследованиям французских любителей древностей были опубликованы протоколы 92 процессов, прошедших через суды Франции между XII и XVIII вв. Последней жертвой во Франции этой, можно сказать, ветхозаветной юстиции была корова, которой был вынесен смертный приговор в 1740 г.

Если инквизиция предпочитала старый добрый костер, то светские суды казни выбирали самые разные — в соответствии с тяжестью преступления. Так, осёл, нагло сожравший на чужом огороде листья салата, был приговорен к лишению уха. Собаку, укусившую чиновника, австрийский суд приговорил к "одному году и одному дню тюрьмы". Двух свиней-убийц заживо закопали в землю.

В большинстве же случаев ограничивались публичным повешением. Бывало, что зверей даже обряжали в одежды, чтобы все выглядело, "как у людей".

В течение всего процесса четвероногие пребывали в одиночном заключении. Соблюдались все положенные церемонии — до мельчайших мелочей. В архивах французского города Мелен сохранился отчет по расходам на казнь свиньи:

"Кормление свиньи в тюрьме: 6 парижских грошей. Далее — палачу… для приведения приговора в исполнение: 54 парижских гроша. Далее — плата за телегу, на которой свинья была доставлена к эшафоту: 6 парижских грошей. Далее — плата за веревку, на которой была повешена свинья: 2 парижских гроша и 8 денариев. Далее — за перчатки: 2 парижских денария".


Но уголовные суды — лишь малая доля процессов. Не оставалась в стороне и церковь, проводя над животными суды массовые. На этих судах обвиняемыми выступали мухи, гусеницы, саранча, кошки, рыбы, пиявки и даже майские жуки.

Над последними садовыми вредителями, именуемыми еще хрущами, в 1479 г. в Лозанне (Швейцария) состоялся громкий судебный процесс, длившийся два года. Решением суда шестиногим преступникам предписывалось незамедлительно покинуть страну.

В Лозанне такие суды проходили с завидной регулярностью. Кроме майских жуков там судили, например, гусениц. Когда последние опустошили этот округ, их по приказу епископа трижды "вызывали на суд" колокольным звоном. При этом миряне опустились на колени и, трижды произнеся слова молитв "Отче наш" и "Богородица Дева, радуйся", обратились к божественной помощи. И хотя гусеницы на суд все равно не явились, их интересы защищал специально назначенный адвокат.

"Дело", разумеется, выиграла община. Согласно приговору гусеницы, ставшие прибежищем дьявола, были торжественно прокляты во имя Отца, Сына и Святого Духа, и им было приказано удалиться со всех полей и исчезнуть. Не тут-то было. Ответчики, согласно свидетельству хроник, "нашли, что им удобнее продолжать жить на почве Лозанны, и оставили проклятия без внимания".

Несмотря на игнорирование гусеницами церковных приговоров, идея вызывать их на суд приглянулась. Так, в 1516 г. обитатели города Вильноз также предъявили иск к гусеницам. Приговор обязал гусениц покинуть в течение шести дней виноградники и земли Вильноза, угрожая им в случае ослушания церковным проклятием.

В 1519 г. в Глурнсе начался процесс против полевых мышей. Мыши дело проиграли. Суд постановил, что "называемые полевыми мышами вредные животные обязаны в течение 14 суток покинуть пахотные земли и луга и переселиться в другое место".


А в той же Лозанне, покончив с гусеницами, в 1541 г. возбудили дело против пиявок, которые стали размножаться с невиданной быстротой, и стоило ступить ногой в лужу, как в ногу тут же впивались десятки кровососов.

Схема процессов обычно была одинакова: после само собой разумеющейся троекратной неявки в суд ответчиков — мышей, хрущей или гусениц — суду приходилось выносить заочное решение. В нем виновным, под страхом ужасающих заклинаний с церковной кафедры, предписывалось в положенный срок покинуть определенную местность. Впрочем, иногда тех же гусениц приносили в суд в большом количестве. Как делегатов от "дьявольского гусеничного сообщества".

Процессы с массовыми ответчиками обычно шли долго. Если же обвинялись единичные твари, то возмездие за колдовские дела настигало их быстро.

Но больше всех не повезло кошкам. Кошки, на свою беду, подходили на роль дьявольских созданий лучше, чем кто-либо еще: прогулки по ночам в одиночестве, душераздирающие крики, святящиеся во тьме глаза. В общем, нечестивое поведение. Тут любому дураку понятно, что без дьявола не обошлось

Помимо инквизиционных трибуналов и светских судов, над кошками устраивали и массовые внесудебные расправы. В феврале в городе Ипр проходило ежегодное празднество, называемое "кошачьим месяцем", когда с центральной колокольни города выбрасывали живых кошек. На случай, если бестия оставалась жива, внизу дежурила свора собак

Празднества, аналогичные ипрскому, существовали во многих регионах Западной Европы: Фландрии, Шлезвиг-Гольштейне, Верхней Силезии и др.

Особую известность приобрел день праздника святого Иоанна. 24 июня на многих городских площадях Франции сооружались виселицы для кошек, во многих городах полыхали костры.

В Париже на Гревскую площадь ставили высокий столб. Наверху подвешивали мешок или бочку с двумя дюжинами кошек. Вокруг столба раскладывались большие поленья, ветки и охапки сена. Все поджигалось, и на глазах у сотен веселящихся бездельников бедные животные поджаривались, издавая ужасные крики.


Инквизиция и простые "сознательные граждане" истязали и убивали ни в чем не повинное "сатанинское отродье" в таких количествах, что кошкам грозило почти полное уничтожение. К XIV в. кошек осталось так мало, что они уже не могли справляться с крысами, переносившими бубонную чуму. Начались эпидемии, в которых, естественно, обвинили не инквизицию, а евреев (считалось, что причина чумы в том, что евреи отравляют колодцы). "Отвечать" за эпидемии была их "специализация", "заботливо" отведенная им католической церковью и светскими властями.


В волне погромов, прокатившейся по Европе, разъяренной толпой были уничтожены около 200 еврейских общин. Это не помогло. Тогда переключились на ведьм и стали сжигать их с неимоверным рвением, для чего папа-дегенерат Иннокентий VIII 5 декабря 1484 г. издает изуверскую буллу "Summis Desiderantes". Теперь на кострах инквизиции ведьмы и еретики будут гореть до XVIII в. Вместе с кошками. Крысы расплодились еще больше. Результат известен — до половины населения Европы погибло от чумы.

Второй, не умершей от чумы половине населения, на тот момент становится уже не до кошек. Кошки начинают размножаться, уменьшается количество крыс и мышей, затихает чума и … с новой силой и с прежним рвением возобновляется уничтожение "дьявольских отродий". Мыши и крысы с радостью наблюдают из своих нор, как обвиняемые в сотрудничестве с ведьмами и дьяволом кошки снова исчезают одна за другой и гибнут от рук инквизиции и рядовых благонравных христиан. Хорошее настроение способствует хорошему аппетиту — в начале XVI в. крысы и мыши почти полностью съедают урожай в Бургундии. Наступает голод. И так дальше, по заколдованному кругу.

Церковь, как обычно, борется с бедой старым, проверенным методом — вызывает крыс на суд. Эпический процесс в суде Отенского церковного округа, где крыс призвали к ответу, должен был раз и навсегда решить проблему с мерзкими тварями. Процесс был громкий, довольно-таки длительный, зал суда потрясали доказательствами ужасающих злодеяний крыс. Но суд урожая не прибавил и медленно угас сам собой, принеся очередные лавры лишь адвокату.

А выжившая часть населения, уставшая безрезультатно сжигать ведьм и кошек, судиться с крысами и громить евреев, придумывает себе нового врага христианства — оборотней. В "просвещенной Европе" начинается следующая священная война: борьба с оборотнями.

БЛОГЕР. Sage
Сегодня 11:31
Как Европа со зверями судилась.
История

Сегодня некоторые удивляются поведению европейцев, Украина и сейчас считает себя эуропейской державой. Нравы народов закладываются издревле, потому будет интересно прочитать о эуропейских традициях средневековья.

