Госдумские двоечники, или О безответственном отношении к животным и их владельцам


автор: Александр Власенко


«Москва, 24 марта. Вчера российские парламентарии приняли в первом чтении законопроект об ответственном обращении с животными, передает ИТАР-ТАСС.
Проект закона был разработан депутатской группой под руководством председателя комитета по природным ресурсам Евгения Туголукова.
На пленарном заседании документ представил член профильного комитета Владимир Мединский».
Всё-таки приняли. Ну, сами виноваты, господа депутаты. Ибо не должны были. Законопроект настолько плохонек (безграмотен, несостоятелен, просто глуп – любое из определений можно использовать с полным на то правом), что и законодательно защищаемому ежу это должно быть понятно, а уж нижней палате парламента Российской Федерации и подавно.
Начнём с конца (после доберёмся и до начала, никуда оно от нас не денется). В конце документа обнаруживаем список «потенциально опасных пород собак», в количестве семи, и их метисов в привесок. Вот он, с сохранённой орфографией:
«1. Американский питбультерьер
2. Южноафриканский бурбуль
3. Карельская медвежья собака
4. Анатолийский карабаш
5. Американский стафордширдский терьер
6. Кавказкая овчарка
7. Алабай
8. Метисы указанных пород »
Стыдно сказать, но в данном списке только орфографических ошибок сразу выявляем три штуки. Ни у нас, ни во всём остальном мире нет пород «кавказкая овчарка» и «американский стафордширдский терьер», поскольку по-русски следует писать «кавказская» и «стаффордширский». Ох, ну и грамотеи же наши законотворцы! Ладно ещё там бизнесмены Туголуков с Нюдюрбеговым, им умение считать денежки куда важнее навыков чтения и письма. Но Мединский?! Он ведь профессор МГИМО, доктор политических наук, член Союза писателей России. Плюс (или минус?) к тому состоит в Генеральном Совете «Единой России». Да уж… Впрочем, к вопросу отношений властей предержащих с великим и могучим мы ещё вернёмся. Пока же продолжим разбираться с «потенциально опасными».
«Алабай». А ведь и этой породы в России официально нет. «Алабаями» в Туркмении называют местные разновидности среднеазиатских овчарок, которых разводят согласно собственному национальному стандарту. У нас же и туркменские, и таджикские, и узбекские, и афганские чабанские собаки разводятся по российскому стандарту под именем среднеазиатской овчарки, а слово «алабай» используют лишь в обиходе как бытовое узнаваемое название. Итого, уже трёх пород из списочных семи мы недосчитались. Кстати, если даже имелись в виду «азиаты», то совершенно напрасно: они отличаются выраженным ритуальным поведением, «собачьим благородством», и побеждённых не добивают. Хотя это и самая, пожалуй, распространённая порода собак в России, однако припомнить случаи гибели людей при нападении среднеазиатской овчарки как-то не удаётся. Чем эти собачки провинились перед Государственной Думой?
Анатолийский карабаш. В России есть… десять? пятнадцать?.. в общем, несколько представителей этой турецкой породы. Популярными они вряд ли когда у нас станут, поскольку по сути своей аналогичны кавказским и среднеазиатским овчаркам, и завозятся из западных стран, а не со своей исторической родины. Когда карабаши успели завоевать репутацию опасных в глазах российских парламентариев – ума не приложу. Похоже, кому-то вредно на ночь читать страшные сказки просвещённой Европы.
Самый смешной анекдот года – включение в список опасных пород карельской медвежьей собаки. Подозреваю, что она пострадала исключительно из-за своего «страшного» названия. Может быть, я разочарую ревностных слуг народа, но чего не поделаешь ради торжества истины: карельская медвежья собака ни нравом, ни размерами с медведем не сопоставима, и на роль «медведедава» никогда не претендовала. Средненькая по размерам лаечка, нашей русско-европейской самая ближайшая родственница и очень на неё похожа, но вот только на охоте почти уже не применяется, а больше на выставках «звездит» и диваны отлёживает. Милая такая почти совсем декорашка, которую абсолютно незаслуженно причислили к людоедам.
