Нет, это не внезапная болезнь, поразившая украинское общество и вызванная неизвестным вирусом. Деградация началась с 1991 года, когда Украина, руками «заботливых» политиков была оторвана от мамкиной «сиськи» в подростковом возрасте и отдана в «детский дом», где все вроде сами по себе и воспитателей можно не слушать.
Причем «мама» продолжала о ней заботится, отдала ей все «игрушки» - заводики, кораблики, самолетики, - абы ребенку было чем заняться. А что-бы дитятя мог хорошо отдыхать дала даже ключи от своей любимой дачи, за которой долгие, долгие годы заботливо ухаживала.
Ах, как же дача была хороша – и море на участке и фрукты в изобилии. А воздух какой! Дышишь, дышишь и надышаться не можешь. Вот какой воздух! А сколько морок было поначалу с этой дачей – и бандиты отнять хотели и завистливые соседи отобрать. Ничего, выстояла, отстроила, выпестовала. И вот ребенку своему ключи дала, чтоб отдыхал ребенок, после игр с заводиками, корабликами, самолетиками. Не жалко.
Признаки раздвоения личности у дитя появились довольно быстро.
Одна личность любила мамку очень сильно, скучала по ней. С малого возраста работала на подаренных мамкой заводах – не хотела быть обузой.
С другой личностью происходило что-то неладное. Практически сразу она сломала все «игрушки» и стала просить у мамки денег на новые. Мама давала, но новые игрушки ломались еще быстрее, чем предыдущие. Эта личность злилась на маму, винила ее в том, что денег дает мало, а иногда и обзывала ее по-разному.
А та первая, другая личность уже зарабатывала самостоятельно и даже делилась заработанным со своей половинкой – жалко ведь, как- никак но вместе же постоянно.
Ребенок рос, - одна его половинка работала на подаренных мамой заводах, другая тоже пыталась периодически работать – то у завистливых соседей огород вскопать, то канализацию им почистить. Больше ничего этой половинке не хотелось.
Прошло двадцать лет.
Пьяный тунеядец сидит за столом со шматом сала и стучит кулаком по столу. Его речь бессвязна, но полна угроз в сторону матери и своей второй личности. Тунеядец их ненавидит. Мать за то, что перестала давать деньги просто так и не оплачивает его вольную жизнь. Вторую личность за то, что тому тоже надоело оплачивать его вольную жизнь и она решила уйти.
Кулак его от ударов о стол посинел изо рта вместе с матами летят брызги слюны.
За столом напротив сидели завистливые соседи, кивали и поддакивали, не забывая подливать тунеядцу мутную ядреную жидкость из большой бутыли. Уже изрядно пьяный тунеядец их не слышал. Его несло…. Соседи, дружески похлопывая его по плечу внимательно осматривали его жилье, о чем-то тихо между собой переговариваясь.
«Хорош участок» - иногда слышалось в их фразах…. «Но у него мать еще жива…» - слышалось не менее часто…