В средние века и в Новое время в Западной Европе проходили регулярные судебные процессы над животными. Это может показаться верхом идиотизма (чем они, собственно и являлись), но объяснить причины можно, если принять во внимание суеверную ментальность средневекового мира. С легкой руки католической церкви с конца XIII в. в обществе утвердился подлинный культ дьявола. Сатана мерещился повсюду — в поступках людей, поведении животных, предметах быта, даже в природных явлениях. Кроме того, всеобще был распространен принцип "Око за око, зуб за зуб"…

Множество судебных дел против животных описываются в классическом труде "Золотая ветвь" Джеймса Джорджа Фрэзера — выдающегося британского религиоведа, этнографа и антрополога.

"В Европе вплоть до сравнительно недавнего времени низшие животные в полной мере несли наравне с людьми ответственность перед законом. Домашних животных судили в уголовных судах и карали смертью в случае доказанности преступления; дикие животные подлежали юрисдикции церковных судов, и наказания, которым они подвергались, были изгнание и смерть посредством заклинания или отлучения. Наказания эти были далеко не шуточные, если правда, что св. Патрик прогнал в море заклинаниями всех пресмыкающихся Ирландии или обратил их в камни и что св. Бернар, отлучив жужжавших вокруг него мух, уложил их всех мертвыми на полу церкви.

Право привлечения к суду домашних животных опиралось, как на каменную скалу, на еврейский закон из Книги завета ("Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя" (Бытие, глава 9, стих 5)). В каждом деле назначался адвокат для защиты животных, и весь процесс — судебное следствие, приговор и исполнение — проводился при строжайшем соблюдении всех форм судопроизводства и требований закона.

Благодаря исследованиям французских любителей древностей были опубликованы протоколы 92 процессов, прошедших через суды Франции между XII и XVIII вв. Последней жертвой во Франции этой, можно сказать, ветхозаветной юстиции была корова, которой был вынесен смертный приговор в 1740 г.

Если инквизиция предпочитала старый добрый костер, то светские суды казни выбирали самые разные — в соответствии с тяжестью преступления. Так, осёл, нагло сожравший на чужом огороде листья салата, был приговорен к лишению уха. Собаку, укусившую чиновника, австрийский суд приговорил к "одному году и одному дню тюрьмы". Двух свиней-убийц заживо закопали в землю.

В большинстве же случаев ограничивались публичным повешением. Бывало, что зверей даже обряжали в одежды, чтобы все выглядело, "как у людей".

В течение всего процесса четвероногие пребывали в одиночном заключении. Соблюдались все положенные церемонии — до мельчайших мелочей. В архивах французского города Мелен сохранился отчет по расходам на казнь свиньи:

"Кормление свиньи в тюрьме: 6 парижских грошей. Далее — палачу… для приведения приговора в исполнение: 54 парижских гроша. Далее — плата за телегу, на которой свинья была доставлена к эшафоту: 6 парижских грошей. Далее — плата за веревку, на которой была повешена свинья: 2 парижских гроша и 8 денариев. Далее — за перчатки: 2 парижских денария".


Но уголовные суды — лишь малая доля процессов. Не оставалась в стороне и церковь, проводя над животными суды массовые. На этих судах обвиняемыми выступали мухи, гусеницы, саранча, кошки, рыбы, пиявки и даже майские жуки.

Над последними садовыми вредителями, именуемыми еще хрущами, в 1479 г. в Лозанне (Швейцария) состоялся громкий судебный процесс, длившийся два года. Решением суда шестиногим преступникам предписывалось незамедлительно покинуть страну.

В Лозанне такие суды проходили с завидной регулярностью. Кроме майских жуков там судили, например, гусениц. Когда последние опустошили этот округ, их по приказу епископа трижды "вызывали на суд" колокольным звоном. При этом миряне опустились на колени и, трижды произнеся слова молитв "Отче наш" и "Богородица Дева, радуйся", обратились к божественной помощи. И хотя гусеницы на суд все равно не явились, их интересы защищал специально назначенный адвокат.

"Дело", разумеется, выиграла община. Согласно приговору гусеницы, ставшие прибежищем дьявола, были торжественно прокляты во имя Отца, Сына и Святого Духа, и им было приказано удалиться со всех полей и исчезнуть. Не тут-то было. Ответчики, согласно свидетельству хроник, "нашли, что им удобнее продолжать жить на почве Лозанны, и оставили проклятия без внимания".

Несмотря на игнорирование гусеницами церковных приговоров, идея вызывать их на суд приглянулась. Так, в 1516 г. обитатели города Вильноз также предъявили иск к гусеницам. Приговор обязал гусениц покинуть в течение шести дней виноградники и земли Вильноза, угрожая им в случае ослушания церковным проклятием.

В 1519 г. в Глурнсе начался процесс против полевых мышей. Мыши дело проиграли. Суд постановил, что "называемые полевыми мышами вредные животные обязаны в течение 14 суток покинуть пахотные земли и луга и переселиться в другое место".


А в той же Лозанне, покончив с гусеницами, в 1541 г. возбудили дело против пиявок, которые стали размножаться с невиданной быстротой, и стоило ступить ногой в лужу, как в ногу тут же впивались десятки кровососов.

Схема процессов обычно была одинакова: после само собой разумеющейся троекратной неявки в суд ответчиков — мышей, хрущей или гусениц — суду приходилось выносить заочное решение. В нем виновным, под страхом ужасающих заклинаний с церковной кафедры, предписывалось в положенный срок покинуть определенную местность. Впрочем, иногда тех же гусениц приносили в суд в большом количестве. Как делегатов от "дьявольского гусеничного сообщества".

Процессы с массовыми ответчиками обычно шли долго. Если же обвинялись единичные твари, то возмездие за колдовские дела настигало их быстро.

Но больше всех не повезло кошкам. Кошки, на свою беду, подходили на роль дьявольских созданий лучше, чем кто-либо еще: прогулки по ночам в одиночестве, душераздирающие крики, святящиеся во тьме глаза. В общем, нечестивое поведение. Тут любому дураку понятно, что без дьявола не обошлось

Помимо инквизиционных трибуналов и светских судов, над кошками устраивали и массовые внесудебные расправы. В феврале в городе Ипр проходило ежегодное празднество, называемое "кошачьим месяцем", когда с центральной колокольни города выбрасывали живых кошек. На случай, если бестия оставалась жива, внизу дежурила свора собак

Празднества, аналогичные ипрскому, существовали во многих регионах Западной Европы: Фландрии, Шлезвиг-Гольштейне, Верхней Силезии и др.

Особую известность приобрел день праздника святого Иоанна. 24 июня на многих городских площадях Франции сооружались виселицы для кошек, во многих городах полыхали костры.

В Париже на Гревскую площадь ставили высокий столб. Наверху подвешивали мешок или бочку с двумя дюжинами кошек. Вокруг столба раскладывались большие поленья, ветки и охапки сена. Все поджигалось, и на глазах у сотен веселящихся бездельников бедные животные поджаривались, издавая ужасные крики.


Инквизиция и простые "сознательные граждане" истязали и убивали ни в чем не повинное "сатанинское отродье" в таких количествах, что кошкам грозило почти полное уничтожение. К XIV в. кошек осталось так мало, что они уже не могли справляться с крысами, переносившими бубонную чуму. Начались эпидемии, в которых, естественно, обвинили не инквизицию, а евреев (считалось, что причина чумы в том, что евреи отравляют колодцы). "Отвечать" за эпидемии была их "специализация", "заботливо" отведенная им католической церковью и светскими властями.


В волне погромов, прокатившейся по Европе, разъяренной толпой были уничтожены около 200 еврейских общин. Это не помогло. Тогда переключились на ведьм и стали сжигать их с неимоверным рвением, для чего папа-дегенерат Иннокентий VIII 5 декабря 1484 г. издает изуверскую буллу "Summis Desiderantes". Теперь на кострах инквизиции ведьмы и еретики будут гореть до XVIII в. Вместе с кошками. Крысы расплодились еще больше. Результат известен — до половины населения Европы погибло от чумы.

