Быдло - понятие интернациональное. Увы, приходится об этом напоминать тем, кто пытается манипулировать им. Вспомним бешеных бритоголовых английских фанов. Что это как не «быдло»? В далеком уже 1982 они убили 39 итальянских тиффози цепями и молотками. А приходилось ли вам путешествовать в одном вагоне с украинскими нефтяниками, возвращающимися с вахты в Сибири? Это штука будет посильнее Фауста Гёте. Поздний вечер, вокзал города Серов. Идет посадка в поезд Приобье – Пермь. У проводника вид человека, пережившего бомбарбировку и в минуту затишья выбравшегося из бомбоубежища. В вагоне смрад, на полу вперемешку рвотные массы, кровь, пустые бутылки, тела, подушки. Укроп из банки с солеными огруцами. На столиках горы посуды и еды. Остатков еды столько, что время от времени с горы что-нибудь скатывается до края столика и падает на пол. Выбрать место, чтобы наступить, практически невозможно. Одно тело плечами и головой лежит на нижней
полке, остальной частью тела изображает гимнастический мостик поперек коридора, будучи в совершенно бессознательном состоянии. Чтобы перешагнуть его, приходится браться за поручень. Он в чем-то липком. Кровь! С трудом пробираюсь в конец вагона. Там есть чистая полка и в купе (о счастье!) никого нет. За стеной двое выясняют отношения на мове. На них алкоголь действует в обратную сторону, они не потеряли сознание. По крайней мере, двигаются и говорят. Поезд трогается. Проводник не является, чтобы забрать билеты и принести белье. Сидит в своем бомбоубежище. Смрад такой, что в пору топор вешать. Он густой кислой смолой
входит в легкие, и с содроганием сознаешь, что ты поглощаешь то, что отвергли другие организмы. Цеэуропейские. Спать невозможно, ни матрас, ни белье не нужны. За стенкой около часа раздаются крики про гроши, про кошт, про килькисть горилки. Бурная инвентаризация отношений. Неожиданно все смолкает. Через несколько секунд в проеме появляется фигура. Взгляд совершенно стеклянный. В руке нож. На разбитом лице и на футболке кровь. Картина маслом. Фигура издает мычание. Разобрать ничего не удается. Мотаю головой. Кажется, мой ответ не устраивает. Мычание повторяется в более агрессивной манере, с добавлением рыка.
Так звери объясняются, когда защищают территорию. Перспективы разворачивающейся
дискуссии не радуют. Я этого языка совершенно не знаю. На мое счастье из соседнего купе раздается призыв продолжить диспут. Фигура исчезает, и через несколько секунд крики разгораются с новой силой. Аргументы участников время от времени подкрепляются
сокрушительными ударами в мою стенку то ли ножом, то ли кулаком.
К утру парочка затихает, а остальные цеэуропейцы начинают потихоньку приходить в себя. Сумрачные фигуры, шатаясь и подскальзываясь, ходят мимо моего купе в направлении туалета. Ударившись о поручень, вполголоса ругаются на мове. Состояние организмов угнетает агрессию. Картина апокалипсиса в вагоне меркнет на фоне того, что творится в туалете. Вагон подлежит то ли масштабной санитарной обработке, то ли утилизации. Цеэуропа пришла в Сибирь. А вы говорите «быдло, быдло».