Здесь надо обратить внимание, что Буш-Папа редко когда сам создавал
какие-то ситуации, он обычно пользовался теми, что уже есть. А в генезе
этой картины надобно понимать, что ему нужны были деньги, темные не
декларируемые средства, которые он мог бы пускать в оборот на "Борьбу с
Коммунизмом". За счет своих больших и весьма сложных связей в Латинской
Америке эти средства именно с середины 1970-х его группа начала получать
за счет крышевания оборота кокаина из Латинской Америки. Как глобальное
явление такая сущность как "медельинский картель" стала наблюдаться
именно после разгрома всех противников Бушей в самих США, ибо с этого
момента кокаин стал поступать туда без препятствий.
Однако нарко-рынок ограничен, а героин, в отличие от кокаина,
еще и сокращает поголовье потребителей. То есть поток наркоты из
Индокитая в ту же Америку не только сбивал цены на кокаин, но и –
попросту убивал потенциальных пользователей этой группы товаров, так что
с производителями героина именно Буш-Папа в те годы начал войну
беспощадную.
Главными производителями герыча в те годы были полпотовцы в
Кампучии. А их главными военно-политическими противниками оказались
столь ненавидимые тогдашними американцами вьетконговцы. А Буш-Папа был
из тех людей, кто в политике руководствовался не эмоциями, а Идеями.
Главной его Идеей была "Борьба с Коммунизмом" – и по вдумчивому
размышлению он осознал, что вьетнамцы-то в сущности не Коммунисты.
Особенно если в процессе предпринимаемых мероприятий их удастся
поссорить одновременно и с СССР, и с Китаем. А раз с идеологической
точки зрения никаких проблем не было, то – "Никогда не говори никогда".
С вьетнамской точки зрения ситуация выглядела так, - страна
была в экономической блокаде от США. При этом полпотовцы постоянно
стреляли на границе, а граница в джунглях понятие немного условное. То
есть нужно было восстанавливать порушенное страшной войною хозяйство, но
средств снаружи для этого не было (русские оказывали посильную помощь,
но средств для модернизации всей экономики от них было не дождаться:
вон, они даже за аренду военно-морской базы не платили – из принципа), а
изнутри шла бесконечная война на западной границе против полпотовцев. И
вот появились американские эмиссары, которые говорили, что история с
Вьетнамом для них закрытая страница в истории, но им сейчас очень важно
взять под контроль "золотой треугольник" и истребить там полпотовцев.
Ибо сам по себе Вьетнам их сейчас нисколько не парит, но постоянные
поставки героина в Америку – парят и очень сильно. Соответственно – если
вьетнамская армия разделается с полпотовцами и потом гарантирует
уничтожение всех опиумных плантаций, то амеры снимут с Вьетнама
экономическое эмбарго и сделают вид, что не видят вьетнамских дивизий ни
в Лаосе, ни в Камбодже.
Это предложение для вьетов было весьма соблазнительным и
выглядело очень заманчиво. И они – в принципе согласились. С одним
большим "но". Кампучия сосредоточила практически все свои главные силы
на границе с Вьетнамом и лобовая атака по ним для вьетнамцев была
невозможна. Вот здесь и появляется нынешний правитель Камбоджи, а в те
годы полпотовский генерал Хенг Самрин, который в том же 1978 году
внезапно "прозрел" на все ужасы полпотовского режима, отдал приказ
войскам и пошел на Пномпень. Но не дошел слегка. Армия его слегка
разбежалась, полпотовцы подтянули все ресурсы и мятеж Самрина начал
захлебываться. Но он попросил о помощи "братский Вьетнам". Вьетнамцы
легко прошли пограничную зону, оставленную войсками Самрина и сломали
хребет недобитым полпотовцам. Остальное – история.
Китайское руководство некое время оставалось в неведении об
истинной подоплеке всей этой истории и сперва искренне на американцев
обиделось. Но именно в 1979 году Буш-Папа (под видом "деревенского
дурачка Джимми") пригласил Дэн Сяо Пина с визитом в США, где устроил
тому царский прием. Именно в ходе этого визита Буш-Папа встречался с
Дэном лично и объяснил тому позицию элиты США по поводу "золотого
треугольника" и поставок индокитайского героина в США. Он спросил Дэна,
готов ли тот ассоциировать себя с кхмерскими наркоторговцами и
представителями этнических китайских преступных сообществ? Ибо от его
слов будет прямо зависеть политика экономического благоприятствования
КНР со стороны США.