Второй, не умершей от чумы половине населения, на тот момент становится уже не до кошек. Кошки начинают размножаться, уменьшается количество крыс и мышей, затихает чума и … с новой силой и с прежним рвением возобновляется уничтожение "дьявольских отродий". Мыши и крысы с радостью наблюдают из своих нор, как обвиняемые в сотрудничестве с ведьмами и дьяволом кошки снова исчезают одна за другой и гибнут от рук инквизиции и рядовых благонравных христиан. Хорошее настроение способствует хорошему аппетиту — в начале XVI в. крысы и мыши почти полностью съедают урожай в Бургундии. Наступает голод. И так дальше, по заколдованному кругу.

Церковь, как обычно, борется с бедой старым, проверенным методом — вызывает крыс на суд. Эпический процесс в суде Отенского церковного округа, где крыс призвали к ответу, должен был раз и навсегда решить проблему с мерзкими тварями. Процесс был громкий, довольно-таки длительный, зал суда потрясали доказательствами ужасающих злодеяний крыс. Но суд урожая не прибавил и медленно угас сам собой, принеся очередные лавры лишь адвокату.

А выжившая часть населения, уставшая безрезультатно сжигать ведьм и кошек, судиться с крысами и громить евреев, придумывает себе нового врага христианства — оборотней. В "просвещенной Европе" начинается следующая священная война: борьба с оборотнями.

БЛОГЕР. Sage
Сегодня 11:31
Как Европа со зверями судилась.
История

Сегодня некоторые удивляются поведению европейцев, Украина и сейчас считает себя эуропейской державой. Нравы народов закладываются издревле, потому будет интересно прочитать о эуропейских традициях средневековья.

В средние века и в Новое время в Западной Европе проходили регулярные судебные процессы над животными. Это может показаться верхом идиотизма (чем они, собственно и являлись), но объяснить причины можно, если принять во внимание суеверную ментальность средневекового мира. С легкой руки католической церкви с конца XIII в. в обществе утвердился подлинный культ дьявола. Сатана мерещился повсюду — в поступках людей, поведении животных, предметах быта, даже в природных явлениях. Кроме того, всеобще был распространен принцип "Око за око, зуб за зуб"…

Множество судебных дел против животных описываются в классическом труде "Золотая ветвь" Джеймса Джорджа Фрэзера — выдающегося британского религиоведа, этнографа и антрополога.

"В Европе вплоть до сравнительно недавнего времени низшие животные в полной мере несли наравне с людьми ответственность перед законом. Домашних животных судили в уголовных судах и карали смертью в случае доказанности преступления; дикие животные подлежали юрисдикции церковных судов, и наказания, которым они подвергались, были изгнание и смерть посредством заклинания или отлучения. Наказания эти были далеко не шуточные, если правда, что св. Патрик прогнал в море заклинаниями всех пресмыкающихся Ирландии или обратил их в камни и что св. Бернар, отлучив жужжавших вокруг него мух, уложил их всех мертвыми на полу церкви.

Право привлечения к суду домашних животных опиралось, как на каменную скалу, на еврейский закон из Книги завета ("Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя" (Бытие, глава 9, стих 5)). В каждом деле назначался адвокат для защиты животных, и весь процесс — судебное следствие, приговор и исполнение — проводился при строжайшем соблюдении всех форм судопроизводства и требований закона.

Благодаря исследованиям французских любителей древностей были опубликованы протоколы 92 процессов, прошедших через суды Франции между XII и XVIII вв. Последней жертвой во Франции этой, можно сказать, ветхозаветной юстиции была корова, которой был вынесен смертный приговор в 1740 г.

Если инквизиция предпочитала старый добрый костер, то светские суды казни выбирали самые разные — в соответствии с тяжестью преступления. Так, осёл, нагло сожравший на чужом огороде листья салата, был приговорен к лишению уха. Собаку, укусившую чиновника, австрийский суд приговорил к "одному году и одному дню тюрьмы". Двух свиней-убийц заживо закопали в землю.

В большинстве же случаев ограничивались публичным повешением. Бывало, что зверей даже обряжали в одежды, чтобы все выглядело, "как у людей".

В течение всего процесса четвероногие пребывали в одиночном заключении. Соблюдались все положенные церемонии — до мельчайших мелочей. В архивах французского города Мелен сохранился отчет по расходам на казнь свиньи:

"Кормление свиньи в тюрьме: 6 парижских грошей. Далее — палачу… для приведения приговора в исполнение: 54 парижских гроша. Далее — плата за телегу, на которой свинья была доставлена к эшафоту: 6 парижских грошей. Далее — плата за веревку, на которой была повешена свинья: 2 парижских гроша и 8 денариев. Далее — за перчатки: 2 парижских денария".


Но уголовные суды — лишь малая доля процессов. Не оставалась в стороне и церковь, проводя над животными суды массовые. На этих судах обвиняемыми выступали мухи, гусеницы, саранча, кошки, рыбы, пиявки и даже майские жуки.

Над последними садовыми вредителями, именуемыми еще хрущами, в 1479 г. в Лозанне (Швейцария) состоялся громкий судебный процесс, длившийся два года. Решением суда шестиногим преступникам предписывалось незамедлительно покинуть страну.

В Лозанне такие суды проходили с завидной регулярностью. Кроме майских жуков там судили, например, гусениц. Когда последние опустошили этот округ, их по приказу епископа трижды "вызывали на суд" колокольным звоном. При этом миряне опустились на колени и, трижды произнеся слова молитв "Отче наш" и "Богородица Дева, радуйся", обратились к божественной помощи. И хотя гусеницы на суд все равно не явились, их интересы защищал специально назначенный адвокат.

"Дело", разумеется, выиграла община. Согласно приговору гусеницы, ставшие прибежищем дьявола, были торжественно прокляты во имя Отца, Сына и Святого Духа, и им было приказано удалиться со всех полей и исчезнуть. Не тут-то было. Ответчики, согласно свидетельству хроник, "нашли, что им удобнее продолжать жить на почве Лозанны, и оставили проклятия без внимания".

Несмотря на игнорирование гусеницами церковных приговоров, идея вызывать их на суд приглянулась. Так, в 1516 г. обитатели города Вильноз также предъявили иск к гусеницам. Приговор обязал гусениц покинуть в течение шести дней виноградники и земли Вильноза, угрожая им в случае ослушания церковным проклятием.

В 1519 г. в Глурнсе начался процесс против полевых мышей. Мыши дело проиграли. Суд постановил, что "называемые полевыми мышами вредные животные обязаны в течение 14 суток покинуть пахотные земли и луга и переселиться в другое место".


А в той же Лозанне, покончив с гусеницами, в 1541 г. возбудили дело против пиявок, которые стали размножаться с невиданной быстротой, и стоило ступить ногой в лужу, как в ногу тут же впивались десятки кровососов.

Схема процессов обычно была одинакова: после само собой разумеющейся троекратной неявки в суд ответчиков — мышей, хрущей или гусениц — суду приходилось выносить заочное решение. В нем виновным, под страхом ужасающих заклинаний с церковной кафедры, предписывалось в положенный срок покинуть определенную местность. Впрочем, иногда тех же гусениц приносили в суд в большом количестве. Как делегатов от "дьявольского гусеничного сообщества".

Процессы с массовыми ответчиками обычно шли долго. Если же обвинялись единичные твари, то возмездие за колдовские дела настигало их быстро.

