Реплика: "Почему опять Волгоград? Кто виноват? И что делать?
Умаров (или коллективный Умаров) давно уже объявил, что целью атак смертников на гражданское население является исключительно создание и укрепление в российском обществе стойкого желания отделиться любой ценой от Кавказа и от исламских регионов. И никаких других целей нет и быть не может.

Умаровские бандиты внимательно следят за деятельностью вице-спикера Государственной Думы Жириновского, призывающего с экрана к обнесению кавказских народов колючей проволокой и этническому их геноциду путем принудительного ограничения рождаемости до 2-х детей (меньше 2,7 ребенка – любой народ идет на убыль).
Фиксируют эти террористы также и активность в сети и медиа разного рода неонацистов (якобы русских, хотя уже доказано и разоблачено, что многие из них имеют паспорта других стран или напоминают внешне ксенофобские карикатуры).

Позиция респектабельных либеральных пророков и проповедников о необходимости отделении Кавказа также не остается этими нелюдями незамеченной.
К тому же умаровские бандиты уверены, что просто тупое взрывание зомбированных сектанток среди гражданского населения, без выделения специальных стратегических целей, не может быть отслежено и пресечено при современном бардаке в системе безопасности и взаимной конкуренции разных спецслужб.

Взрывы имеют своей целью исключительно давление на т. н. общественное мнение с целью заставить его вопить: «Отделить! Обнести стеной! Колючей проволокой! Выселить! Подавить!». А противопоставить этому что-либо серьезное власть, как наркоман подсаженная на PR зависимость от якобы общественного мнения путем следования выводам закрытых социологических опросов, не решится, думают умаровские людоеды. А, стало быть, любой взрыв – на вокзале, в маршрутке, в кафе, просто на улице, в магазине, в кинотеатре, будет работать на укрепление медиа-вопля «Отделить Кавказ!», который с удовольствием поддержат и неонацисты, и либералы, и кое-кто во власти. Все просто и деловито.
Противопоставить этому власть могла бы только ясную и твердую позицию – консолидацию всех гражданских сил (и светских, и религиозных), стоящих на позиции неприятия террора, исключение из публичного медиа-пространства кавказо- и исламофобии. А также прекращение бездумных наездов на законопослушных мусульман, имеющих целью отчётность о «борьбе с экстремизмом», а результатом – увеличение рядов потенциальных сторонников джихада.

Или создание широкого исламского движения по борьбе с террором (как это, в итоге, случилось в Северной Ирландии, где после десятилетий взрывов католических смертников, убийств католическими террористами полицейских, солдат, госслужащих и просто мирных подданных британской короны возникло легальное католическое республиканское ирландское движение, бросившее вызов террору ИРА и победившее ее фанатизм и безумие).

И, в конце, еще раз о том, почему в Волгограде.
Проще добраться. Более криминализованный, а значит, безответственный с точки зрения работы систем безопасности регион. Много студентов и выходцев из исламских регионов – легко спровоцировать погромы, убийства, межнациональные столкновения. Легко запустить лавину с горы.

Плюс еще и геополитическая версия. Волга – главная транспортная коммуникация России с Ираном. Цена этого направления в треугольнике Москва–Пекин–Тегеран огромна. Создание устойчивого террористического очага на волжской транспортной артерии, продюсирование возникновения в регионе активного ваххабитского (а стало быть, антишиитского, антииранского) подполья (по отработанной, например, в КБР схеме: силовики прессуют исламскую молодежь, та озлобляется, возникает почва для террористической пропаганды и т.д.)– дело выигрышное и перспективное. В Сирии антишиитский, антииранский ваххабитский джихадистский фактор активно и в полном взаимопонимании и сотрудничестве раскручивали Саудовская Аравия, Израиль и правые американские республиканцы.

А почему на другой (и столь же важной) иранской коммуникации им так же не действовать? Тем более что внутри Российской Федерации и бардака, и безответственности, и невежества, и глупости, и предательства, столь необходимых для подобной деятельности, можно найти в избытке. Нам трудно найти ответы на все вопросы. Как в итальянской уличной пьеске маски обретают сущности по ходу спектакля на потребу зрителей. Вот только актеры, скрывающиеся за этими масками публичной смерти, не рассеянного внимания требуют с толпы зрителей, а «полной гибели всерьез».
Толпа это просто еще не до конца поняла". ( М. Шев-ко).