Дэн не сильно задумывался и предельно точно и безусловно
дистанцировался от производства опиума полпотовцами. При этом он остался
под сильным впечатлением от моральной integrity Буша-Папы в вопросе
борьбы с опиумом и тем, что ради достижения своей цели тот способен обо
всем договориться даже с вьетконговцами. Такой степени прагматичности и
гибкости он не ожидал от своего сюзерена. И отношения КНР и США с того
самого времени принялись "цвести и пахнуть".
Резюме: быстрое восстановление дипломатических контактов между
США и Вьетнамом – вскоре после окончания вьетнамской кампании, а так же
более чем мягкое отношение китайцев к – более чем – двусмысленным
действиям США в этой истории опираются на морально-этический фундамент
борьбы с наркотиками в Индокитае.
Буш-Папа фактически именно в 1979 году закрыл проблему
"золотого треугольника" в Индокитае. И это очень многое объясняет. (В
том числе и так называемый "золотой век" медельинского кокаинового
наркокартеля в 1980-е годы.)
Соответственно, победа над камбоджийским опиумом сделала
следующий шаг Буша-Папы более чем естественным: он легко пересек границы
"сфер влияния" и с тем же миссионерским энтузиазмом полез решать
проблему другого героина – афганского.
Там нюанс состоял в том, что в 1978 году в стране пришел к
власти Нур Мухаммед Тараки, который по национальности хоть и пуштун, но
при этом внутри Афгана опирался на таджикское меньшинство. А те
знамениты своим умением выращивать мак. В итоге с 1978 по 1979 год – то
есть, за короткое время правления Тараки – площади опиумных делянок
выросли по нашим оценкам втрое, если не впятеро. Американцы как раз
только перевели дух от решения проблемы с "золотым треугольником", а тут
у них на глазах замаячила другая напасть. Поэтому те самые спецы по
камбоджийскому опию были массово переброшены в Афган на борьбу с опиумом
афганским.
Внутри НДПА люди Буша сделали ставку на Хафизуллу Амина, -
просто потому, что его семья была очень пуштунской и связанной с
местными правоохранительными органами (отец Амина был почти всю жизнь
начальником кабульской тюрьмы), поэтому усиление в Афгане
наркодельцов-таджиков для этой части местной элиты было "не в кассу". То
есть, по местным обычаям – стоило бы нарко-производителям хоть немного
опериться - они бы сделали секир-башка всему клану Амина, просто за то,
что те десятилетиями держали их под замком в местных зиндонах. Восток –
дело тонкое. Поэтому-то Тараки по факту и года не продержался, ибо
местные же полицаи наблюдая, как быстро и бесконтрольно при нем растут
маковые поля, моментально проэкстраполировали свои наблюдения и
понимание как у таджикских бандюг голова устроена (в Курган-Тюбе эти
добрые люди вбивали в головы врагам гвозди-соточки и обрабатывали их еще
живых циркуляркой) и не откладывая в долгий ящик "все правильно
сделали".
Но именно это - скорость, жестокость, "правильность в
уничтожении мака" и обилие американских советников – сильно напугали
наше тогдашнее советское руководство.
Амин был уничтожен не только потому, что он был "американским
агентом", просто он в тот миг оказался объединяющей фигурой для
афганских силовиков, и нас напугала та скорость, с которой они вокруг
Амина сплотились.
Нет ничего тайного, что не стало бы явным.
Уже к осени 1979 года мы в общих чертах знали о действиях
"неправительственных американских агентств" в Индокитае и о том, как
легко – без всяких бомбежек и дефолиаций – они оттуда нас выпихнули.
Мало того, наши компетентные ведомства как раз осенью 1979 года
обнаружили, что те же самые "тихие американцы", которые только что
провернули такую партию в Индокитае, появились в другой стране – в
Афганистане. Как раз в сентябре 1979 года их друг и ставленник Хафизулла
Амин свергает своего товарища Тараки и возглавляет Афганистан.
Одно дело – когда такой цирк наши заклятые американские
партнеры проворачивают в далеком Индокитае. Но аналогичный казус на
нашей южной границы, в нашем мягком подбрюшье, выглядел для нас слишком
уж угнетающе и устрашающе. А то, что все пойдет именно по самому дурному
для нас варианту – сомнений почему-то в Конторе никаких не было. Ибо за
Бушем-Папой шла слава необычайно успешного "Темных дел Мастера" и
повторенья вьетнамской истории в Афганистане мы допустить не могли.
Поэтому с самого верха прошла отмашка, именно Юрий Андропов
стал во главе операции по недопущению вьетнамского сценария в
Афганистане и в декабре 1979 года – ровно через 3 месяца после гибели
Тараки – наши десантные борта взяли курс на Афган.

То есть Буш-Папа фактически заманил нас в аналогичную задницу,
из которой недавно пришлось выбираться самим США. Афган стал зеркальным
повторением для нас американской кампании во Вьетнаме