Но больше всех не повезло кошкам. Кошки, на свою беду, подходили на роль дьявольских созданий лучше, чем кто-либо еще: прогулки по ночам в одиночестве, душераздирающие крики, святящиеся во тьме глаза. В общем, нечестивое поведение. Тут любому дураку понятно, что без дьявола не обошлось

Помимо инквизиционных трибуналов и светских судов, над кошками устраивали и массовые внесудебные расправы. В феврале в городе Ипр проходило ежегодное празднество, называемое "кошачьим месяцем", когда с центральной колокольни города выбрасывали живых кошек. На случай, если бестия оставалась жива, внизу дежурила свора собак

Празднества, аналогичные ипрскому, существовали во многих регионах Западной Европы: Фландрии, Шлезвиг-Гольштейне, Верхней Силезии и др.

Особую известность приобрел день праздника святого Иоанна. 24 июня на многих городских площадях Франции сооружались виселицы для кошек, во многих городах полыхали костры.

В Париже на Гревскую площадь ставили высокий столб. Наверху подвешивали мешок или бочку с двумя дюжинами кошек. Вокруг столба раскладывались большие поленья, ветки и охапки сена. Все поджигалось, и на глазах у сотен веселящихся бездельников бедные животные поджаривались, издавая ужасные крики.


Инквизиция и простые "сознательные граждане" истязали и убивали ни в чем не повинное "сатанинское отродье" в таких количествах, что кошкам грозило почти полное уничтожение. К XIV в. кошек осталось так мало, что они уже не могли справляться с крысами, переносившими бубонную чуму. Начались эпидемии, в которых, естественно, обвинили не инквизицию, а евреев (считалось, что причина чумы в том, что евреи отравляют колодцы). "Отвечать" за эпидемии была их "специализация", "заботливо" отведенная им католической церковью и светскими властями.


В волне погромов, прокатившейся по Европе, разъяренной толпой были уничтожены около 200 еврейских общин. Это не помогло. Тогда переключились на ведьм и стали сжигать их с неимоверным рвением, для чего папа-дегенерат Иннокентий VIII 5 декабря 1484 г. издает изуверскую буллу "Summis Desiderantes". Теперь на кострах инквизиции ведьмы и еретики будут гореть до XVIII в. Вместе с кошками. Крысы расплодились еще больше. Результат известен — до половины населения Европы погибло от чумы.

Второй, не умершей от чумы половине населения, на тот момент становится уже не до кошек. Кошки начинают размножаться, уменьшается количество крыс и мышей, затихает чума и … с новой силой и с прежним рвением возобновляется уничтожение "дьявольских отродий". Мыши и крысы с радостью наблюдают из своих нор, как обвиняемые в сотрудничестве с ведьмами и дьяволом кошки снова исчезают одна за другой и гибнут от рук инквизиции и рядовых благонравных христиан. Хорошее настроение способствует хорошему аппетиту — в начале XVI в. крысы и мыши почти полностью съедают урожай в Бургундии. Наступает голод. И так дальше, по заколдованному кругу.

Церковь, как обычно, борется с бедой старым, проверенным методом — вызывает крыс на суд. Эпический процесс в суде Отенского церковного округа, где крыс призвали к ответу, должен был раз и навсегда решить проблему с мерзкими тварями. Процесс был громкий, довольно-таки длительный, зал суда потрясали доказательствами ужасающих злодеяний крыс. Но суд урожая не прибавил и медленно угас сам собой, принеся очередные лавры лишь адвокату.

А выжившая часть населения, уставшая безрезультатно сжигать ведьм и кошек, судиться с крысами и громить евреев, придумывает себе нового врага христианства — оборотней. В "просвещенной Европе" начинается следующая священная война: борьба с оборотнями.

БЛОГЕР. Sage
Сегодня 11:31
Как Европа со зверями судилась.
История

Сегодня некоторые удивляются поведению европейцев, Украина и сейчас считает себя эуропейской державой. Нравы народов закладываются издревле, потому будет интересно прочитать о эуропейских традициях средневековья.

В средние века и в Новое время в Западной Европе проходили регулярные судебные процессы над животными. Это может показаться верхом идиотизма (чем они, собственно и являлись), но объяснить причины можно, если принять во внимание суеверную ментальность средневекового мира. С легкой руки католической церкви с конца XIII в. в обществе утвердился подлинный культ дьявола. Сатана мерещился повсюду — в поступках людей, поведении животных, предметах быта, даже в природных явлениях. Кроме того, всеобще был распространен принцип "Око за око, зуб за зуб"…

Множество судебных дел против животных описываются в классическом труде "Золотая ветвь" Джеймса Джорджа Фрэзера — выдающегося британского религиоведа, этнографа и антрополога.

"В Европе вплоть до сравнительно недавнего времени низшие животные в полной мере несли наравне с людьми ответственность перед законом. Домашних животных судили в уголовных судах и карали смертью в случае доказанности преступления; дикие животные подлежали юрисдикции церковных судов, и наказания, которым они подвергались, были изгнание и смерть посредством заклинания или отлучения. Наказания эти были далеко не шуточные, если правда, что св. Патрик прогнал в море заклинаниями всех пресмыкающихся Ирландии или обратил их в камни и что св. Бернар, отлучив жужжавших вокруг него мух, уложил их всех мертвыми на полу церкви.

Право привлечения к суду домашних животных опиралось, как на каменную скалу, на еврейский закон из Книги завета ("Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя" (Бытие, глава 9, стих 5)). В каждом деле назначался адвокат для защиты животных, и весь процесс — судебное следствие, приговор и исполнение — проводился при строжайшем соблюдении всех форм судопроизводства и требований закона.

Благодаря исследованиям французских любителей древностей были опубликованы протоколы 92 процессов, прошедших через суды Франции между XII и XVIII вв. Последней жертвой во Франции этой, можно сказать, ветхозаветной юстиции была корова, которой был вынесен смертный приговор в 1740 г.

Если инквизиция предпочитала старый добрый костер, то светские суды казни выбирали самые разные — в соответствии с тяжестью преступления. Так, осёл, нагло сожравший на чужом огороде листья салата, был приговорен к лишению уха. Собаку, укусившую чиновника, австрийский суд приговорил к "одному году и одному дню тюрьмы". Двух свиней-убийц заживо закопали в землю.

В большинстве же случаев ограничивались публичным повешением. Бывало, что зверей даже обряжали в одежды, чтобы все выглядело, "как у людей".

В течение всего процесса четвероногие пребывали в одиночном заключении. Соблюдались все положенные церемонии — до мельчайших мелочей. В архивах французского города Мелен сохранился отчет по расходам на казнь свиньи:

"Кормление свиньи в тюрьме: 6 парижских грошей. Далее — палачу… для приведения приговора в исполнение: 54 парижских гроша. Далее — плата за телегу, на которой свинья была доставлена к эшафоту: 6 парижских грошей. Далее — плата за веревку, на которой была повешена свинья: 2 парижских гроша и 8 денариев. Далее — за перчатки: 2 парижских денария".


Но уголовные суды — лишь малая доля процессов. Не оставалась в стороне и церковь, проводя над животными суды массовые. На этих судах обвиняемыми выступали мухи, гусеницы, саранча, кошки, рыбы, пиявки и даже майские жуки.

Над последними садовыми вредителями, именуемыми еще хрущами, в 1479 г. в Лозанне (Швейцария) состоялся громкий судебный процесс, длившийся два года. Решением суда шестиногим преступникам предписывалось незамедлительно покинуть страну.

В Лозанне такие суды проходили с завидной регулярностью. Кроме майских жуков там судили, например, гусениц. Когда последние опустошили этот округ, их по приказу епископа трижды "вызывали на суд" колокольным звоном. При этом миряне опустились на колени и, трижды произнеся слова молитв "Отче наш" и "Богородица Дева, радуйся", обратились к божественной помощи. И хотя гусеницы на суд все равно не явились, их интересы защищал специально назначенный адвокат.

"Дело", разумеется, выиграла община. Согласно приговору гусеницы, ставшие прибежищем дьявола, были торжественно прокляты во имя Отца, Сына и Святого Духа, и им было приказано удалиться со всех полей и исчезнуть. Не тут-то было. Ответчики, согласно свидетельству хроник, "нашли, что им удобнее продолжать жить на почве Лозанны, и оставили проклятия без внимания".

