Если принять как факт процветающее при одобрении Сталина анонимное доносительство, то вполне можно дать этому оценку.
Писали "Дорогие граждане СССР" всех национальностей, вероисповеданий, анонимно или нет, искренне полагая, что помогают искоренять зло. А документы и доносы из коммуналок привели в изумление даже комиссию по расследованию, которая разбирала разрешённые архивы. Написанные с ошибками, коряво, но политически грамотно( инттилегент Сычев в уборной читал газету с портретом Сталина, а вышел без нее, подтерся. Я видал сам.)... Это был удобный случай для отъема чужой собственности: имущества, женщины, квартиры, места работы ,или месть, сведение счетов, зависть...
Деятельность доносчиков разрослась до невероятных размеров. Нередкими были сообщения в советских газетах, что, например, один человек донес на 69 человек, а другой — на 100 и т.д. В одном из городов член партии «разоблачил» всю свою организацию.На XVIII съезде партии, когда «перегибы», допущенные во время чисток, подвергались запоздалой и частичной критике, огласили рассказ одного доносчика о том, как ему удалось добиться снятия пятнадцати секретарей местных партийных организаций. Другой известный клеветник из Минска, как сообщалось на съезде, «обратился с такой просьбой:«Я выбился из сил в борьбе с врагами, а поэтому прошу путевку на курорт». (Громкий смех)».
Но доносительство процветало не только на любительской добровольной основе. НКВД повсеместно организовал специальную сеть «сексотов» (секретных сотрудников), которые вербовались из местного населения.
Сексоты разделялись на две группы: в первую входили добровольцы — откровенные подонки и злопыхатели, которые хотели досадить своим знакомым, и «идеалисты», уверенные в том, что они работают для блага «Дела». Вторую группу составляли сексоты по принуждению; часто этим людям обещали облегчить судьбу их родственников, находящихся в тюрьме. Они надеялись, что будут говорить правду и не доставят неприятностей своим друзьям. Но это был самообман: нажим становился все сильнее и сильнее.
Сексота, который не поставлял информации, автоматически брали на подозрение. А поскольку население в целом научилось держать язык за зубами, доносчикам приходилось все больше сообщать о безобидных поступках и словах, по-своему истолковывать или просто выдумывать, чтобы удовлетворить одолевающую НКВД жажду заговоров.
___________________________


Не знаю, как вы, но я бы не захотел жить в СССР в то время и с такими людьми.

Павел Байков, У меня за последнее время даже на счет НКВД нет одного мнения, на счет пограничных войск НКВД, которые приняли первый удар на себя, были первое время более боеспособны , чем Красная Армия.


"...«Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина» — надпись, сделанная неизвестным солдатом в Брестской крепости 20 июля 1941 года. Надпись была обнаружена в казарме 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР, одного из четырёх подразделений войск НКВД, которые вместе с гарнизоном Красной Армии дислоцировались в крепости..."

Павел Байков, в любом случае, имени доносчика вы знать не будете. Не понимаю, что вам с того. Но на Западе доносительство гораздо более распространено чем у нас и считается правильным. В Германии, например, свидетели нарушения вами правил ПДД донесут с вероятностью около 100%. В США донесут на какую-нибудь неожиданную фигню, которую вы делаете во дворе своего личного дома. Например, воблу сушите. Везде донесут, если вы, по их мнению, неправильно воспитываете детей. Доносы были и будут там средой обитания.