В недавнем телеинтервью депутат Мединский изволили сказать, что список опасных пород составили некие не названые им кинологи. Компетентные до ужаса, судя по всему. И где он таких консультантов находит? «Рыбак рыбака видит издалека»? Или просто подшутили над законодателями?
О бурбулях и питбультерьерах я не забыл, упомяну после.
Следующим с конца за приложением №2 идёт приложение №1 с перечнем животных-компаньонов, которые только и разрешены к содержанию в домашних условиях и питомниках, согласно п.6 ст.2 данного законопроекта. Вот он весь:
«Перечень животных-компаньонов
1. Собаки
2. Кошки
3. Лошади (содержащиеся в качестве животных-компаньонов и не используемые владельцем в качестве продуктивного животного)
4. Карликовые свиньи (мини пиги)
5. Домашние хорьки (фретка)
6. Мелкие грызуны (белки, декоративные крысы, морские свинки, декоративные мыши, хомяки, песчанки, дегу, шиншиллы, бурундуки, декоративные кролики)
7. Ежи
8. Птицы (кряквы, фазановые, голубеобразные, попугаеобразные, вьюрковые, ткачиковые и овсянковые, ястребы-перепелятники и ястребы-тетеревятники),
- мелкие неядовитые пресмыкающиеся (хамелеоны, полозы, черепахи, ящерицы, игуаны)
9. Членистоногие животные
10. Мелкие неядовитые земноводные (лягушки, тритоны, квакши, аксолотли)
11. Аквариумные рыбы и моллюски»
Анекдот продолжается. Собак, так и быть, пропустим. А вот кошки… Кошками биологи называют род кошачьих (Felis). И относят к нему 30 видов, включая рысь, пуму и дымчатого леопарда, из них 7 видов и 4 подвида – краснокнижные. Их нам держать дома (и даже в квартире) разрешают (см. ст.14 п.1). Ещё разрешают лошадей (род лошадиных – Equus: 8 видов, из которых 5 видов и 2 подвида в Красной книге МСОП). Какой интересный конфликт законопроекта с законом РФ «О животном мире»! А уж какие конфликты с соседями намечаются! И в то же время нельзя держать, оказывается, сов и сычей, воронов (точнее – всех врановых), песчаных удавчиков (он не из полозов, а из ложноногих происходит), жаб. Зато хамелеоны и игуаны разрешены дважды: и сами по себе, и как ящерицы. Можно свободно держать и плодить мух и комаров (насекомые ведь относятся к членистоногим!), но нельзя пиявок и прочих червей. Где логика?
Насчёт комаров заинтересовал такой момент. Допустим, некто стал разводить в домашних условиях каких-нибудь из этих двукрылых кровососов. Имеет, понимаете ли, полное право. Так что запросто! Но запросто только с одной стороны, а с другой возникает целая куча любопытных проблем. Например, надлежит удовлетворять потребности животных в корме, «учитывающие все питательные потребности животного» (ст.7 п.1). Т.е. время от времени живую кровушку для самок комаров предоставлять придётся, никуда не денешься. А ведь ещё, согласно ст.2.9 и ст. 3.1 требуется, чтобы также удовлетворены были естественные физиологические и поведенческие потребности животных, так что донорской крови мало будет, нужно живое тело. Подсунешь комарам мышку или морскую свинку – нарушишь ст.7.2 («запрещается /…/ натравливание животных на человека или на других животных»). А если пожертвуешь собственной плотью и кровью, то, по предписанию гл. 3 ст.12 п.7, так или иначе придётся «немедленно сообщать в органы государственной власти, уполномоченные на проведение государственного контроля в сфере обращения с животными, обо всех укусах, нанесенных принадлежащим владельцу животным человеку или другому животному и доставлять указанное животное, нанесшее укус, в указанные органы для осмотра и карантинирования». Но возможна тут и куда более занимательная перипетия (ах, просто готовый тренажёр юридической казуистики!). Дело в том, что с того самого момента, когда вышеупомянутый некто стал содержать комара в домашних условиях, а комар, соответственно, приобрёл по закону статус животного-компаньона, его вольные собратья тоже не остались в прежнем ранге. Прежде они были то ли дикими, то ли синантропными (определение из ст.2.