Несмотря на игнорирование гусеницами церковных приговоров, идея вызывать их на суд приглянулась. Так, в 1516 г. обитатели города Вильноз также предъявили иск к гусеницам. Приговор обязал гусениц покинуть в течение шести дней виноградники и земли Вильноза, угрожая им в случае ослушания церковным проклятием.

В 1519 г. в Глурнсе начался процесс против полевых мышей. Мыши дело проиграли. Суд постановил, что "называемые полевыми мышами вредные животные обязаны в течение 14 суток покинуть пахотные земли и луга и переселиться в другое место".


А в той же Лозанне, покончив с гусеницами, в 1541 г. возбудили дело против пиявок, которые стали размножаться с невиданной быстротой, и стоило ступить ногой в лужу, как в ногу тут же впивались десятки кровососов.

Схема процессов обычно была одинакова: после само собой разумеющейся троекратной неявки в суд ответчиков — мышей, хрущей или гусениц — суду приходилось выносить заочное решение. В нем виновным, под страхом ужасающих заклинаний с церковной кафедры, предписывалось в положенный срок покинуть определенную местность. Впрочем, иногда тех же гусениц приносили в суд в большом количестве. Как делегатов от "дьявольского гусеничного сообщества".

Процессы с массовыми ответчиками обычно шли долго. Если же обвинялись единичные твари, то возмездие за колдовские дела настигало их быстро.

Но больше всех не повезло кошкам. Кошки, на свою беду, подходили на роль дьявольских созданий лучше, чем кто-либо еще: прогулки по ночам в одиночестве, душераздирающие крики, святящиеся во тьме глаза. В общем, нечестивое поведение. Тут любому дураку понятно, что без дьявола не обошлось

Помимо инквизиционных трибуналов и светских судов, над кошками устраивали и массовые внесудебные расправы. В феврале в городе Ипр проходило ежегодное празднество, называемое "кошачьим месяцем", когда с центральной колокольни города выбрасывали живых кошек. На случай, если бестия оставалась жива, внизу дежурила свора собак

Празднества, аналогичные ипрскому, существовали во многих регионах Западной Европы: Фландрии, Шлезвиг-Гольштейне, Верхней Силезии и др.

Особую известность приобрел день праздника святого Иоанна. 24 июня на многих городских площадях Франции сооружались виселицы для кошек, во многих городах полыхали костры.

В Париже на Гревскую площадь ставили высокий столб. Наверху подвешивали мешок или бочку с двумя дюжинами кошек. Вокруг столба раскладывались большие поленья, ветки и охапки сена. Все поджигалось, и на глазах у сотен веселящихся бездельников бедные животные поджаривались, издавая ужасные крики.


Инквизиция и простые "сознательные граждане" истязали и убивали ни в чем не повинное "сатанинское отродье" в таких количествах, что кошкам грозило почти полное уничтожение. К XIV в. кошек осталось так мало, что они уже не могли справляться с крысами, переносившими бубонную чуму. Начались эпидемии, в которых, естественно, обвинили не инквизицию, а евреев (считалось, что причина чумы в том, что евреи отравляют колодцы). "Отвечать" за эпидемии была их "специализация", "заботливо" отведенная им католической церковью и светскими властями.


В волне погромов, прокатившейся по Европе, разъяренной толпой были уничтожены около 200 еврейских общин. Это не помогло. Тогда переключились на ведьм и стали сжигать их с неимоверным рвением, для чего папа-дегенерат Иннокентий VIII 5 декабря 1484 г. издает изуверскую буллу "Summis Desiderantes". Теперь на кострах инквизиции ведьмы и еретики будут гореть до XVIII в. Вместе с кошками. Крысы расплодились еще больше. Результат известен — до половины населения Европы погибло от чумы.

Второй, не умершей от чумы половине населения, на тот момент становится уже не до кошек. Кошки начинают размножаться, уменьшается количество крыс и мышей, затихает чума и … с новой силой и с прежним рвением возобновляется уничтожение "дьявольских отродий". Мыши и крысы с радостью наблюдают из своих нор, как обвиняемые в сотрудничестве с ведьмами и дьяволом кошки снова исчезают одна за другой и гибнут от рук инквизиции и рядовых благонравных христиан. Хорошее настроение способствует хорошему аппетиту — в начале XVI в. крысы и мыши почти полностью съедают урожай в Бургундии. Наступает голод. И так дальше, по заколдованному кругу.

Церковь, как обычно, борется с бедой старым, проверенным методом — вызывает крыс на суд. Эпический процесс в суде Отенского церковного округа, где крыс призвали к ответу, должен был раз и навсегда решить проблему с мерзкими тварями. Процесс был громкий, довольно-таки длительный, зал суда потрясали доказательствами ужасающих злодеяний крыс. Но суд урожая не прибавил и медленно угас сам собой, принеся очередные лавры лишь адвокату.

А выжившая часть населения, уставшая безрезультатно сжигать ведьм и кошек, судиться с крысами и громить евреев, придумывает себе нового врага христианства — оборотней. В "просвещенной Европе" начинается следующая священная война: борьба с оборотнями.

БЛОГЕР. Sage
Сегодня 11:31
Как Европа со зверями судилась.
История

Сегодня некоторые удивляются поведению европейцев, Украина и сейчас считает себя эуропейской державой. Нравы народов закладываются издревле, потому будет интересно прочитать о эуропейских традициях средневековья.

В средние века и в Новое время в Западной Европе проходили регулярные судебные процессы над животными. Это может показаться верхом идиотизма (чем они, собственно и являлись), но объяснить причины можно, если принять во внимание суеверную ментальность средневекового мира. С легкой руки католической церкви с конца XIII в. в обществе утвердился подлинный культ дьявола. Сатана мерещился повсюду — в поступках людей, поведении животных, предметах быта, даже в природных явлениях. Кроме того, всеобще был распространен принцип "Око за око, зуб за зуб"…

Множество судебных дел против животных описываются в классическом труде "Золотая ветвь" Джеймса Джорджа Фрэзера — выдающегося британского религиоведа, этнографа и антрополога.

"В Европе вплоть до сравнительно недавнего времени низшие животные в полной мере несли наравне с людьми ответственность перед законом. Домашних животных судили в уголовных судах и карали смертью в случае доказанности преступления; дикие животные подлежали юрисдикции церковных судов, и наказания, которым они подвергались, были изгнание и смерть посредством заклинания или отлучения. Наказания эти были далеко не шуточные, если правда, что св. Патрик прогнал в море заклинаниями всех пресмыкающихся Ирландии или обратил их в камни и что св. Бернар, отлучив жужжавших вокруг него мух, уложил их всех мертвыми на полу церкви.

Право привлечения к суду домашних животных опиралось, как на каменную скалу, на еврейский закон из Книги завета ("Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя" (Бытие, глава 9, стих 5)). В каждом деле назначался адвокат для защиты животных, и весь процесс — судебное следствие, приговор и исполнение — проводился при строжайшем соблюдении всех форм судопроизводства и требований закона.

Благодаря исследованиям французских любителей древностей были опубликованы протоколы 92 процессов, прошедших через суды Франции между XII и XVIII вв. Последней жертвой во Франции этой, можно сказать, ветхозаветной юстиции была корова, которой был вынесен смертный приговор в 1740 г.

Если инквизиция предпочитала старый добрый костер, то светские суды казни выбирали самые разные — в соответствии с тяжестью преступления. Так, осёл, нагло сожравший на чужом огороде листья салата, был приговорен к лишению уха. Собаку, укусившую чиновника, австрийский суд приговорил к "одному году и одному дню тюрьмы". Двух свиней-убийц заживо закопали в землю.

В большинстве же случаев ограничивались публичным повешением. Бывало, что зверей даже обряжали в одежды, чтобы все выглядело, "как у людей".

