Читаем Гоголя: Тарас Бульба «Этот жид был известный Янкель. Он уже очутился тут арендатором и корчмарем, прибрал понемногу всех окружных панов и шляхтичей в свои руки, высосал понемногу почти все деньги и сильно обозначил свое жидовское присутствие в той стране. На расстоянии трех миль во все стороны не оставалось ни одной избы в порядке: все валилось и дряхлело, все пораспивалось, и осталась бедность да лохмотья, как после пожара или чумы выветрился весь край. И если бы десять лет еще пожил бы там Янкель, то он, вероятно, выветрил бы и все воеводство»... «Янкель... силился подавить в себе вечную мысль о золоте, которая, как червь, обвивает душу жида».

Ничего этого нет в фильме Бортко. Да, Янкель выглядит в нем малосимпатичным, трусливым человеком. Но того презрения, той ослепляющей ненависти к евреям, которыми напоена книга Гоголя, в фильме нет и в помине. Более того, чтобы снизить накал этой ненависти, Бортко вводит небольшие корректировки текста.

В книге диалог, предшествующий еврейскому погрому, устроенному казаками Бульбы, звучит так:

-Такая пора теперь завелась, что уже церкви святые теперь не наши.

- Как уже не наши?

- Теперь у жидов они на аренде. Если жиду вперед не заплатишь, то и обедни нельзя править.... И если рассобачий жид не положит значка нечистою своею рукою на святой пасхе, то и святить пасхи нельзя.

У Бортко «жид» заменено на «шинкарь». И выходит, что не «жиды», а какие-то неизвестные «шинкари» повинны в осквернении церквей. Резон Бортко понятен - в ситуации нынешнего религиозного Ренессанса, набирающего в России силу с каждым годом, такой диалог звучал бы весьма провокативно.