п.15: «синантропные животные - дикие животные, не содержащиеся человеком, но обитающие в условиях, полностью или частично создаваемых деятельностью человека», а где сейчас на планете Земля найти, кроме некоторых районов Антарктиды и океанского дна, место, которое не затронул человек своей деятельностью?). А теперь поди докажи, что та вот жужжащая над головою свора живёт диким лесным образом, а не сбежала на прогулке от своего владельца. Потому что если сбежала, то сразу подпадает под определение ст.2 п.4, декларирующее: «животные - животные-компаньоны, служебные животные и животные, используемые в культурно-зрелищных мероприятиях, а также безнадзорные животные указанных категорий». Ни ошейников, ни клейм, ни микрочипов на комарах нет, а если и есть, то попробуй их разгляди на лету. И потенциально безнадзорный комар сразу же обретает массу жизненно важных преимуществ. Во-первых, превентивно отгонять его веточкой нельзя (ст.7 п.2: «При обращении с животными запрещается: истязание животных, нанесение побоев, увечий, травм, причинение иного вреда животным»). Во-вторых, вроде бы можно пришлёпнуть комара в момент непосредственного его нападения и трактовать это действие как состояние «необходимой обороны либо крайней необходимости при защите жизни и здоровья человека от нападающего на него животного» (ст.20 п.5), но ведь любой «прозелёный» адвокат легко и непринуждённо докажет в суде, что: а) никакого нападения и в помине не было, комар просто присел отдохнуть; б) комар не являлся носителем малярийного плазмодия и дирофилярий, а потому не представлял серьёзной угрозы для жизни и здоровья своего убийцы; в) следов укуса, нанесённого ныне покойным пострадавшим, на теле «оборонявшегося» не имеется, а те, которые имеются, принадлежат другим комарам. Смех смехом, а ведь законопроект допускает и такое развитие событий!
Да, и ещё: очень интересно будет посмотреть на реакцию сотрудников уполномоченных органов государственной власти, к которым мирные граждане в какой-нибудь погожий летний день вдруг ехидно принесут для осмотра и карантинирования сотню-другую комаров.
Статья 20, повествующая нам об умерщвлении животных, достойна особого внимания. Вот как она начинается:
«1. Умерщвление животных допускается в случае:
1) выявления больных бешенством животных, кроме нанесших укусы людям или животным, которых изолируют и оставляют под наблюдением на период карантина;
2) необходимости прекращения страданий нежизнеспособного животного, если они не могут быть прекращены иным способом».(Как это у классика было?
— Кто на ком стоял? — крикнул Филипп Филиппович, — потрудитесь излагать ваши мысли яснее).
Судя по корявости языка, который в данном случае только лишь условно можно назвать русским, депутаты Государственной Думы Е.А.Туголуков, В.Р.Мединский, А.Н.Нюдюрбегов, Л.В.Пепеляева, Ю.Н.Волков, В.А.Пехтин, В.П.Таскаев, Н.В.Расторгуев, М.Н.Гасанов, С.Ю.Осадчий, В.В.Зубарев, С.И.Колесников, М.Л.Шаккум, С.Г.Иткулов, В.И.Таранин (это полный список авторов законопроекта) могут смело претендовать на звание наследников Швондера. Попробуй пойми из их несвязной белиберды, кого нужно изолировать: то ли заведомо больных бешенством животных, которые уже успели кого-то покусать (но если они точно бешеные, то какой смысл в карантине?), то ли несчастных покусанных, включая людей? Далее, если животное нежизнеспособное (т.е. не способное жить!), какой иной способ прекращения страданий к ним может быть применим, кроме неизбежной смерти? Или в наших аптеках живую воду на днях начнут продавать?