В течение всего процесса четвероногие пребывали в одиночном заключении. Соблюдались все положенные церемонии — до мельчайших мелочей. В архивах французского города Мелен сохранился отчет по расходам на казнь свиньи:

"Кормление свиньи в тюрьме: 6 парижских грошей. Далее — палачу… для приведения приговора в исполнение: 54 парижских гроша. Далее — плата за телегу, на которой свинья была доставлена к эшафоту: 6 парижских грошей. Далее — плата за веревку, на которой была повешена свинья: 2 парижских гроша и 8 денариев. Далее — за перчатки: 2 парижских денария".


Но уголовные суды — лишь малая доля процессов. Не оставалась в стороне и церковь, проводя над животными суды массовые. На этих судах обвиняемыми выступали мухи, гусеницы, саранча, кошки, рыбы, пиявки и даже майские жуки.

Над последними садовыми вредителями, именуемыми еще хрущами, в 1479 г. в Лозанне (Швейцария) состоялся громкий судебный процесс, длившийся два года. Решением суда шестиногим преступникам предписывалось незамедлительно покинуть страну.

В Лозанне такие суды проходили с завидной регулярностью. Кроме майских жуков там судили, например, гусениц. Когда последние опустошили этот округ, их по приказу епископа трижды "вызывали на суд" колокольным звоном. При этом миряне опустились на колени и, трижды произнеся слова молитв "Отче наш" и "Богородица Дева, радуйся", обратились к божественной помощи. И хотя гусеницы на суд все равно не явились, их интересы защищал специально назначенный адвокат.

"Дело", разумеется, выиграла община. Согласно приговору гусеницы, ставшие прибежищем дьявола, были торжественно прокляты во имя Отца, Сына и Святого Духа, и им было приказано удалиться со всех полей и исчезнуть. Не тут-то было. Ответчики, согласно свидетельству хроник, "нашли, что им удобнее продолжать жить на почве Лозанны, и оставили проклятия без внимания".

Несмотря на игнорирование гусеницами церковных приговоров, идея вызывать их на суд приглянулась. Так, в 1516 г. обитатели города Вильноз также предъявили иск к гусеницам. Приговор обязал гусениц покинуть в течение шести дней виноградники и земли Вильноза, угрожая им в случае ослушания церковным проклятием.

В 1519 г. в Глурнсе начался процесс против полевых мышей. Мыши дело проиграли. Суд постановил, что "называемые полевыми мышами вредные животные обязаны в течение 14 суток покинуть пахотные земли и луга и переселиться в другое место".


А в той же Лозанне, покончив с гусеницами, в 1541 г. возбудили дело против пиявок, которые стали размножаться с невиданной быстротой, и стоило ступить ногой в лужу, как в ногу тут же впивались десятки кровососов.

Схема процессов обычно была одинакова: после само собой разумеющейся троекратной неявки в суд ответчиков — мышей, хрущей или гусениц — суду приходилось выносить заочное решение. В нем виновным, под страхом ужасающих заклинаний с церковной кафедры, предписывалось в положенный срок покинуть определенную местность. Впрочем, иногда тех же гусениц приносили в суд в большом количестве. Как делегатов от "дьявольского гусеничного сообщества".

Процессы с массовыми ответчиками обычно шли долго. Если же обвинялись единичные твари, то возмездие за колдовские дела настигало их быстро.

Но больше всех не повезло кошкам. Кошки, на свою беду, подходили на роль дьявольских созданий лучше, чем кто-либо еще: прогулки по ночам в одиночестве, душераздирающие крики, святящиеся во тьме глаза. В общем, нечестивое поведение. Тут любому дураку понятно, что без дьявола не обошлось

Помимо инквизиционных трибуналов и светских судов, над кошками устраивали и массовые внесудебные расправы. В феврале в городе Ипр проходило ежегодное празднество, называемое "кошачьим месяцем", когда с центральной колокольни города выбрасывали живых кошек. На случай, если бестия оставалась жива, внизу дежурила свора собак

Празднества, аналогичные ипрскому, существовали во многих регионах Западной Европы: Фландрии, Шлезвиг-Гольштейне, Верхней Силезии и др.

Особую известность приобрел день праздника святого Иоанна. 24 июня на многих городских площадях Франции сооружались виселицы для кошек, во многих городах полыхали костры.

В Париже на Гревскую площадь ставили высокий столб. Наверху подвешивали мешок или бочку с двумя дюжинами кошек. Вокруг столба раскладывались большие поленья, ветки и охапки сена. Все поджигалось, и на глазах у сотен веселящихся бездельников бедные животные поджаривались, издавая ужасные крики.


Инквизиция и простые "сознательные граждане" истязали и убивали ни в чем не повинное "сатанинское отродье" в таких количествах, что кошкам грозило почти полное уничтожение. К XIV в. кошек осталось так мало, что они уже не могли справляться с крысами, переносившими бубонную чуму. Начались эпидемии, в которых, естественно, обвинили не инквизицию, а евреев (считалось, что причина чумы в том, что евреи отравляют колодцы). "Отвечать" за эпидемии была их "специализация", "заботливо" отведенная им католической церковью и светскими властями.


В волне погромов, прокатившейся по Европе, разъяренной толпой были уничтожены около 200 еврейских общин. Это не помогло. Тогда переключились на ведьм и стали сжигать их с неимоверным рвением, для чего папа-дегенерат Иннокентий VIII 5 декабря 1484 г. издает изуверскую буллу "Summis Desiderantes". Теперь на кострах инквизиции ведьмы и еретики будут гореть до XVIII в. Вместе с кошками. Крысы расплодились еще больше. Результат известен — до половины населения Европы погибло от чумы.

Второй, не умершей от чумы половине населения, на тот момент становится уже не до кошек. Кошки начинают размножаться, уменьшается количество крыс и мышей, затихает чума и … с новой силой и с прежним рвением возобновляется уничтожение "дьявольских отродий". Мыши и крысы с радостью наблюдают из своих нор, как обвиняемые в сотрудничестве с ведьмами и дьяволом кошки снова исчезают одна за другой и гибнут от рук инквизиции и рядовых благонравных христиан. Хорошее настроение способствует хорошему аппетиту — в начале XVI в. крысы и мыши почти полностью съедают урожай в Бургундии. Наступает голод. И так дальше, по заколдованному кругу.

Церковь, как обычно, борется с бедой старым, проверенным методом — вызывает крыс на суд. Эпический процесс в суде Отенского церковного округа, где крыс призвали к ответу, должен был раз и навсегда решить проблему с мерзкими тварями. Процесс был громкий, довольно-таки длительный, зал суда потрясали доказательствами ужасающих злодеяний крыс. Но суд урожая не прибавил и медленно угас сам собой, принеся очередные лавры лишь адвокату.

А выжившая часть населения, уставшая безрезультатно сжигать ведьм и кошек, судиться с крысами и громить евреев, придумывает себе нового врага христианства — оборотней. В "просвещенной Европе" начинается следующая священная война: борьба с оборотнями.

БЛОГЕР. Andreas

Принц Уильям снялся для обложки гей-журнала

Принц Уильям 12 мая встретился с представителями ЛГБТ-сообщества в Кенсингтонском дворце в Лондоне. Они обсудил проблемы, с которыми сексуальные меньшинства сталкиваются в обычной жизни, в частности психологическое давление, а затем принц позировал для обложки ведущего британского гей-издания Attitude.

Принц также высказался в защиту ЛГБТ-сообщества и призвал людей, в особенности молодых, не бояться своей ориентации, обращаться в социальные службы или на горячую линию поддержки, которая работает в Британии.

"Никто не заслуживает издевательств из-за своей сексуальной ориентации или по какой-либо другой причине и никто не должен мириться с такой ненавистью, которую эти молодые люди успели пережить. Молодые геи, лесбиянки и трансгендеры, с которыми я познакомился, по-настоящему смелые, чтобы высказываться и давать надежду другим людям, которые переживают страшные издевательства прямо сейчас.
ПРИНЦ УИЛЬЯМ "

БЛОГЕР. Юлия Витязева
Вчера 22:48
Наших бьют

Пошли писать моралисты: как можно, спрашивают, симпатизировать нашему хулиганью во Франции, когда есть дела поважнее — Донбасс, бомбёжки, раненые дети?

Не честный упрёк какой-то.

Разве кто-то говорит о смене приоритетов? Все отлично понимают, что да: война в Донбассе — это во сто крат важнее любого футбола. И болелы осознают это не хуже прочих.

Люди-то поддерживают наших фанатов не "вместо" Донбасса. Сочувствуют им не в качестве "отдушины от надоевшей войны". А потому что там, на улицах Марселя, тоже наши. "Наших бьют".

Конечно, бьют не снарядами. Не автоматными очередями, пока что. Не в тюрьмах СБУ наши там сидят — а по ментовкам всего лишь. Глупо и сравнивать.

Но дерутся с нашими те же вражины, которые и за Донбасс нас ненавидят, и за Крым, и за всё остальное. Для них разницы никакой: там и тут русские — бей их! Хоть кулаками, хоть санкциями, а дай волю — и с бомбардировщиков шмальнут.

И драки те фанатские идут не за халявное пиво, не за билет на стадион. Не за "увидеть Париж и умереть". А по факту принадлежности к стране, как ни крути. По факту цветов твоей футболки, и герба на ней, и флага на плечах.

Так что же, отрекаться? Глядеть равнодушно, если флаг тот сорвут и им подотрутся? Нет, я не согласен. И делить наших по сортам не собираюсь.

Денис Тукмаков

БЛОГЕР. Green Tea (Зелёный Чай)
1 мая 21:07
Случай в Одессе

Мыкола, командир сотни, присланной в Одессу на случай подавления возможных акций 2-го мая, внезапно проснулся, хватая ртом воздух.

Немного придя в себя, он посмотрел на часы, год назад снятые им с руки какой-то убитой женщины в Песках.

Перламутровые стрелки показывали три часа ночи.

Часы были дамскими, но Мыколе, потрясённому золотым корпусом и иностранной надписью CHANEL на циферблате, они очень нравились.

«Армейские!» - часто говаривал он сослуживцам. – «Бачишь, шо написано - Шинель!»

Мыкола отдышался, вытер невесть откуда взявшийся холодный пот со стриженой головы, увенчанной длинным козацким чубом и огляделся в поисках разбудившей его опасности.

Тут и там, вповалку на поддонах, стащенных с окрестных магазинов, храпели пьяные хлопцы, уютно устроившись возле ещё тёплой железной бочки.

Ближе к Дому Профсоюзов тускло поблёскивали ряды бронемашин.

Какой-то парубок лапал одетую в камуфляж малолетку, жарко обещая ей привезти черевички самой жены Путина, после того, как они с побратимами возьмут Москву. Малолетка хохотала и была не против.

Всё, на первый взгляд, было как обычно.

Но что-то было не так.

Мыкола огляделся и внезапно понял. Опасность внушал сам этот странный город. Эти нависающие большие дома с непонятными витиеватыми башенками на крышах, эти странные прямые улицы, уходящие в пугающую даль, эти непонятные надписи на табличках: «Куликово Поле», «Дерибасовская». Всё это было каким-то чужим и враждебным.

Здесь не было привычных ему мазанок с соломенной крышей, по-хозяйски справно огороженных плетнем с горшками на кольях. Не хрюкали параси, уютно пригревшись в тёплом поросятнике, не шелестели под весенним ветерком развешенные над окнами связки с чесноком, на случай внезапных чертей, и не пахло вкусными галушками.

Мыкола встал с поддона и побрёл по ночному городу, что-то бормоча.

Он шёл, не разбирая улиц, впрочем, он и знать не хотел, как они называются.

По пути он бил стёкла витрин, опрокидывал урны и царапал гвоздём припаркованные автомобили.

Но город угнетал его всё больше. Для храбрости он запел «Ще не вмерла», но его голос предательски затухал, отражаясь от странных и непонятно зачем столь расточительно глупо построенных красивых зданий.

Уже в полубессознательном состоянии Мыкола вышел на какую-то площадь, взглянул верх и остолбенел.

Перед ним стояла женщина. Она величественно улыбалась, глядя в какую-то неимоверную и непостижимую даль, и небрежно откидывала руку, словно указывая, куда нужно идти Мыколе и всей его сотне.

Мыкола выдохнул и, повинуясь какому-то непонятному, первобытному чувству, рухнул на колени.

- Матушка государыня, прости раба твоего грешного! - взвыл он. - Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя хунты!

Но через минуту, вспомнив, что теперь он громадянин незалежной европейской державы, он вскочил, из последних сил рванул ворот вышиванки и выхватил пистолет.

- Москальска курва! – яростно крикнул он и выпустил в памятник всю обойму.

Одна из пуль попала в длань Екатерины, срикошетила и вернулась Мыколе в лоб.

…………..

На следующий день все украинские информагенства сообщили о подлом убийстве в Одессе украинского активиста, патриота и настоящего героя Украины Мыколы Крысюка.

В убийстве обвинили агентов ГРУ ГШ РФ.

БЛОГЕР. Green Tea (Зелёный Чай)
1 мая 21:07
Случай в Одессе

Мыкола, командир сотни, присланной в Одессу на случай подавления возможных акций 2-го мая, внезапно проснулся, хватая ртом воздух.

Немного придя в себя, он посмотрел на часы, год назад снятые им с руки какой-то убитой женщины в Песках.

Перламутровые стрелки показывали три часа ночи.

Часы были дамскими, но Мыколе, потрясённому золотым корпусом и иностранной надписью CHANEL на циферблате, они очень нравились.

«Армейские!» - часто говаривал он сослуживцам. – «Бачишь, шо написано - Шинель!»

Мыкола отдышался, вытер невесть откуда взявшийся холодный пот со стриженой головы, увенчанной длинным козацким чубом и огляделся в поисках разбудившей его опасности.

Тут и там, вповалку на поддонах, стащенных с окрестных магазинов, храпели пьяные хлопцы, уютно устроившись возле ещё тёплой железной бочки.

Ближе к Дому Профсоюзов тускло поблёскивали ряды бронемашин.

Какой-то парубок лапал одетую в камуфляж малолетку, жарко обещая ей привезти черевички самой жены Путина, после того, как они с побратимами возьмут Москву. Малолетка хохотала и была не против.

Всё, на первый взгляд, было как обычно.

Но что-то было не так.

Мыкола огляделся и внезапно понял. Опасность внушал сам этот странный город. Эти нависающие большие дома с непонятными витиеватыми башенками на крышах, эти странные прямые улицы, уходящие в пугающую даль, эти непонятные надписи на табличках: «Куликово Поле», «Дерибасовская». Всё это было каким-то чужим и враждебным.

Здесь не было привычных ему мазанок с соломенной крышей, по-хозяйски справно огороженных плетнем с горшками на кольях. Не хрюкали параси, уютно пригревшись в тёплом поросятнике, не шелестели под весенним ветерком развешенные над окнами связки с чесноком, на случай внезапных чертей, и не пахло вкусными галушками.

Мыкола встал с поддона и побрёл по ночному городу, что-то бормоча.

Он шёл, не разбирая улиц, впрочем, он и знать не хотел, как они называются.

По пути он бил стёкла витрин, опрокидывал урны и царапал гвоздём припаркованные автомобили.

Но город угнетал его всё больше. Для храбрости он запел «Ще не вмерла», но его голос предательски затухал, отражаясь от странных и непонятно зачем столь расточительно глупо построенных красивых зданий.

Уже в полубессознательном состоянии Мыкола вышел на какую-то площадь, взглянул верх и остолбенел.

Перед ним стояла женщина. Она величественно улыбалась, глядя в какую-то неимоверную и непостижимую даль, и небрежно откидывала руку, словно указывая, куда нужно идти Мыколе и всей его сотне.

Мыкола выдохнул и, повинуясь какому-то непонятному, первобытному чувству, рухнул на колени.