И вот ещё что, уважаемый читатель: если профессор МГИМО не обладает элементарной грамотностью (в пределах программы средней школы), то должны ли нас удивлять провалы российских дипломатов во внешней политике?
Читаем следующие пункты той же статьи.
«3) необходимости умерщвления нежелательного новорожденного приплода в возрасте до десяти дней от дня рождения и приплода с врожденными физическими пороками, несовместимыми с жизнью».
А если физический порок вполне совместим с жизнью не самого лучшего качества (например, родился котёнок, щенок, кролик без одной ноги), то что, пусть себе живёт и славит денно и нощно гуманизм наших депутатов?
«4) причинения животным увечья человеку, за исключением случаев, когда животное выполняло служебные функции, охраняло территорию, защищало человека от нападения на него, само защищалось от жестокого обращения».
Возьмём пример из жизни. Велосипедная прогулка с собакой. Собака на поводке, поводок в руке хозяина. По какой-то причине собака внезапно отпрыгнула в сторону. Хозяин упал, сломав при этом руку в области запястного сустава. Функции руки полностью не восстановились. Увечье? Да. И, получается, это достаточная причина для умерщвления собаки! Другой пример: спортсмен на лошади неудачно преодолевает препятствие на трассе стипль-чеза. Падает. И следующая прыгнувшая лошадь приземляется аккурат на него. Естественно, тяжёлые переломы, инвалидность. Можно на законных основаниях требовать умерщвления лошади?
Создаётся стойкое впечатление, что гг. законотворцы сами не в состоянии понять смысл ими написанного. Репетиторов бы для них нанять по русскому языку и литературе. И ещё бы по логике неплохо. А с другой стороны, у нас поля пахать некому и станки в цехах без рабочих рук простаивают, в то время как самые подходящие для этой работы кадры свои штаны в Госдуме просиживают. Хотя кто бы этим двоечникам станки и комбайны доверил? Страну – другое дело, страну не жалко. Вот и навыбирали «непутатов». Добро бы ещё спокойных каких, пусть даже ленивых: от них хоть пользы нет, зато безвредные. А эти ведь, с инициативой, для нас самих опаснее ядерной бомбы.
Ещё пункты той же статьи. Они допускают умерщвление собаки в случае:
«5) состояния необходимой обороны либо в состоянии крайней необходимости при защите жизни и здоровья человека от нападающего на него животного;
6) необходимости предотвращения вреда жизни и (или) здоровью человека».
Что ж, рассмотрим пример с другой собакой, бродячей. Недальновидные гуманисты стали подкармливать её в подземном переходе. Миску поставили, картонку постелили. Спустя некоторое время собака с полным на то основанием решила, что это её территория, которую необходимо охранять. В итоге двое покусанных временно утратили трудоспособность. Допустим, что собака обоих покалечила, что тогда? Согласно п.4, собака умерщвлению не подлежит, поскольку охраняла территорию (в законопроекте ведь не указано чью!). В то же время п.5 разрешает собаку убить в момент нападения. Что же касается п.6, то он фактически позволяет убить не только эту, но и вообще любую собаку почти в любой момент жизни. Вспомните излюбленный довод «антисобачников»: «А кто знает, что у собаки на уме!». Им, доводом, и будут пользоваться: вот, дескать, мне показалось, что она захотела на меня напасть… А вопросы в связи с этим такие. Первый: что же это за юридический документ, если в нём допускается трилемма? Второй: а чем, интересно, в Госдуме занимается отдел правовой и лингвистической экспертизы законопроектов по гражданскому законодательству и природопользованию, запросто пропускающий, как мы видим, невероятное количество ошибок, двусмысленностей и ляпов самого разного рода? Не удивлюсь нимало, если вдруг выяснится, что весь штат этого отдела укомплектован длинноногими блондинками, трудящимися по совместительству.

Продолжение следует.