- Матушка государыня, прости раба твоего грешного! - взвыл он. - Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя хунты!

Но через минуту, вспомнив, что теперь он громадянин незалежной европейской державы, он вскочил, из последних сил рванул ворот вышиванки и выхватил пистолет.

- Москальска курва! – яростно крикнул он и выпустил в памятник всю обойму.

Одна из пуль попала в длань Екатерины, срикошетила и вернулась Мыколе в лоб.

…………..

На следующий день все украинские информагенства сообщили о подлом убийстве в Одессе украинского активиста, патриота и настоящего героя Украины Мыколы Крысюка.

В убийстве обвинили агентов ГРУ ГШ РФ.

БЛОГЕР. Green Tea (Зелёный Чай)
1 мая 21:07
Случай в Одессе

Мыкола, командир сотни, присланной в Одессу на случай подавления возможных акций 2-го мая, внезапно проснулся, хватая ртом воздух.

Немного придя в себя, он посмотрел на часы, год назад снятые им с руки какой-то убитой женщины в Песках.

Перламутровые стрелки показывали три часа ночи.

Часы были дамскими, но Мыколе, потрясённому золотым корпусом и иностранной надписью CHANEL на циферблате, они очень нравились.

«Армейские!» - часто говаривал он сослуживцам. – «Бачишь, шо написано - Шинель!»

Мыкола отдышался, вытер невесть откуда взявшийся холодный пот со стриженой головы, увенчанной длинным козацким чубом и огляделся в поисках разбудившей его опасности.

Тут и там, вповалку на поддонах, стащенных с окрестных магазинов, храпели пьяные хлопцы, уютно устроившись возле ещё тёплой железной бочки.

Ближе к Дому Профсоюзов тускло поблёскивали ряды бронемашин.

Какой-то парубок лапал одетую в камуфляж малолетку, жарко обещая ей привезти черевички самой жены Путина, после того, как они с побратимами возьмут Москву. Малолетка хохотала и была не против.

Всё, на первый взгляд, было как обычно.

Но что-то было не так.

Мыкола огляделся и внезапно понял. Опасность внушал сам этот странный город. Эти нависающие большие дома с непонятными витиеватыми башенками на крышах, эти странные прямые улицы, уходящие в пугающую даль, эти непонятные надписи на табличках: «Куликово Поле», «Дерибасовская». Всё это было каким-то чужим и враждебным.

Здесь не было привычных ему мазанок с соломенной крышей, по-хозяйски справно огороженных плетнем с горшками на кольях. Не хрюкали параси, уютно пригревшись в тёплом поросятнике, не шелестели под весенним ветерком развешенные над окнами связки с чесноком, на случай внезапных чертей, и не пахло вкусными галушками.

Мыкола встал с поддона и побрёл по ночному городу, что-то бормоча.

Он шёл, не разбирая улиц, впрочем, он и знать не хотел, как они называются.

По пути он бил стёкла витрин, опрокидывал урны и царапал гвоздём припаркованные автомобили.

Но город угнетал его всё больше. Для храбрости он запел «Ще не вмерла», но его голос предательски затухал, отражаясь от странных и непонятно зачем столь расточительно глупо построенных красивых зданий.

Уже в полубессознательном состоянии Мыкола вышел на какую-то площадь, взглянул верх и остолбенел.

Перед ним стояла женщина. Она величественно улыбалась, глядя в какую-то неимоверную и непостижимую даль, и небрежно откидывала руку, словно указывая, куда нужно идти Мыколе и всей его сотне.

Мыкола выдохнул и, повинуясь какому-то непонятному, первобытному чувству, рухнул на колени.

- Матушка государыня, прости раба твоего грешного! - взвыл он. - Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя хунты!

Но через минуту, вспомнив, что теперь он громадянин незалежной европейской державы, он вскочил, из последних сил рванул ворот вышиванки и выхватил пистолет.

- Москальска курва! – яростно крикнул он и выпустил в памятник всю обойму.

Одна из пуль попала в длань Екатерины, срикошетила и вернулась Мыколе в лоб.

…………..

На следующий день все украинские информагенства сообщили о подлом убийстве в Одессе украинского активиста, патриота и настоящего героя Украины Мыколы Крысюка.

В убийстве обвинили агентов ГРУ ГШ РФ.

БЛОГЕР. Green Tea (Зелёный Чай)
1 мая 21:07
Случай в Одессе

Мыкола, командир сотни, присланной в Одессу на случай подавления возможных акций 2-го мая, внезапно проснулся, хватая ртом воздух.

Немного придя в себя, он посмотрел на часы, год назад снятые им с руки какой-то убитой женщины в Песках.

Перламутровые стрелки показывали три часа ночи.

Часы были дамскими, но Мыколе, потрясённому золотым корпусом и иностранной надписью CHANEL на циферблате, они очень нравились.

«Армейские!» - часто говаривал он сослуживцам. – «Бачишь, шо написано - Шинель!»

Мыкола отдышался, вытер невесть откуда взявшийся холодный пот со стриженой головы, увенчанной длинным козацким чубом и огляделся в поисках разбудившей его опасности.

Тут и там, вповалку на поддонах, стащенных с окрестных магазинов, храпели пьяные хлопцы, уютно устроившись возле ещё тёплой железной бочки.

Ближе к Дому Профсоюзов тускло поблёскивали ряды бронемашин.

Какой-то парубок лапал одетую в камуфляж малолетку, жарко обещая ей привезти черевички самой жены Путина, после того, как они с побратимами возьмут Москву. Малолетка хохотала и была не против.

Всё, на первый взгляд, было как обычно.

Но что-то было не так.

Мыкола огляделся и внезапно понял. Опасность внушал сам этот странный город. Эти нависающие большие дома с непонятными витиеватыми башенками на крышах, эти странные прямые улицы, уходящие в пугающую даль, эти непонятные надписи на табличках: «Куликово Поле», «Дерибасовская». Всё это было каким-то чужим и враждебным.

Здесь не было привычных ему мазанок с соломенной крышей, по-хозяйски справно огороженных плетнем с горшками на кольях. Не хрюкали параси, уютно пригревшись в тёплом поросятнике, не шелестели под весенним ветерком развешенные над окнами связки с чесноком, на случай внезапных чертей, и не пахло вкусными галушками.

Мыкола встал с поддона и побрёл по ночному городу, что-то бормоча.

Он шёл, не разбирая улиц, впрочем, он и знать не хотел, как они называются.

По пути он бил стёкла витрин, опрокидывал урны и царапал гвоздём припаркованные автомобили.

Но город угнетал его всё больше. Для храбрости он запел «Ще не вмерла», но его голос предательски затухал, отражаясь от странных и непонятно зачем столь расточительно глупо построенных красивых зданий.

Уже в полубессознательном состоянии Мыкола вышел на какую-то площадь, взглянул верх и остолбенел.

Перед ним стояла женщина. Она величественно улыбалась, глядя в какую-то неимоверную и непостижимую даль, и небрежно откидывала руку, словно указывая, куда нужно идти Мыколе и всей его сотне.

Мыкола выдохнул и, повинуясь какому-то непонятному, первобытному чувству, рухнул на колени.

- Матушка государыня, прости раба твоего грешного! - взвыл он. - Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя хунты!

Но через минуту, вспомнив, что теперь он громадянин незалежной европейской державы, он вскочил, из последних сил рванул ворот вышиванки и выхватил пистолет.

- Москальска курва! – яростно крикнул он и выпустил в памятник всю обойму.

Одна из пуль попала в длань Екатерины, срикошетила и вернулась Мыколе в лоб.

…………..

На следующий день все украинские информагенства сообщили о подлом убийстве в Одессе украинского активиста, патриота и настоящего героя Украины Мыколы Крысюка.

В убийстве обвинили агентов ГРУ ГШ РФ.

Надьки для перчинки не хватало... Что же полоумную то, никто не кинул , прямо в толпу этих дерущихся укробыдл..?